— У меня не много косметики, надеюсь что-нибудь выйдет, — Роза выкладывает на трюмо свои немногочисленные богатства.

И правда не густо. Оценивающе смотрю на тушь, подводку, тональный крем, блеск для губ и розовую помаду. И что она от меня хочет? Просто стрелки ей что ли нарисовать?

— Что ты собираешься надеть? Или останешься так.

Наряд для романтического ужина мягко говоря не очень. Серое трикотажное платье чуть ниже колена с толстым мультяшным котом на груди.

— Я не любитель платьев, если честно.

— У вас какая-то годовщина?

— Не совсем, — покачивает головой, — скорее репетиция. Репетиция годовщины знакомства, — широко улыбается.

— Ну показывай, что у тебя есть, — вздыхаю. Странная она какая-то.

Роза приносит мне пару платьев на плечиках. Я даже не знаю, что ей сказать, чтобы не обидеть.

— Ты нормальная?

Роза смотрит на меня не мигающими круглыми глазами.

— Не очень, да? — расстроено, но совсем без обиды в голосе.

— У тебя такая фигура! Разве можно так с собой поступать? Лучше вообще ничего не надевай, Тимур точно оценит.

— Совсем?

— Ну белье то у тебя, надеюсь, не такое же монашеское? Ты прости, что я так прямолинейно, но это правда хрень какая-то. Убери куда-нибудь подальше, может лет через тридцать поносишь, а лучше выброси.

— У меня только брюки. Я почти не ношу платья, — расстроенно произносит девушка. Есть еще несколько платьев, мне Тимур покупал, но я хотела, что-нибудь новенькое прикупить и прикупила.

Выезжаю из комнаты, направляясь к входной двери.

— Пойдем, — киваю на дверь.

— Куда?

— Наряд тебе подберем. Не так давно я была такая же стройная, пока… Короче, пойдем выберешь себе что-нибудь. У меня полно новой одежды, которую я не носила. И косметики много… — вздыхаю, — которой я больше не пользуюсь.

Смотрю на преображённую Розу и по белому ей завидую. А Тимуру завидую еще больше. Где он только ее нашел? Роза крутится перед моим ростовым зеркалом в коротеньком бежевом платье с открытыми плечами. Волосы уложены волнами и перекинуты через правое плечо. Я старалась как никогда, даже с собой не всегда так скрупулезно возилась. Она поправляет длинные серьги, глядя на меня немного растерянным взглядом. Макияж кстати тоже выглядит безупречно, все-таки руки помнят…

— Может серьги не надо, — пытается расстегнуть замочек.

— Почему это?

— Наверное они очень дорогие, вдруг…

— Бижутерия, — машу рукой. Можно подумать я буду их носить когда-то.

— Не похоже на бижутерию.

— Много ты понимаешь, — улыбаюсь девчонке. — Тебе нравится? — продолжаю улыбаться, ощущая еле заметное тепло растекающееся за грудной клеткой.

— Очень! Спасибо тебе большое! — развернувшись рассматривает себя со спины. — Не очень коротко? — приглаживает платье длиной буквально на ладонь ниже ягодиц. — Раньше я в таком не решилась бы никуда выйти.

— А ты куда-то собираешься в нем? У вас же домашняя «репетиция годовщины», — сделав кавычки пальцами, произношу я.

— О Боже! — вскрикивает Роза и срывается с места.

— Что случилось? — кричу ей в след.

— Утка!!!

«Да, какая там утка, когда у тебя такие ноги…» — про себя усмехаюсь я, вслед убегающей соседке.

Квартира снова погружается в тишину и мрак. Кручу в пальцах консилер. Бросаю его на кровать. Подъехав к зеркалу, долго смотрю на себя. Рука сама тянется к пинцету, валяющемуся в беспорядке, оставленном после макияжа Розы.

— Не брови, а лес дремучий, — бормочу себе под нос, выдергивая первый волосок над веком.

Новый день серый и мрачный, как и мое отражение в зеркале. Сегодня я проснулась слишком рано. На часах без двадцати семь. Судя по гнетущей тишине придавливающей меня каменной плитой к кровати, папа еще спит. Влажное полотенце тюрбаном, устроившееся на моей голове, добавляет дополнительной тяжести. С трудом отрывая шею от подушки, приподнимаю голову. Все тело ломит. Хочется пить. Веки, словно налитые свинцом с трудом размыкаются и смыкаются. Но сна больше нет.

