— Конечно, неправда.

— Почему вы в этом уверены?

— Я знаю.

— Ответьте мне честно, пожалуйста. Я просто не конца понимаю, что происходит вокруг меня. Единственное, что я знаю: скорее всего, ничем хорошим для меня это не закончится, — Лиза постаралась вложить в свой голос хотя бы толику слез. Увы, со слезами у нее всегда были сложности. Пришлось прокашляться и продолжать нормальным голосом:

— Я надеюсь на Хранителя Севера, но газеты уже второй раз приносят мне весть о том, что Хранитель мертв. А вы говорите, что сейчас это не так, но при этом Волков не придет на встречу. Вы ничего мне не объясняете. И я вам верю, видимо, просто потому, что больше некому верить, — сердито сверкнула она глазами.

Ирма взяла ее за руку.

— Мы друзья тебе. Мы друзья твоим родителям. Мы честны с тобой. А сейчас просто знай и никому не говори: барона не было на том корабле.

— Не было? Он покинул Империю на лайнере. Газеты писали об этом. Да, эти портреты были на всех столбах с бесплатной расклейкой. И я сама их видела.

— Мало ли что пишут в газетах? — Ирма пожала плечами. — Ты просто очень юна и не знаешь, что газеты такое же оружие, как пистолет, а в некоторых случаях даже лучше. Всякий раз, когда ты открываешь газету, думай не о том, что пишут, а о том — зачем это написано.

— И зачем же эти новости о смерти младшего барона?

— Он уже единственный, Елизавета, — глаза Ирмы были сухи, но голос прозвучал надтреснуто. — И, когда ты встретишься с бароном, задай ему этот вопрос. А сейчас мы с тобой слишком далеки от места события…

— Я бы так не сказала, — перебила Лиза. — Мне кажется, я в эпицентре чего-то…

— Согласна, — кивнула Ирма. — Но я уточню, мы с тобой далеко от тех событий, о которых пишут газеты. И нам отсюда просто ничего не видно. Когда мало информации, ошибиться легко и поэтому я не буду отвечать на вопрос: зачем? Лучше ты мне скажи: почему Лаки не остался сегодня тебя караулить? Это входит в твое «наказание» или есть другая причина?

— Да нет же! Саватий дал ему какое-то поручение. А вам он просто стал доверять. Наверное. Других объяснений у меня нет.

— Какое поручение дал ему Саватий?

— Я не знаю.

— Когда вы поедите в монастырь, постарайся быть приветливой, очень приветливой. Пожалуйста, Лиза, разговори его. Попробуй выяснить, что за поручение, но осторожно — не вспугни. Возможно, ты получишь ту информацию, которой тебе недостает. Хорошо? Потом поделись со мной, — она улыбнулась.

— А вы точно модистка?

Ирма расхохоталась в ответ:

— Неужели не похожа? Разве моя одежда плоха? Тебе не нравится?

— Нет, — теперь засмеялась Лиза. — Вы — отличный мастер, и я хотела спросить цену своего плаща. Сегодня я вполне поняла, что ткань совсем не так проста, как можно подумать.

— Да, она с особой ниткой. Этот плащ не промокнет никогда. Из такой же ткани шьют охотничьи костюмы. Ты должна была видеть их у отца.

— Она же клетчатая!

— А из клетчатой шьют непромокаемые плащи, — дурашливо развела руками Ирма.

— А вот этот охотничий костюм, что у вас на витрине… Я еще прошлый раз не него обратила внимание. Он же женский, да? И к нему есть юбка? Он же продается?

— Да. Это наша купчиха Флора заказала для дочери по ее меркам, но дочь из столицы не приехала, и костюм не пригодился. Флора сказала, мол, если до весны не продашь, то я, так и быть, выкуплю. Вроде как весной дочь все-таки приедет. А может быть и нет. Вот такая доля! Сначала ты тратишь ткани, а потом тебе говорят: попробуй продать сама! — пошутила Ирма.

— Разве купчиха не должна возместить часть затрат? — удивилась Лиза.

— Девочка моя, в нашем городе Флора никому ничего не должна. Многие должны ей. А я… А что я? Я всего лишь модистка! Ну, что ты на меня так смотришь?

— Я не плохо знаю юриспруденцию в части старых законов. Они не отменены и по-прежнему работают, — пояснила Лиза. Ирма тепло улыбнулась ей.

