— Точно. Переформулируем, пожалуй. Не клятву, а обещание. Оставь живых оскверненных мне, а остальных сам лечи, как и сколько захочешь. С одной поправкой: если оскверненные нападают, а меня поблизости нет, тогда в приоритете спасение тебя и твоих близких. Тогда уже лупи по ним, чем можешь, главное сам в живых останься.

— Договорились! — и мы с сыном шамана стукнулись: он посохом, я древком лопаты.

Когда мы вернулись к усадьбе, яма уже была закопана и даже с горем пополам опять засажена травой. Мужики сидели вокруг и молчали.

— Чего такая тишина-то стоит? — спросил я их.

— Так ваша девка, — кивнул Прохор на Евдокию, — нам заткнуться велела. Иначе, говорит, весь дом перебудим, а там дети спят.

— Это она права, — спохватился я. — Ладно, еще пара приготовлений и поедем отсюда. Кеша, вы тоже через окно выскочили? Я так и понял. Сходи, пожалуйста, закрой его, а то Цапушка волнуется, что ему приходится туда-сюда между нашими комнатами носиться.

«А твое окно закрыть?» — поинтересовался мыслеречью Иннокентий.

«Нет, — ответил я. — Иначе как ты наружу вновь попадешь? Только если через главную дверь. И кто тогда ее закрыть сможет, если все спят? Так что лезь в свою комнату, закрывай там окно, а через окно моей комнаты выйдешь. Если что случится, пока нас не будет, Цап найдет, кого по тревоге разбудить».

Кеша кивнул и ушел, а окружающие, похоже, даже не поняли, что у нас случилась небольшая заминка из-за короткого разговора, который они слышать не могли.

Эх, как же быстро привыкаешь к хорошему!

Еще минут через пять, как и договаривались, Иннокентий вышел с другой стороны дома, и мы отправились в путь. Властелин был столь любезен, что заранее сообщил Прохору и остальным, куда им следует привезти тело, которое они обнаружат под моей усадьбой. Видимо, считал их всех то ли тупыми, то ли забывчивыми. А так вылетит приказ Властелина из одной головушки, другая всем остальным напомнит.

Всех, кроме Прохора, мы отправили пешком по домам с наказом ни на какие сомнительные заработки больше не соглашаться, никуда далеко от домов не ходить, перчаток в дар не принимать и не надевать, и всем своим знакомым о том рассказать. Дескать, ходит неподалеку злой чародей, который Люду украл и мужиков едва насильно своими слугами не сделал. И кабы не чудо, пропали бы все.

Велел молчать им только о том, куда и с каким заданием отправил их Властелин и мое имя не называть. Мне пока лишняя реклама ни к чему. Дескать, шли по ночной дороге, пока их не спасли и перчаток окаянных не лишили, а после этого повернули назад. Кто спас? Да пойди, рассмотри в темноте… Легенда, конечно, слабенькая, на троечку с минусом, но все же лучше хоть какая-то чем никакой вовсе. Напоследок еще разок припугнул полицейскими, дождавшись испуганных кивков в ответ. Ну и посоветовал по возвращении не пить, чтобы близкие не сочли их рассказ белой горячкой, а отнеслись к предостережению серьезно.

Что же до Прохора… я пока решил оставить его при себе, благо что мужик не слишком-то и возражал. Все равно нам был нужен кучер для экипажа, в котором нужно было доставить к месту встречи с Властелином тело Арлатара. Экипаж этот, кстати, Прохор добыл из помойки, когда его за старостью лет и откровенной ветхостью уже собирались пустить на дрова слуги барона Луцкого. Доволок до своего двора, пересобрал, украсил как мог и за отдельную плату выдавал всем желающим прокатиться.

— Свадьбы играют, ко мне идут, — разоткровенничался Прохор. — Навестить кого в городе требуется, тоже ко мне. На бричке-то под пеклом али дождиком никому не нравится в долгую дорогу отправляться. А тут с комфортом, как господа едут. И мне прибавка к финансам изрядная. А то же барон такие копейки платит…

Ладно, после этой истории, коли живы останемся, непременно дам Спиридону наказ, чтобы он поактивнее с арендаторами Луцкого работал, а то вишь ты, мнутся еще чего-то, телятся. Им уже и наделы готовы, земля простаивает, а они все у моря погоды ждут, наивные.

