— Кирилл! — шлёпаю его по плечу.

Я такая дурочка… Мне хорошо, как никогда. Наблюдаю за тем как Дровосек крутит гайки. Сижу на корточках около приподнятой на импровизированной эстакаде машины. Подаю ему ключи. Мы неплохо сработались. Оказывается, я не такая уж и бестолочь и вполне могла бы подработать помощником механика в случае чего.

На мне его шорты и футболка, на ногах розовые галоши. Видела бы сейчас меня мама, у нее случился бы сердечный приступ. Шлепаю по предплечью отгоняя очередного комара, пытающегося попить моей крови.

— Долго еще? Меня уже загрызли эти твари. Тебя что, не кусают? — шлепаю по ноге, потом ловлю ладонью пищащее насекомое около шеи.

Спасая меня от комаров, Дровосек снял с себя футболку и отдал мне. Не знаю, что он пытается сделать, соблазнить меня или это просто забота, но я глаз от него оторвать не могу.

— Почти закончил. Еще пять минут, — произносит он, продолжая шатать что-то под машиной.

— Блин! — все-таки пришлепываю комара на бедре, потираю место укуса. — Гад какой!

— Гадина!

— Что?

— Не гад, а гадина, — улыбается Дровосек.

— Почему это?

— А ты не знаешь? — высовывается из под машины. — Кровь пьют только особи женского пола. Она им необходима для синтеза белков яйцеклеток. Самцы к крови безразличны, они питаются нектаром и пыльцой растений. Да и хоботок самца, вряд ли проколет кожу, он для этого не приспособлен.

— Да, что ты говоришь!

— Серьезно, — смеется, — а ты не знала?

— Вот это точно самец! — прихлопываю комара, примостившегося прямо на груди и норовящего проколоть еще и плотную трикотажную ткань.

— А ты почему раздетый? — голос Олеси звучит позади меня.

— Я одетый! — Кирилл выбирается из-под машины демонстрируя ей рабочие камуфляжные брюки.

— А сверху?

— Олеся, чего тебе!? — нервно.

— Вот, — протягивает мне мой рюкзак. — Телефон звонил уже несколько раз. Бабушка сказала, отнести тебе.

С ощущением тревоги, копошусь в рюкзаке в поисках телефона. Он вздрагивает в руке входящим сообщением.

— Отец? — интересуется Кирилл.

Замираю на несколько секунд глядя на дисплей телефона.

— Что-то случилось? — снова подает голос Кир.

— Мама в Москве, — шепчу себе под нос, ощущая, как горло перехватывает спазм.

— Она же в Америке.

— Ну да… Должна быть, — отчего то губы немеют, в висках начинает стучать кровь. — Она хочет, чтобы я приехала к ней, пока она в России, — пробегаюсь глазами по сообщению, параллельно комментируя его.

— Ты поедешь?

— Ну конечно, — прикладываю телефон к уху, перезванивая маме. Занято.

Мама приехала. Быть не может! Я так соскучилась. Мысленно подсчитываю количество месяцев, которые мы не виделись. Десять. Десять месяцев назад мама уехала в Штаты, уверенная в том, что я взрослая и самостоятельная. Оставила меня поступать и учиться, устраивать свою жизнь. В общем распоряжаться ей на свое усмотрение. Ведь я совершеннолетняя, а значит взрослая. Так она считает.

Перезваниваю снова. Линия занята. Пробегаюсь взглядом по нахмурившемуся лицу Дровосека.

— И что ей нужно?

— В смысле?

— Ну раз приехала, значит что-то нужно ей.

— С чего ты взял? Может она соскучилась по мне.

— Может и соскучилась, — пожимает плечами.

Смотрю на него и жалею о том, что несколько раз пожаловалась ему на то, что мама, не выходит со мной на связь. Мне было так обидно и досадно. А на контрасте с тем, как его близкие волновались о нем, когда мы гуляли ночами во время папиных командировок, я и вовсе выглядела сиротой. Кирилла раздражали звонки матери. Хотя она просто деликатно интересовалась, все ли с ним в порядке, объясняя свое волнение тем что он все-таки за рулем. А в дороге всякое может случиться. Понимая, что она имеет в виду аварию, случившуюся с дядей Славой, он менял тон, обещая брать трубку и не игнорировать ее звонки.

— Конечно соскучилась, мама ведь все-таки, — Дровосек улыбается, поддевая кончик моего сникшего носа пальцем.

