Жердин быстро встал на ноги. Резкие движения ещё отзывались сильной болью или головокружением. А ролей, где он мог двигаться плавно и подолгу замирать, почти не было. С трюками было ещё хуже, Старик не разрешал даже попробовать. Жердин мог только балансировать на своей качалке для ног или жонглировать. Это признали безопасным.

Но когда утром Жердин, как обычно, бросал кольца, они через раз падали, ему не удавалось войти в ритм. С тремя шариками получалось, если бросать невысоко, но кольца и булавы для факелов не слушались. Артист с силой прижал ладони к глазам. Передохнул, попробовал ещё раз…

— В чём дело? У тебя же пострадала голова, а не руки, — без особого сочувствия удивилась Смея.

— А глаза у меня где, на руках? — огрызнулся Жердин. — Как поймать, они двоятся, когда подлетают ближе, — он потряс непослушное кольцо, словно хотел его придушить.

— Пройдёт, — Смея погладила его по плечу и поощрительно поцеловала в щёку: — Ты и с закрытыми глазами можешь.

— Только мячами, стоя на месте, — Жердин думал о своём: — Если я не жонглирую факелами… Так, Новит, давай, возьми два кольца. Точно как с мячами. Когда одно влетает в руку, другое выпускаешь. Почти в ту же секунду, чуть раньше.

— Одной рукой?

— Пока хоть как лови. Чуть-чуть получится, будешь ловить обеими руками по очереди. С факелами придется менять программу… Публика снисходительна к нам, потому что не ожидает цирковых номеров. Но людям нравится неожиданно видеть простые трюки даже в самой романтичной сцене. Тем более, на перебивки нужно… Вечера уже тёплые, после финала в самый раз — огненный танец, пока платят, чтобы не разбежались в темноте. Бросай, я принесу, что нужно.

Жердин принёс полутораметровую веревку с маленькими гирьками на концах. Внутри них были смоляные головки, которые пока не зажигали. Новит быстро понял, как нужно крутить веревку, точно трость, чтобы она сливалась в единое колесо.

Балансировать прут на пальце и на лбу он умел, этому учился со шпагой, плавные повороты решетчатых вееров — «крыльев» тоже напоминали уроки фехтования. Вскоре Новит освоил всю огненную программу, кроме жонглирования факелами. Заменили это балансировкой трёх факелов, на лбу и на руках.

Кроме того, Новит уже успешно делал колесо и тоже научился не падать с доски на катушке и балансировал на колесе Смеи. Крутить диск на одном пальце Жердин его научил, как обещал. Оставалось освоить жонглирование тремя мячами или кольцами и готов номер для перебивки между сценками.

— Что бы ещё такое? — мучительно соображал новенький. — Крас, на минутку, — обратился он к главному постановщику трюков. — Пожалуйста, придумай для меня что-то самое простое, но эффектное. Есть ведь такие роли, когда уметь вроде бы ничего не нужно, только оказаться в центре всего.

— Бывает, — спокойно согласился красавчик. — Большая роль заколдованной красавицы. Ей ничего не делать, только лежи красиво в нужном освещении, не смейся. А потом встань и поклонись. Всю драму сыграет партнер. Или мишень — когда Веричи стоит у щита, в нее летят кинжалы, это большая роль, всё внимание на неё…

— …хотя успех зависит от твоей меткости. Я готов быть мишенью, но ты говорил, меня не жалко.

Крас мимикой подтвердил, что так и есть.

— А мишень из публики? — предложил Жердин. — Доброволец после Веричи.

— Подсадка? Это мысль… Надо сделать.

— Как же мне выступать? — заволновался Новит. — Один раз сыграю роль зрителя, а потом уже не выйти на сцену, узнают. Они обидятся за обман?

— В общей кутерьме налетчиков в маске тебя не узнают. Слугу тоже сыграешь в маске, а школяра в том представлении не будет. Поставим чудеса меткости предпоследними, а потом «Свадьбу Старика». Зная, на что способна Веричи, она будет ещё более не парой старому жениху.

— Должно сработать, — согласился Жердин. — Я могу ещё пулю зубами ловить. Помнишь?

— Рискованно, — поморщился Крас. — Ты знаешь, что бывает с этим трюком.

— А ты знаешь, как помочь, если что.

— Хорошо, рискнём. Если бы Новит мог сделать пирамиду со Смейкой, был бы полный комплект.

