Крис меня обманула, никто не приехал убирать срач, разведенный шумной компанией. Мне срочно нужно в город, завтра приезжает отец. Если он меня потеряет, то я даже представить боюсь какая еще кара меня ждет. Он точно отправит меня на вокзал торговать пирожками или мыть посуду в какую-нибудь столовку.

Только в первом часу ночи, наконец нашелся человек, готовый ехать сюда за наличку. Моей радости не было предела и даже то, что мама мне так и не перезвонила, не омрачила моего внезапно взлетевшего до небес настроения. Я быстро переодела порвавшиеся колготки задом наперед, умылась, немного подкрасилась и даже сгрызла яблоко сиротливо лежащее на барной стойке.

Но радость моя была не долгой. Дурные мысли моментально заполнили голову. Никто кроме Кристины не знает, что я здесь. Кто за мной приедет и куда он меня повезет, тоже неизвестно. Липкий ужас сковал конечности. Непроглядная тьма за окном, нарисовала в воображении все возможные и невозможные варианты развития дальнейших событий. Я еще и без денег. Вдруг он попросит заплатить вперед! Что я буду делать тогда? Что я буду делать добравшись до города, я уже решила. А что если мой план не сработает? Все равно у меня нет другого выхода…

Взяв себя в руки выхожу за калитку. Сажусь в машину стараясь не смотреть на водителя. Никакого зрительного контакта. Вдруг он поймет по глазам, что заплатить мне не чем. Надеюсь он не из болтливых и не страдает излишним любопытством. Водителю не больше двадцати, и чтобы предупредить его возможное желание пообщаться, решаю вести себя максимально холодно и высокомерно.

Перекинувшись парой вынужденных фраз, всю оставшуюся дорогу едем молча. Парень лишь изредка бросает взгляд в зеркало заднего вида, задерживает его на несколько секунд, а затем возвращает к дороге. Что-то мне подсказывает, что опасаться мне нечего, у него довольно теплые, но какие-то уставшие глаза. Мне даже становится немного жаль, что придется его обмануть.

Набираю сообщение Тимуру, но оно до него либо не долетает, либо он уже отправил меня в бан. Вот это будет настоящей потерей. Такого щедрого малого нужно еще поискать. Может все-таки замутить с ним? Нет, тогда я потеряю последний источник дохода. С ним лучше просто дружить, тем дольше может продлиться наше общение.

Мне еще не приходилось сбегать не заплатив. Хотя… пару лет назад, мы с девчонками смылись из кафешки, повесив счет на парня, который таскался за Настей буквально одолевая ее своим навязчивым вниманием. Его нужно было как-то красиво отшить, потому что слов он не понимал. И я предложила пообедать за его счет всей компанией. Ни о какой жалости тогда не было и речи, нам было весело и абсолютно безразлично, как он выкрутиться из этой ситуации. Парень жил в общаге и вряд ли в его кармане водились нормальные деньги. Так забавно было наблюдать за его реакцией, когда вместо кофе мы начали заказывать кучу разных блюд, к некоторым из которых, в итоге даже не притронулись. Тогда нас было четверо. А сейчас я одна. Жизнь диктует новые правила в моей новой реальности: Нет денег, нет друзей.

Чем ближе мы приближаемся к финишной точке, тем сильнее начинает колотиться мое сердце. От названного мной адреса, рукой подать до моего дома. Во дворе старой девятиэтажки всегда полно машин. Парковка на обочинах у проезжей части запрещена, ночью работает эвакуатор поэтому люди паркуют машины не только в своих, но и соседних дворах. Я когда-то обратила на это внимание и как ни странно, это наблюдение мне пригодилось. Воспользуюсь его замешательством и сбегу через соседние дворы. Я все спланировала, но не предусмотрела одного. Из заблокированной машины не сбежать.

— С вас три тысячи восемьсот девяносто рублей, произносит парень повернувшись ко мне.

— Сейчас вынесу деньги, подожди пять минут, — пытаюсь растянуть на лице самую искреннюю улыбку на которую только способна, но мышцы лица занемели, губы дергает нервная судорога.

— Не-а! — парень отрицательно качает головой. — Звони кому-нибудь, пусть выносят! — смотрит мне в глаза. — Денег нет и не будет! — с досадой произносит он, машина срывается с места, двигается задним ходом виляя между припаркованных автомобилей.

