— Я оставлю ее себе на память, — хитро улыбается Кирилл.

— Что там? — спрашиваю, кивая на контейнер стоящий у меня на коленях.

— Не знаю, котлеты, наверное. Пирог то бабушка испечь не успела.

— У тебя хорошая семья. Ты, наверное, не в первый раз так домой кого-то приводишь, раз они даже не удивились.

— Первый раз привел. И они удивились, просто ты не заметила, — улыбается Дровосек выезжая с грунтовой дороги на асфальт.

— А как же девушка, с которой ты расстался полгода назад?

— Не было никакой девушки, — продолжает улыбаться он.

— Так я тебе и поверила! — протягиваю руку к бумажнику валяющемуся на панели.

— Я вообще нецелованный, чтоб ты знала, — с серьезным лицом заявляет он.

Стрельнув взглядом в Дровосека, вытягиваю из кармашка бумажника водительское удостоверение. С трудом контролирую смешок, собирающийся сорваться с моих губ.

Лесник! Серьезно? Вот это фамилия. Надо же… Изучив документ, засовываю его обратно, кладу бумажник на место.

— Нецелованный, ага. Как же ты дожил до девятнадцати лет то бедненький?

— А ты?

— Что, я? — теряюсь от его вопроса. Чувствую, как краска заливает лицо.

— Ты встречалась с кем-нибудь?

— Пффф… Конечно! — излишне эмоционально всплескиваю руками и закатываю глаза явно переигрывая.

— Давно?

— В Москве… Здесь я почти ни с кем не общаюсь.

— Долго?

— Вообще то, это личное, — поворачиваюсь к окну, стараясь не выдать своего замешательства.

Ком подкатывает к горлу. Я себя полноценной девушкой то чуть больше полугода назад почувствовала. Все старалась сделать, чтобы выглядеть женственней. И как по мне, мне это очень даже неплохо удавалось. Я единственная среди своих бывших подруг, столько времени уделяла внешности. Да, я с пятнадцати лет на каблуках и в мини! Но кому нужны мои красивые ноги, если у меня в лифчике ноль был. Ну ладно не ноль, но очень, очень скромненькая единичка. А встречаться абы с кем… Я не девочка на раз. Хотя если быть честной, пожалуй, я все-таки сильно перебирала. На меня обращали внимание совершенно не те парни, внимание которых мне хотелось бы привлечь. Доперебиралась… усмехаюсь сама себе.

Мы довольно быстро добираемся до моего дома. Буквально минут за сорок. Нам удается проскочить без пробок. На самом деле мне бы хотелось ехать с ним немного подольше.

Чтобы перевести тему, я расспросила Кирилла о его отце. Оказалось, что он занимался частными грузоперевозками. Восемь месяцев назад попал в аварию, в которой чудом остался жив.

Слушала его и мое сердце сжималось. А что если и с моим папой случилось бы нечто подобное? На душе стало муторно. Вспомнился сегодняшний ранний завтрак. В его семье очень любят друг друга. Ради того, чтобы дяде Славе было проще передвигаться и занять себя чем-то, они переехали на дачу. Квартиру сдали квартирантам. Теперь приводят в порядок дачный дом, делая его удобным для отца. Раньше они проводили на даче лишь редкие выходные. На все лето туда перебиралась только бабушка. Семья обитала в городе. Его мама работает медсестрой в городской больнице, ездит на работу на машине, а еще делает уколы и капельницы пациентам, выписавшимся, но еще требующим к себе внимания медика.

Я как будто бы попала в другой мир. В нем все было иначе, не так как у нас. Захотелось услышать голос мамы и даже позвонить Дорофее. Стало стыдно за свое поведение перед папой. И действительно… Разве так много он от меня хотел? Разве сложно мне было время от времени что-то готовить. Да хотя бы самую простую еду из полуфабрикатов. С работой дела обстоят иначе, но ведь я могла, и сама попроситься в какой-нибудь другой отдел, подальше от этой мегеры. Да, хотя бы в отдел маркетинга. Там я действительно могла чему-нибудь поучиться. Раньше я о таких вещах не думала почему-то.

