Павел слонялся по двору и уже практически вычислил сарай, в который мы загнали паромот. По крайней мере, подбирался он именно к нему, разглядывая ведущие туда следы.

— Кажется, вопрос с паромотом мы вчера закрыли раз и навсегда, — устало произнес я. — Я вообще не понимаю, почему ты лезешь в наши договоренности с Сергеем Михайловичем.

— Потому что он обещал этот паромот мне! — с обидой произнес папаша.

Ох, детский сад, штаны на лямках.

— А ты чего, сам себе такой заказать не можешь? Мама денег не дает? Мужик, очнись, тебе почти сорокет!

— Тридцать шесть, — поправил меня Павел.

— Отлично, у тебя есть еще целых четыре года на то, чтобы окончательно повзрослеть. И с какого ляда отчиму было обещать тебе паромот?

— Ну как же, они ведь все равно скоро с матерью уедут. Она на паромоте ездить терпеть не может, только в экипаже. Значит, они его в городе оставили бы. А тут я узнаю, что паромот у тебя!

— Сдается мне, никто тебе это чудо техники не обещал. Ты просто сам для себя решил, что воспользуешься им, как только хозяин уедет подальше от Смоленска. Ведь так?

Папаша ничего не ответил, но по сердито раздувающимся крыльям носа я понял, что попал в самую точку.

— Слушай, я не знаю, чего ты успел натворить за последнюю неделю, потому что до этого Елизавета Илларионовна в качестве единственного наследника меня не рассматривала. А это значит, ты совсем недавно крупно облажался. И твой залет взбесил ее настолько, что она резко вспомнила, что у нее не только сын, но и внук есть. Поэтому мой тебе совет: завязывай шляться по будуарам.

— Хватит меня отчитывать! Как сговорились все! Сначала мать, потом Сергей, теперь ты еще туда же лезешь!

— Может, это знак? — иронично осведомился я. — И кстати, что натворил-то?

— Меня застали при компрометирующих обстоятельствах с княжной Урусовой.

— Опять незамужнюю соблазнил? — понятливо склонил я голову.

— Да с ней уже половина Смоленска переспать успела! — возмутился Павел. — И братец в ее спальне, такое ощущение, прямо отмашки ждал, чтобы появиться вовремя. Как по нотам все разыграли.

— Похоже, тебя решили пристроить в мужья?

— Да нафиг мне такая женушка сдалась! С ней у меня рога, как у благородного оленя вырастут. Короче, я отказался от женитьбы в категорической форме.

— То есть набил брату лицо и обозвал девушку нехорошими словами?

— Слушай, откуда ты такой умник взялся, а?

— Ты же сам знаешь ответ, так чего спрашиваешь?

Не знаю, как долго продлилась бы еще наша пикировка с папашей, как меня аж накрыло. Прорыв скверны! Огромный! Но где-то достаточно далеко, похоже.

Из дома уже выскочили Кеша и Евдокия, следом вылетела с выпученными глазами Василиса.

— Вася, тихо, мы уже всё знаем, — успокоил я девчонку. — Иди к Вроцлаву и ничего не бойся. Евдокия, не в службу, а в дружбу, принеси, пожалуйста, из спальни мою лопату.

— Попросить запрячь экипаж? — спросил сын шамана.

— Нет, поедем на паромоте, это быстрее.

— Я с вами! — тут же среагировал Павел.

— Вчетвером там не разместимся!

— Ха! Вот увидишь!

— Там, куда мы едем, будет опасно.

— Так выдайте мне оружие!..

Через минут пятнадцать, когда паромот раскочегарился и был готов выдвигаться, я уселся за рулевое колесо и рычаги. Брат с сестрой расположились справа и слева от меня. Лопату, посох и трофейную шпагу Арлатара мы положили себе под ноги. Павел, который таки навязался к нам в компанию, пристроился в багажный отсек и теперь стоял там, вцепившись в мой подголовник.

— Гони! — воскликнул он, аж пританцовывая от нетерпения.

Я тронул с места. Мы с Кешей были как два живых компаса, прекрасно чувствуя направление прорыва, тем более фон скверны, похоже, становился всё сильнее и сильнее, и это был очень нехороший признак. Маски сброшены, карты на стол, Властелин перешел в наступление.

— Да что ж ты плетешься, подбавь мощи! — разорялся над ухом папаша.