— Останови! Я же сказала, что сейчас вынесу!

— Хороший ход. Пока, я буду выезжать из этой жопы, ты сделаешь ноги.

— Останови! — продолжаю дергать ручку.

Пытаюсь подцепить пальцами блокатор, чтобы поднять его вручную. Ногти мешают, не позволяя нормально за него ухватиться.

— Останови, я сказала! Получишь ты свои деньги!

— Конечно получу, ты думаешь я четыре часа возможного сна тебе задаром подарю. Охереть! Бывают же наглые люди! — машина выскакивает на трассу.

Только не в полицию. Еще не хватало попасть в обезьянник. Это дно, до которого я не могу опуститься.

— Стой! Куда ты едешь?

— Обратно!

— Ты совсем идиот? — снова дергаю ручку.

Тимур! Ну возьми же ты трубку! Набираю ему раз за разом выслушивая длинные гудки.

— Называй реальный адрес: мамы, папы, подружки!

— Останови сейчас же!

— Холоп! Ты забыла добавить, холоп! Останови сейчас же, холоп… Что смотришь? И частенько ты катаешься подобным образом? Называй адрес человека, который сможет за тебя заплатить или я везу тебя назад! Чем дольше мы катаемся, тем дороже выйдет твоя поездка. Хотя знаешь, что? — оборачивается назад. — Натурой тоже можно! Придется тебе отработать почти четыре косаря.

— Мичурина сто восемьдесят шесть! — выплевываю на одном дыхании.

В крайнем случае придется подняться к Тимуру. Я убью Кристину! Такого унижения я еще не переживала. И папе все выскажу! Дочь я ему или подкидыш! Воспитывать раньше нужно было, когда я просилась жить с ним, а ему был неудобен подросток, да еще и девочка. «С мамой тебе будет лучше, дочка.» — говорил он мне всякий раз, когда я заводила разговор о переезде. А теперь я: бездарь, лентяйка, паразитка, приспособленка, все самые лестные эпитеты, относящиеся к бесполезному человеку — это я.

Наконец Тимур берет трубку, прошу его спуститься. Водитель останавливается около подъезда, глушит двигатель.

Тимур устраивает настоящий цирк. Вцепившись в мою руку не позволяет уйти, издевается надо мной еще несколько минут.

Всем видом демонстрирую, что мне дела нет до шуток этого клоуна, в то время как внутри меня разрастается настоящая буря. Злость и ненависть лавой растекается по моим венам. Сейчас я ненавижу весь мир: маму, маминого хахаля из-за которого, я не могу теперь жить с ней, отца, который не позволяет мне распоряжаться своей жизнью самостоятельно. Я ненавижу всех своих псевдо друзей, которые полопались словно мыльные пузыри, как только узнали, что я теперь нищая.

Не вслушиваясь в слова Тимура, отвернувшись, жду, когда ему надоест эта клоунада. Плевать на все, я дома. Можно выдохнуть, принять теплую ванну и с головой укутавшись в одеяло спокойно уснуть.

Его захват ослабевает, я делаю шаг к двери, второго сделать не успеваю. Водитель такси перехватывает меня за руку. Тим протягивает ему деньги, а он отказывается.

— Она отработает! — слышу я и начинаю кричать и брыкаться.

— Нет! Ты охренел? Отпусти меня, придурок!! — кричу на весь двор. Тимур пытается расцепить его пальцы.

— Кир, ты переработался походу, отпусти ее. Знаешь, кто ее пахан? — уговаривает он его.

Захват слабеет. Вырвав руку, скрываюсь за подъездной дверью, бегом поднимаюсь по лестнице не задерживаясь у лифта. Пульс грохочет в висках, сердце выпрыгивает из груди. Я словно молния взлетаю на десятый этаж и выдыхаю только когда хлопаю входной дверью и запираю ее на замок. Опираюсь спиной на полотно двери, скольжу взглядом по прихожей. Я дома. И чего я так переполошилась? Что он может мне сделать?

— Ни-че-го, — шепотом отвечаю на свой вопрос, сбросив туфли иду в свою комнату.

Прислонившись спиной к стене, держу над головой керамическую копилку. Розовая свинка в белый горох попалась мне на глаза на днях. Когда мне было лет десять, я битком набила ее монетами, а разбить так и не решилась. Много лет она пылилась на полке и вот, буквально позавчера, я решила, что ее время настало.