А еще в задуманном мною плане поимки Властелина Прохор должен был сыграть очень важную роль. Я отдельно заверил мужика, что рядом со мной бояться ему нечего и некого, затем еще раз уточнил с Кешей точку встречи, надел пару экспроприированных у мужиков белых перчаток и лег на дно кареты.

— Трогай помалу!

— А вдруг как всё наперекосяк пойдет? И где ж тогда мои косточки лягут? Ой, лихо-лишенько…

Прохор бубнил себе под нос, но мне было прекрасно его слышно. Ладно, если ему так спокойнее, пускай себе. Лишь бы заткнулся, когда на место прибудем.

Чем хороши перчатки от Властелина — они отлично экранируют магические эманации. Я их даже на Кеше проверил, хоть он и противился поначалу: так вот, великолепно работают! Я бы не смог сказать, что он темный маг, даже когда за руку его держал. Он мой свет через перчатки тоже уловить не смог. И что это значит?

Да то, что Властелин не сможет понять, что вместо Арлатара на полу экипажа лежит другое тело, если только он не способен дистанционно чувствовать, мертв человек или нет, ведь в отличие от своего непутевого сына я жив.

Лопату пришлось временно отдать брату с сестрой. Если бы она ехала со мной в экипаже, от перчаток не было бы ни малейшего прока, поскольку от древка светом фонило эге-гей как мощно. Было непривычно вновь осознавать себя безоружным, но моя магия оставалась со мной. Вдобавок сражение с сеятелями вновь принесло мне ощутимую прибавку в мощи, и я не отказался от удовольствия, воспользовавшись свободной минуткой, погонять эфир по энергетическим каналам, отмечая очередной этап их развития. С моими прошлыми и не сравнить, конечно, но лиха беда начало. Там скверну по носу шибанем, тут неприкаянную душу к свету отправим… Курочка по зернышку, как говорится.

Помимо моей излишней для трупа живости хватало и прочих скользких моментов. Я не знал, где сейчас носится душа Арлатара. Не исключено, что она уже в курсе неудачного похищения своего тела, и тогда Властелин может либо дождаться нашего фальшивого катафалка и напасть на меня, что было бы просто замечательно. Либо он может вновь залечь на дно, чего категорически допускать не хотелось. А еще его может насторожить, что вместо четырех сеятелей вернулся только один, и тот какой-то не слишком скверный, хе-хе. Короче, спорных точек хватало, но я не мог упустить этот шанс добраться до Властелина.

Неспешная тряска, помноженная на усталость последних дней, сыграла со мной коварную шутку, и я скатился в уверенную дрему, переходящую в крепкий сон. Мне снилась юная Эндира, качающая в колыбели нашего первенца. Ее счастливые глаза, безотрывно глядящие на сына, такое родное и милое лицо…

Проснулся я резко, на доли секунды забыв, где нахожусь. Экипаж как раз только остановился, и Прохор негромко предупредил:

— Приехали.

Я тут же связался с Кешей, чтобы сообщить эту новость. В ответ услышал, что они прибыли сюда до нас (ну кто бы сомневался в этих быстроногих шаманских детях) и уже нашли подходящее место для наблюдения. Властелина он поблизости не чувствует, да и в целом никого нет.

Я лежал и разве что не молился: ну же, зараза, выползай из своего логова! Тебе такой сюрприз приготовили, от всей души, можно сказать.

Мы простояли без движения минимум пару часов. И ничего! Ни Властелина, ни сеятелей. Ночь потихоньку уступала небосклон раннему утру, но я упрямо продолжал верить в тающий на глазах успех нашего безнадежного мероприятия, попутно находя все новые и новые объяснения происходящему. Просто наш враг очень осторожен. Скорее всего, он тоже сейчас наблюдает за нами. Еще немного понаблюдает и подойдет. Он ведь…

И тут в голове в голове раздалась сначала испуганная мыслеречь Цапа, а еще несколькими мгновениями спустя к суслику присоединился Спиридон.

У нас нежеланные гости!

Я сел и скомандовал Прохору.

— Гони обратно в усадьбу!

После чего попросил Кешу, чтобы поскорее выходили на дорогу. Незачем им второй раз ноги бить, а мне подмога не повредит.