Всю ночь мне снился Дровосек. Мы ссорились и мирились, мирились и ссорились. От накативших воспоминаний, тело начинает ломить с новой силой. Внизу живота завязывается тугой узел, поясница ноет. Прикасаюсь к груди, слегка сжимая ее, ощущаю легкое покалывание.

Его прикосновения разбудили во мне неуемное желание, в угоду которому мое сознание всю ночь транслировало то, чего в реальной жизни между нами больше быть не может. На автомате сжимаю бедра и буквально сажусь в кровати, ошарашенная от ощущения собственных мышц, слегка сократившихся на внутренней стороне бедер.

Тяжелое полотенце оттягивает голову назад. Дернув головой, сбрасываю мокрую тряпку. Влажные волосы рассыпаются по плечам. От соприкосновения прохладных прядей и разгоряченного тела, передергивает. По спине пробегаются крупные мурашки. Этого не может быть… Еще раз напрягаю мышцы, но больше не чувствую их, пытаюсь сделать это снова и снова, но бесполезно. Я больше не чувствую ничего. Только испепеляющий стыд за то, что могла думать об этом. Именно стыд и ничего другого. Потому что после случившегося, я даже помыслить о близости с ним не могла. Даже во сне не позволяла себе воспоминаний. А тут такое…

Рухнув обратно на подушку, закрываю глаза. Хочется свернуться калачиком, с головой накрыться одеялом и тихо заскулить. Сама не понимаю, как оказываюсь на боку, и как подгибаются мои колени. Не сильно… ноги подгибаются буквально на несколько сантиметров, но это ощущение простреливает позвоночник и бросает в жар, от которого тело моментально покрывается мелкими росинками пота.

Нет! Это невозможно… Рука сама ползет по бедру ощупывая его и щипая. Пытаюсь еще немного подогнуть колени, ступни прочерчивают по простыне еще несколько сантиметров. Дышу как загнанная лошадь. От новых ощущений, виски пульсируют, затылок немеет, спина скованна напряжением, во рту так пересохло, что я с трудом размыкаю сухие слипшиеся губы, чтобы сделать глубокий глоток воздуха ртом.

Поворачиваюсь на спину и приподнявшись на локтях смотрю на свой мягкий немного поплывший живот. Я вовсе не жирная. Будь я на ногах, мою фигуру можно было бы назвать сочной или просто «в теле». Но перед глазами рисуется тонкий гибкий силуэт Розы в моем платье, и я смотрю на себя иначе.

«Хватит жрать!» — командую себе мысленно и снова откидываюсь на подушку. Нужно наладить питание. Лишние килограммы утяжеляют мое тело, придавливая меня к горизонтальной поверхности.

Удивительно работает мой мозг, еще вчера я и думать не хотела, о том, что когда-нибудь встану на ноги. Сегодня же желание встать, взыграло во мне с невероятной силой, заставляя вновь и вновь ощупывать ноги и прислушиваться к своему телу.

Сегодня я подожду Дровосека внизу. Я знаю во сколько он должен подъехать, поэтому сама спускаюсь на парковку. На самом деле мне не хочется пускать его в квартиру. Слишком яркие воспоминания связанны с его присутствием в моей комнате. Не хочу подливать масло в огонь, иначе мне предстоит еще ни одна тяжёлая ночь.

Ругаю себя за слишком аккуратно зачёсанные волосы в высокий хост. Он значительно короче, чем раньше, но все равно эта прическа очень идет мне, даже не смотря на прилично растолстевшие щеки. Я долго сомневалась, стоит ли слегка подкрасить глаза, не убранная косметика, так и манила меня, но я сдержалась. Еще не известно сколько сегодня мне предстоит пролить слез. Потекшая тушь на лице, слишком жалкое зрелище.

Дровосек как всегда пунктуален, заезжает на парковку в назначенное время. Папа был очень удивлён, тому что сегодня я собралась без напоминаний и уговоров. Не вижу смысла сопротивляться. Проще молча выполнить необходимые упражнения и вернуться домой. Нет во мне больше душевных сил на капризы и истерики.

— Привет, — Кирилл улыбается мне добродушной улыбкой. Смотрю на него через открытое окно. — Я думал, сегодня придется по новой тебя уговаривать, а ты уже готова.