Кир не выпустил меня из машины, пока я еще минимум десять раз не расплатилась с ним по свои долгам. Потом столько же раз если не больше, он расплатился со мной, хоть и не должен мне вовсе. Мы договорились встретиться завтра в шесть. Он снова попросил меня одеться удобней. Обещал, что мне точно не придется собирать мусор, и вообще за пределы города мы не поедем. Поверю ему на слово. Но оденусь все равно как хочу. Если папа оставил хоть что-то в моем шкафу. Сразу вспомнилась причина, из-за которой я вчера уносила ноги из дома.

За ключами пришлось подняться к Ульяне. Папы не было дома. Зашла в квартиру, нашла телефон и сразу же ему набрала, отметив, что черный мешок с моей одеждой так и стоит около шкафа. Ничего он не выбросил. Папа ответил после третьего гудка:

— Алика, дочка! — встревоженным голосом.

— Прости меня, пап, — произнести эти слова было не сложно. Сложно было не разреветься от внезапно накативших эмоций.

— Где ты была? — все с той же интонацией.

— У друзей.

— У каких друзей? Я был у Кристины. Она сказала, что вы больше не общаетесь.

— Пап, со мной все нормально, я была в другом месте.

Папа вздыхает, чувствуется что хочет сказать еще что-то, но молчит.

— Я через полчаса буду дома. Не вздумай никуда уходить.

— Да куда я денусь, пап! — отвечаю я, прикидывая сколько нужно времени, чтобы приготовить картофельное пюре.

Котлеты у меня уже есть, а овощной салат даже ребенок сделать сможет.

Такое ощущение, что я переродилась. Выпуталась из тугого кокона, который сама сплела вокруг себя и вздохнула полной грудью.

Папа, похоже, до сих пор не верит своим глазам. Настороженно пережёвывает обед, которым я решила его обрадовать совершенно спонтанно. Вышло конечно так-себе. Я торопилась. Картофель слегка не доварился, поэтому растолочь его в пюре получилось лишь от части. Все-таки нужно было посмотреть какое-нибудь обучающее видео. Но времени было совсем в обрез. Салат из свежих помидоров и огурцов найденных в холодильнике вышел намного лучше, посыпала его рубленой зеленью: петрушки, укропа и зеленого лука и заправила оливковым маслом. Посолить забыла, но папа справился с этим и без меня.

— А ты почему не ешь? — едва ли не первая фраза сказанная им за последние пятнадцать минут.

Похоже, у него чуть не случился инфаркт, когда он увидел меня в переднике Натальи Ивановны, переставшей посещать нашу квартиру с момента моего приезда.

— Смотри… Я еще не написал завещание, — произносит он с теплой улыбкой, отламывая вилкой очередной кусочек котлеты бабушки Ани.

Кстати говоря, я не удержалась. Съела одну. Черт попутал. Но я не пожалела. Она была бесподобна: сочная, мягкая, с идеальным сочетанием соли и специй, в тонкой хрустящей панировке.

Демонстративно дую губы, цокаю. Папа улыбается шире.

— Все очень вкусно, дочь. Расскажешь, где была?

Почему-то мне не хочется посвящать папу в детали вчерашнего вечера и ночи. Хочется сохранить Дровосека в секрете. Я еще сама не разобралась в своих ощущениях и представлять его отцу не хочу. В качестве кого представлять? Друга? Знакомого? Моего личного водителя? Смеюсь про себя. А ведь это не плохая идея.

— У друзей, пап. Я же сказала.

И чтобы окончательно выбить отца из колеи, встаю из-за стола и принимаюсь в ручную мыть посуду, испачканную во время приготовления обеда. А потом и вовсе завожу разговор о работе. Папа давится апельсиновым соком, который я налила для него, сервируя стол. Смотрит на меня, будто я инопланетянка.

— Ты ведь не против, если я попробую себя в отделе рекламы?

— Как я могу быть против? — делает большой глоток сока.

— Мне ведь поступать скоро, а я так и не определилась с профессией.

— Ты ведь планировала поступать на юридический.

Вот как ему сказать, что ничего я не планировала. Я планировала довести свою внешность до совершенства и сниматься для каталогов нижнего белья, а не зубрить правоведение. Выбор юридического факультета, был спонтанным, и назван мной исключительно для отвода глаз. Папа был доволен моим выбором и собирался платить за обучение любые деньги.