Жердин тоже ранил своего противника, и тот откатился в кусты. Оттуда грянул мстительный выстрел, но мимо. Веричи вовремя присела, тощий ловкий парень отпрянул в сторону. Пуля застряла в стенке фургона.

— Пора, — оценил Крас. — Жердин, наверх!

Кудрявый артист мигом вскарабкался по боковой лесенке на плоскую крышу фургона. Оттуда прицельно стрелял или метал ножи во всякого, кто сделает шаг в их сторону. И обзор у него теперь был полный, незаметно не подберешься.

Убедившись, что с обороной всё в порядке, Крас пошёл в наступление. Теперь он успевал наносить раны раньше, чем оружие противника падало. Не углубляясь в лес, положил шестерых, кто не успел сбежать. Ещё один упал от дубинки Папаши Баро. Но двое сбоку кинулись ловить Смею.

Красотка вскрикнула, привлекая внимание. Один из ее преследователей упал. Другой кинулся на неё, пытался схватить, умудрился выбить пистолет. Смея бросилась наутёк в лес. Бандит бежал за ней. Новит, не раздумывая, кинулся за бандитом.

Смея взлетела на невысокий пенёк, как на сцену и угрожающе выставила прямой охотничий кинжал.

— Не подходи!

— Стой, крошка, — оскалился бандит. — Ты этого не сделаешь… — он медленно наступал, держа наготове пистолей. — Бросай свой ножик, спускайся…

— Ни с места! Пожалеешь! — сквозь зубы предупредила Смея. — Только тронь…

— И что? Грозишь мне вечным проклятьем? — захохотал бандит. — Брось, крошка…

Новит как раз добрался до этой полянки, но замер за деревом, не зная, как проскочить открытые три метра. У бандита пистолет, в упор он не промахнётся в защитника, которому нечем стрелять. И к Смее он слишком близко…

— Стой! Ещё шаг и ты получишь моё тело… но не в том смысле, в каком хотел, — резко предупредила Смея, направив остриё кинжала себе в грудь. — Тебе нужна мёртвая добыча?

— Ох, не пугай, красотка, — покачал головой бандит. Было заметно, как он растерян. В голосе девчонки звенел металл, не мягче того, что сверкал у нее в руке. Ловец людей лихорадочно думал, как схватить её, чтобы она и правда не успела себя порезать. Новит так же мучительно выбирал момент прыгнуть на бандита. Тот ни секунды не стоял на месте, но двигался так плавно, что глаз почти не улавливал его перемещение.

Актрису его манёвр не обманул. Ещё раз вскрикнув, видя, что бандит вскинул руку, она решительно с силой всадила себе нож в грудь. И замертво упала в руки ошалевшего бандита.

Тут же Новит напал сзади, рукоятью шпаги и кулаком треснув работорговца по затылку. Отобрал пистолет и с ужасом склонился над девушкой, ещё пару секунд назад такой живой…

В уголке её губ блестела капелька крови. Вокруг торчащей в груди рукояти кинжала крови было совсем немного — красная кайма на платье возле раны. Новит осторожно поднял Смею на руки и понёс обратно к поляне. В голове, позади невероятности всего происшедшего, стучали грозные слова гадалки: «Ты сегодня умрёшь!»

Они прошли мимо лежащего бандита, но тут безжизненная рука красотки обвила шею Новита, в груди с кинжалом шевельнулся смешок, похожий на кошачье мурлыканье, и нежный голос поинтересовался:

— Ты хорошо смотрел, он не очнётся? Другого оружия у него нет?

— Что за игра? — Новит вздрогнул, чуть не уронив девушку. Но смог поставить её на землю. Смея буднично выдернула из груди кинжал и старательно очищала его от крови пучком травы.

— Какие игры? Я защищалась как могла. Не будь тебя, дождалась бы, пока его пистолет окажется очень близко ко мне. Но так ещё лучше. Ты мой спаситель!

— А если бы он бросил пистолет?

— Но мой кинжал никуда не делся. Я ждала случая пустить его в ход, чтобы наверняка. Главное, отвлечь внимание. Сломать привычный для бандитов ход событий.

— Так это не театральный клинок?

— Проверь. Только осторожно, он острый!

— А как..? — Новит потрясённо смотрел на красное пятно и черную колотую рану в ее груди.

— Ножны внутри, под корсажем. Они были заряжены фальшивой кровью. Я знаю точку, куда всадить кинжал.

— Веда сказала тебе…

— И я надела доспехи, зная, что понадобятся.