— Забудь про Флору, девочка моя. Если тебе нравится этот костюм, то давай примерим — и я его подгоню. И, кстати, не думай про деньги. На твое имя бароном Винтеррайдером открыт неограниченный лимит. Не спорь! Это самое малое, что Хранитель Севера может сделать для дочери Соцких! — Ирма обняла ее за плечи и повела в примерочную.

Но Лиза и не думала спорить. И новым приобретением была очень довольна: заколоть волосы, натянуть шляпу пониже, отстегнуть юбку и вот — уже не отличишь девушку от паренька. Зачем ей такая маскировка, Лиза и сама не могла сказать точно. Просто жизнь ее стала совершенно непредсказуемой: надо быть готовой уносить ноги в любой момент. Может быть даже — от всех. И от Винтеррайдера «с друзьями» тоже.

На обратном пути она старалась быть милой с Лаки, который по-прежнему был весьма прохладен. Спрашивать у него про его дела с Саватием Лиза ничего не стала: если очень нужно, то у госпожи Ирмы и самой прекрасно получится разговорить Лаки. У нее, Лизы, есть своя цель и пока ей по-настоящему никто не помог, просто все что-то хотят от нее.

Акулина была недовольна и ее тягучее молчание было столь явственным и демонстративным, что Саватий повернул голову:

— Ну, что еще?

— Сам знаешь, — огрызнулась женщина. Провинциал потянулся, медленно, со вкусом упираясь ногами в спинку дивана. Было спокойно и хорошо. Еще бы Акулька не сопела, яростно вытирая пыль со всего, что ей попадало под руку в его покоях. Он зевнул. Близилось окончание общей молитвы, но вставать, выходить из покоев и спускаться к народу не было никакого желания.

— Ты бы сказала внизу да погромче…

— Что ты затворился до завтра? Молишь о прекращении дождя? — Акулина насмешливо сверкнула на него глазками. — Сказала уже. Сегодня весь вечер шептаться будут, да вздыхать. Так что — лежи. В такую-то погоду только под одеялом прятаться. Может взвар тебе сделать?

Она все-таки хорошо угадывала его желания. И поддерживала всегда, даже когда была не согласна. Вот и сейчас пыхтит… из-за денег, конечно же, из-за чего бы еще?

— Ну хватит пыль гонять, она уже давно отсюда сбежала, — с полуулыбкой заметил Саватий. — Даже мне страшно.

— Страшно, — в голосе женщины отчетливо прозвучали скандальные нотки. — А что же тебе не страшно, когда ты деньги на приблудных тратишь?

Саватий фыркнул.

— Что? — тут же вскинулась Акулина. — Что? Я не права, скажешь? Не права?

— Не пошла она к сестрице-то твоей платья шить? — со смешком уточнил Саватий. — Вот ты и злишься. А мы ведь сестрице твоей все заказы отдаем, все вам мало?

Акулина пошла пятнами. Бросила тряпку и прямо уставилась на Саватия:

— Сколько ты ей дал? Она у этой выдры Ирмы шьет!

— Опять «сколько да сколько», одно и тоже, — Саватий развлекался. — Сколько бы не дал, у тебя все равно больше.

— Да разве я об этом, — спокойнее заговорила женщина, взяв себя в руки. — Девка молодая, глупая, все денежки спустит. Что ты мне про сестру говоришь? Она берет по совести, а не дерет три цены!

— Она из тканей таких не шьет, как у Ирмы, — пожал плечами Саватий. — Да и у Ирмы обшивается местная знать, лучшие люди города. В этом смысле, у Лизки врожденное чутье, похоже, сразу прочухала, куда лучше идти. Ну а у твоей сестрицы все остальные обшиваются. Лавку на торгу держите, ты туда всю одежу, какая остается и пригодна еще, сваливаешь. Да все наши заказы на общий пошив ей перекидываешь, разве мало? Пара золотых ничего не изменят, — добавил равнодушно.

Говорил он негромко, размеренно, словно тема разговора никак его не волновала и только насмешливо поблескивающие глаза выдавали хозяина.

— А ты девке пару золотых дал? — почти зашипела женщина. — Разве? Думаешь, я считать не умею?

— Умеешь, — Саватий чуть улыбнулся. — За это и держу. Что ты губы закусила? Помнишь, как прятались тут? Поденщицей ты у Флорки работала, а я у Соцких отсиживался. Помнишь сколько зарабатывала? Помнишь, как брала деньги Соцких и жила на них и семейку свою кормила? Как Максима тогда крутило, да не один год? А сколько он сжирал, когда в человеческий облик приходил, а? Намучились с ним.