В ответ на это я сбросил скорость, и мы предельно аккуратно прошли крутой поворот, в котором я, помнится, в свою первую поездку едва не поставил паромот на два колеса. Папаша пристыженно примолк, но ненадолго.

— Эге-гей! — завопил он, когда мы разогнались на прямом участке дороги. — Жарь, не жалей!

Вот так с шутками-прибаутками мы и прибыли на место. Хвала небесам, что прорыв случился не посреди деревни. Как мы с Кешей и ожидали, на сей раз Властелин облюбовал одно из многочисленных кладбищ. И там сейчас бездумно разгуливало туда-сюда с полсотни костянок, которым явно пока не было отдано сколь-либо осмысленного приказа.

— Ух, ерш твою медь! — высказался Павел при виде оскверненных трупов в разной степени разложения, но страха в его голосе я не услышал, что было хорошим признаком, а то гасить истерику у мужика вдвое старше себя я не нанимался.

И тут Иннокентий потянул меня за рукав и указал в сторону. Высшие силы, это еще что за хтонь на нашу голову?..

— Никогда раньше такого не видел.

— И я. Получается, он не только людей может осквернять?

— Их-то за что испортили? Невинные создания.

— Разделяемся тогда. Ты на костянки иди, а я здесь займусь. Павел, раз уж вызвался с нами, прикрывай наши спины. Евдокия, проверь, нет ли кого-то поблизости. Всё, работаем!

Не знаю, сделал ли это Властелин нарочно, или это был случайный побочный эффект от массового одномоментного поднятия мертвых, но скверной залило еще и большой кусок леса. И оттуда к нам сейчас выходили кабаны, медведи, лисицы и прочая живность. Порченая. Да и растительность с той стороны выглядела весьма удручающе.

— Попробуй копья свои метать, — подсказал Кеша, глядя на то, какой злобой горят глаза измененных зверей, явно раздумывающих, броситься на нас как есть, или подождать и собраться толпой. — Авось побыстрее выйдет, чем каждого лечить точечно.

Я кивнул в ответ и принялся отправлять в сторону чащи копья света, благо зверье пока перемещалось не шустро, и проблем с нацеливанием не было. Сын шамана оказался прав: так действительно выходило куда быстрее и эффективнее. Тем более мгновенный откат с подъемом маны говорил о том, что я могу не переживать из-за того, что моей магии света на всех не хватит.

А потом я остановился и задумался. Зверья много, к тому же хватает малышей типа птиц и белок. Копья для них — как тротил для хомячка, разворотит подчистую. А вот как бы сделать так, чтобы р-раз — и все исцелены, живы-здоровы?

Из прошлых заклинаний подходило только облако света, которое я в этом мире еще ни разу не пробовал в действии. Похоже, настало время слегка разнообразить свой арсенал щита. Я сконцентрировался, схватившись за древко лопаты, а затем отправил искрящийся туман в сторону зверья. И мысленно дал команду на активацию заклинания.

Ух, как жахнуло! Да откуда такие спецэффекты-то поперли? Это же бесшумное заклинание… было когда-то.

В воздухе запахло озоном, будто после грозового разряда. Ошарашенные животные мотали головами, с их шкур сыпались белые искры. Птицы орали, как безумные, деревья сбрасывали пожухшие листья, а я…

Я словил нехилый откат. Мои энергетические каналы едва не разрывало от переполняющей их энергии. Ситуация была близка к критической, поэтому я схватил лопату и сбросил в древко столько маны, сколько смог. Стало чуть полегче, но незначительно. Нужно было срочно избавляться от излишков, которые я в любом случае не смог бы сейчас усвоить. Не по Хуану сомбреро оказалось, увы, и это было безумно обидно.

— Кеша, подвинься, а лучше закройся, будет жарко, — сказал я сыну шамана и выплеснул волну света на костянок.

Волна была более затратна в плане магии, чем облако, но я надеялся, откат от испепеления восставших трупов будет все-таки меньше, чем от лечения живых существ. А мне нужно хоть тушкой, хоть чучелком сократить объем доступной мне магии. Это тело было категорически не готово принимать в себя возвращающийся ко мне после каждого заклинания свет. Каналам требовалось время на перестройку и расширение, вот только времени этого у меня не было от слова совсем. Если я не найду выход, то минут через пять стану магическим инвалидом.