— Но как она узнала?

— Она провидица, — совершенно спокойно сказала Смея. — Но, к сожалению, самые точные прозрения она получает очень близко к событию. Мы едва успели. Надеюсь, у наших всё тоже прошло гладко, — она беспокойно вытягивала шею, пытаясь разглядеть следы побоища на дороге, но деревья мешали.

— Твой бандит за нами не погонится? — смущенно усмехнулся Новит.

— Он твой. Не я его вырубила. Надеюсь, у него хватит соображения не лезть снова в драку, уже не с нами.

— А что он говорил про вечное проклятье? Зачем тебе кинжал, ты ведь дворянка? Он бы и так не мог тебя тронуть.

— Продать в рабство отлично мог, — двинула бровью Смея. — С чего ты взял, что бесчестие мне не грозит?

— Ну, так… ты очень смелая. Уверена в себе, как те, кто под защитой.

— Это как раз игра. Если тебе интересно, по рождению я только наполовину дворянка. В серьезном поединке для меня был возможен любой исход. Чтобы меня защитили свыше, я должна сама сильно постараться, убедить небеса в ценности моей чести.

— Поверь, ты убедишь кого угодно. Я знаю этот тон. Бандит тоже поверил, потому так и удивился, не ожидал такого.

— Спасибо, — Смея на ходу сделала полуреверанс. — На это и расчёт.

— Не первый раз делаешь этот трюк?

— Не первый. Пока что без осечки.

Они вышли из леса. Тела восьми поверженных бандитов лежали на земле. Актеры уже собрали трофейное оружие и готовились ехать дальше. Ждали только их.

— Смея, как прошло? — весело спросил Жердин. Он видел кинжал в её руке и «кровь» на платье.

— Новит помог. А что у вас?

— Да вроде всё. Ни царапины. Старик даже и не стрелял.

— У меня хорошая выдержка, сынки, зачем зря тратить пули, — проскрипел самый старший в театре, уже разоружившись. — Поехали.

— А как же… — Новит тревожно оглядел поле боя. — Разве не нужно проверить, все ли убиты или есть раненые?

— Зачем? — холодно поднял бровь Крас. — Представь, мы нашли раненых. И что? Брать их с собой? Лечить? Заведомо раненого уже не бросишь. Нам только бандитов в театре не хватало! Я сильно сомневаюсь в их благодарности.

— Я тоже, — хмуро откликнулся Папаша Баро. — И любой может прикинуться тяжелораненым.

— Вот-вот, — поддержал Крас. — Нет уж, я против такой заботы о врагах, из-за которой нам ночью перережут горло.

— Или захватят, чтобы продать в рабство, как собирались, — весело напомнил Жердин.

— Или так. У них осталось достаточно живых сообщников, что позаботятся о них. Хотя бы уберут тела с дороги. Пусть сами лечат или добивают, это их законы. — Крас без лестницы запрыгнул на заднюю платформу, подал руку Смее и поднял её как пушинку. Новит вскарабкался сам и фургон тронулся.

— Это были они? — тихо спросила Веричи. — Те, кто за тобой гнался?

Новит кивнул.

Девушки сразу ушли в среднюю часть фургона. Смея торопилась заняться своим пострадавшим платьем.

— Оно и к лучшему, — подмигнул Жердин. — По крайней мере, есть надежда, что другая шайка работорговцев нас впереди не караулит.

— Откуда знаешь? — удивился Новит.

— Они делят лес. На десять миль вперед мы можем встретить дорожных грабителей, патруль стражей, которые к чему-нибудь прицепятся, одиночек — мошенников или воров, беглых бунтовщиков из селений, охотников, но не других людоловов. Что скажешь, красавчик? Я прав?

— Мне этих хватило, — равнодушно ответил Крас. — Что с обедом? Закусим на ходу?

— Нет, остановимся нормально, отдохнём на полянке, — заверил Жердин. — Потерпи, с голоду не умрёшь.

— Я — не умру, а вот убить кого-то за краюху хлеба уже готов.

— Не бойся, Новит, это у него такие шутки, — заверил кудрявый артист. — Давай поищем, что тут у нас готовое, чтобы съесть поскорее…

— Давно пора, — Крас царственно скрылся внутри фургона, предоставляя приятелю хозяйничать на «кухне».

Жердин развёл огонь в походном очаге. Но это не имело отношения к обеду. Новит удивился, когда артист вытащил из небольшого сундука палки с крепкими просмоленными головками. Жонглировать зажженными факелами? Сейчас?