— Руки грязные! — морщусь я, когда он сгребает меня в охапку. — Отвезешь меня домой?

— А надо? — чмокает меня в нос. — Оставайся сегодня у нас, отец же все равно в разъездах.

— У меня ребенок, Кир, — тяжело вздохнув, произношу я.

— Точно. Как я мог забыть. Ты нас познакомишь? — улыбается хитро.

— Ты напрашиваешься ко мне в гости?

— Может быть.

— Нет, я тебя боюсь, — улыбаюсь.

— Не бойся, — смеется уткнувшись носом мне в шею.

— Ладно, поехали.

— Как быстро ты согласилась.

— Она, наверное, загадила всю квартиру.

— Воооот, а была бы она котом, а не кошкой…

— То питалась бы нектаром и какала бы фиалками, как комарик.

— В точку.

— Ты за ней уберешь? — смотрю в глаза с надеждой.

— Это твоя дочь!

— Все понятно, — разочарованно поджимаю губы. — Как делать детей, так вместе, а как подгузник поменять…

Дровосек смеется мне в ухо, продолжая меня обнимать.

— Лик… — А когда?

— Что, когда?

— Когда мы потренируемся делать детей?

— У меня уже есть ребенок. С меня пока достаточно. И вообще он и твой тоже. Если бы ты сразу ответил на мое сообщение, я не поперлась бы пьяная в соседний двор, лазать по мусорным бакам, — шлепаю его по плечу.

Дровосек тяжело вздыхает.

Конец первой части.

Год спустя

— Нет, папа! Я не хочу! Только не он!

— Почему?

— Пожалуйста, папочка, верни Андрея.

— Не думаю, что он захочет дальше с тобой работать.

— Пожалуйста… — смотрю на него умоляюще.

— Я предупреждал, что нянчиться с тобой не буду.

— Ты совсем меня не любишь и не любил никогда! — давлю на самое больное глядя отцу в глаза.

— Напрасно ты так считаешь, — с горечью в голосе говорит папа. — Пройдет время, и ты еще скажешь мне спасибо. Собирайся, Лика! Если ты будешь продолжать упираться. Я положу тебя в больницу. Там никто не будет обращать внимания на твои истерики. Я тебе не Дорофея, — чеканит папа резким рассерженным голосом.

Недавно выяснилось, что сестра ждет ребенка. Ее экстренно положили на сохранение, и папа перевез меня к себе, облегчив жизнь мужу Доры, который был рад избавиться от свояченицы и наконец смог вздохнуть полной грудью.

Я не просила сестру забирать меня из больницы. Это была исключительно ее инициатива. Я планировала тихо мирно умереть от истощения, полностью отказавшись от еды.

— Я не поеду.

— Поедешь!

— Отвези меня сам!

— Мне некогда, я работаю если ты забыла!

— Пусть вернется Андрей, я извинюсь перед ним, — опускаю глаза.

— Хватит!! — папа лупит ладонью по столу.

От этого хлопка у меня закладывает уши. Чашка с недопитым кофе и стакан с водой подскакивают создавая характерный глухой звук удара. На лице отца гнев. Вены, вздувшиеся на висках пульсируют, глаза налиты кровью, губы сжаты в тонкую нить.

— Ты понимаешь в чем ты обвинила человека? Ты думаешь это шутки!? Да, я чуть было его не убил! Что было бы, если бы я не услышал запись!

— Он меня трогал! Прикасался ко мне! — теперь кричу я, стирая слезы, набегающие на глаза, резким движением пальцев.

Я знаю, что лгу сейчас. Клевещу на человека совершенно напрасно. Но я не хочу никого видеть рядом с собой. Не хочу видеть жалости в глазах посторонних людей, учитывая то, что мои близкие меня не жалеют. Он оказался совсем не дураком. Сделал аудиозапись того, как я угрожаю ему. Обещаю, сказать отцу, что он пристает ко мне, пользуясь моим беспомощным положением. Но отец слишком щедро оплачивал его услуги, чтобы он так просто отказался от этой работы.

— Лика, он врач… Профессионал своего дела. Он мог поставить тебя на ноги. Тебе всего лишь нужно было приложить минимум усилий. Минимум… — в голосе отца горечь.

Он снова разочарован во мне. Ну что ж, стабильность — это совсем неплохо, даже хорошо, я бы сказала. Хоть в чем-то я преуспела. Здесь я себе не изменяю и по праву могу гордиться этим.