— Так сделает! — не сомневался в силе новичка Жердин.

— А что за пирамида? Это трудно?

— Тебе — да, — как обычно не приукрасил задачу Крас. — Пирамида — двойная или тройная мишень. Ты стоишь у щита внизу, Смея стоит у тебя на плечах. Она лёгкая, но стоять неподвижно с напряжением, пока в вас летят кинжалы или щелкает хлыст…

— Да не слушай, — перебил Жердин. — Можно спиной опираться о щит, это совсем нетрудно! Равновесие держать ей… Тебе вообще ничего не делать, только руки ровно держи, не дёрнись, и всё получится.

— Я в любом случае попробую, — Новит не знал, кому из братьев верить, но отступать не собирался.

— Полный комплект это с тобой, — напомнил Жердин красавчику. — Я не могу сейчас, голова кружиться в любой момент, и в глазах иногда двоится… Пусть Новит учится. Стрела — проще всего.

— Это не быстро, — задумчиво сказал Крас. — Но хоть начнём. И тебе форму восстанавливать.

— У меня ручки всё помнят, — похвастался Жердин. — Только бы размахнуться так, чтобы самому не упасть.

— Ну, покажи.

*****

Новит помогал Красу собрать большой щит из двух ставень. Их можно было соединить по-разному, длинными сторонами и короткими. Щит получался, то шире, то выше. Для пирамиды нужен был высокий.

Щит крепко прислонили к дереву, закрепили колышками снизу, чтобы не качнулся случайно. Крас взял кусок угля из костра, поставил три метки в ряд — три небольших круга. Новит и Жердин по очереди бросали в эти точки весь набор метательных кинжалов. Специально заказанные, одинаковые, точно сбалансированные с красивыми витыми рукоятками — с позолоченной головкой и змейкой. Но Крас мог попасть в нужную точку любым ножом, а Новит считал удачей, если кинжал воткнулся, а не упал. Жердин, когда закрывал глаза, метал кинжалы в щит безотказно, попадая даже рядом с точкой, но целиться не мог. Бросок вслепую — тоже входил в номер, но для него всё равно нужно сначала точно видеть цель.

— Понятно, — оценил Крас. — Стань.

Жердин прислонился к щиту, красавчик поставил углём метку над его головой, выше и ниже вытянутых в стороны рук — пальцы далеко уходили за щит, там не отметишь. По обе стороны от пояса. Семь точек. Новит взял арбалет и стрелял в эти точки, когда приятель отошел и сел в сторонке.

— Нормально, — оценил его меткость Крас. — Можно пробовать. Сценка такая: хозяина нет дома, а слуги поссорились из-за Смеи, любовный треугольник. Как следствие — турнир, проверяете друг друга на прочность. Ты будешь в большой белой шляпе, как половинка луны, знаешь? Жердин сможет хлыстом сбить с нее яблоко. И если возьмёт арбалет и проколет шляпу, будет только смешнее. Ты стреляешь вторым и покажешь настоящую меткость. Когда все точки отработаны, подходишь и клеишь ему грудь мишень — алое сердце. Заряжаешь особую стрелу, целишься… Тут прибегает Смея, целует тебя, стрела улетает вверх и сгорает фейерверком. Жердин берет сердце в руки и рыдает над ним, но вы его успокаиваете. Тут слышно, что пришёл хозяин. Слуги мигом забывают о любви, мечутся, быстро всё прибирают. Когда входит Папаша, вы не при делах. Занавес.

— Звучит отлично, но как я рискну в него стрелять?

— У нас для этого есть болван, а есть — броня. Можно начать сразу с брони? — Крас вопросительно глянул на Жердина, тот подтвердил. Из сундука с реквизитом для чудес меткости достали длинное стёганое одеяние — толстый халат со сплошным капюшоном. С очень длинными рукавами, широкой прорезью для глаз и щелью на месте рта, чтобы дышать. Жердин с помощью партнеров натянул броню на себя и встал к щиту.

— Заденешь — ничего ему не будет, только в глаза не попади.

— Значит, болван — просто кукла, без человека внутри? Давайте лучше с болваном!

— Зачем? Один в номере уже есть, — Крас жестом показал Новиту, кто именно. — Не обижайся. Ты нормально стреляешь, осилишь сразу второй этап. Видеть его глаза, то, что мишень живая — очень важно. Привыкнешь, сможешь целиться точнее, без парализующего страха задеть приятеля. Стреляй.