Силы по-прежнему были на исходе, но я все-таки прошелся по дому, который сеятели использовали в качестве пункта временного проживания. Стерильно. Никаких лишних вещей, максимум — смятое на кровати покрывало, которое говорит о том, что здесь недавно кто-то сидел. Арлатар раньше таким не был. В свое время мы с Эндирой замучались призывать его к порядку. Разбросанные по полу игрушки, валяющаяся на стульях одежда, раскиданное по площадке и не чищенное оружие… Неужели Властелин и здесь оказался круче меня?

Я ходил туда-сюда, пытаясь хоть как-то зацепить кончики нитей, ведущих к моему главному противнику. Безуспешно.

И эти слова Арлатара: «Я единственный, кто хоть как-то урезонивал Властелина, а теперь он пойдет по трупам, пока не добьется своего». Что здесь от бравады, а что от реального положения вещей? Если сын настолько проникся идеями врага, то ради чего он его успокаивал и тормозил? Да и сам Властелин после такого признания выглядит не хитропродуманным злодеем, а каким-то неуравновешенным клоуном. У него сдают нервы? Едет крыша? Ему так тяжело далась обратная трансформация из нежити в люди? Он может сам навредить себе, слишком рано перейдя в наступление и раскрыв свои карты?

Нет, это всего лишь очередной незадавшийся день, и мне уже стоит к этому привыкнуть. В этом мире я отдохну, пожалуй, лишь только когда сам отправлюсь в свет.

Но все-таки хочется, чтобы это произошло попозже. Почему — да потому! Жить осталось так мало, мне уже семнадцать лет.

Я сел на облучок, подобрал поводья и двинулся прочь. Брат с сестрой уехали отсюда куда раньше меня. Дорогу я помнил, ночи не боялся, поэтому вполне мог провести ближайший час наедине со своими мыслями.

Не думал, что стану детоубийцей. Пусть даже в нынешнем воплощении мой сын и был старше меня почти в два раза, все равно он оставался моим ребенком. Тем, кого я мысленно видел во главе рода, кому терпеливо передавал свои навыки и умения.

Сама мысль о том, что он добровольно перешел на сторону скверны, а я, будучи занят подготовкой нашей обороны, даже не заметил этого, резала меня изнутри. Даже удивительно, что я смог подняться на башню, видимо, Арлатар искал меня среди войск авангарда, что и позволило мне претворить свой замысел в жизнь.

Впрочем, с Арлатаром я еще побеседую, или я что-то не понимаю в канве бытия. Но вот Эндира…

Она притворялась до самой смерти. Зачем и почему, могу лишь предполагать. Делала то, что ей не нравилось, говорила только то, что, как ей казалось, меня порадует. И каждый день копила свою злость. Но почему-то не на родителей, которые выдали ее замуж за нелюбимого. А на меня. Такого же, в сущности, подростка, кто честно рассказал ей в день свадьбы о своих невеликих чувствах и предложил быть друзьями, поддерживать друг друга везде и во всем, раз уж нам выпала судьба провести вместе эту жизнь. Меня топили в обмане и иллюзиях, и… вероятно, добились своего. Я в глубокой скорби провожал Эндиру как лучшую подругу, а нашего с ней сына полагал своим преемником.

Хотелось выть. Прямо здесь, прямо на луну. И только мысль о том, что взволнованные коняшки могут воспринять это как нападение волков и понести, не разбирая дороги, останавливала меня. Поэтому я тихонько правил их в сторону усадьбы и…

Меня рвало на части. С одной стороны, мы с шаманскими детьми сегодня расправились с двумя сеятелями, к тому же смогли спасти Евдокию от двойной смерти. Вроде бы есть чем гордиться. Мой план сработал, селяне рассказали мне, куда направились обладатели белых перчаток, мы немедленно их настигли, пока они не подняли на ноги ближайшее кладбище, великолепно же!

С другой… я горестно и в деталях ощущал свой провал, причем даже не в этой жизни, а в предыдущей. Не наблюдательный, не сообразительный — так с презрением говорил обо мне Арлатар. И что-то во мне желало согласиться с его словами, но…

Еще сильнее зрело желание дать отпор тому злу, благодаря которому мой сын стал мне чужим. Черт дери, я не идеальный человек. Но я неплох во многих вещах. И никогда не примерял на себя сан Святого или Высшего. Не мое это, и уровень не мой. Однако же именно меня ангелы бросили сюда, чтобы защитить этот мир от Властелина, который в прошлый раз ускользнул от меня.

Что ж, волк, волкодав спешит за тобой. И меня уже ничто не остановит на этом пути.

Выспаться этой ночью не удалось. Хорошо еще Спиридон смог найти нелюбопытных мужиков, которые безропотно принялись копать дополнительный подвал. Ну да, вот такой странный затейник, этот граф Демьян Черкасов. Он себе подземную часть усадьбы решил расширить, а арендаторам отдувайся, причем в режиме «немедленно».

О том, что я привез с собой не только чужой экипаж, но и тело в нем, помимо брата с сестрой знали только Савватьевич и Вроцлав. Подумав, я решил, что чем меньше человек будет посвящено в эту тайну, тем лучше. Расседлывал и уводил коней лично Вроцлав. В итоге на рассвете, когда мужики закончили копать и разошлись по домам, мы вчетвером — я, Иннокентий, Спиридон и Вроцлав — убедившись, что слуги спят, оперативно перетащили труп Арлатара в импровизированный склеп. И я даже предполагать не хочу, откуда в хозяйстве моего заместителя нашелся запасной гроб, куда мы и положили тело. Оставались мелочи: отделить склеп от остального подвала надежной дверью, чтобы та же Василиса, спустившись за припасами или еще по какой надобности, не увидела покойника и не перепугалась до смерти.

Я совершенно забыл о том, что теперь нужно было привести в порядок экипаж и отмыть кровь с пола, но эту неприятную работу взвалили на себя Вроцлав и Савватьевич.

— Я, кстати, воспользовался кольцом, мои силы восполнились, — вполголоса сообщил Кеша.

— Я за тебя очень рад, — устало отозвался я.

— Завидовать нехорошо, — назидательно поднял он палец вверх. — Я к тому веду, что могу наконец-то спеть песню и вызвать аанньал, чтобы забрать дух твоего сына.

— Забудь, — махнул я рукой. — Арлатар откажется идти с ангелом, по крайней мере сейчас. Я ведь уже открывал ему проход к свету, но он предпочел общество Властелина. И вообще, все разговоры потом. Если ты полон энергии, то доделай склеп по уму, а я пошел спать, сил моих больше нет.

Темный только вздохнул в ответ и отправился к Спиридону. Видимо, за досками.

Я же добрел до спальни, с яростным наслаждением сбросил с себя одежду и рухнул на кровать. Похороны Новаков и схватка с сеятелями вымотали меня до крайности.

Только голова коснулась подушки, как в дверь постучали.

— Кого там еще нелегкая принесла? — рявкнул я, приподняв голову.

— Это я, Василиса, — дверь слегка приоткрылась, и несносная девчонка заглянула внутрь. — Хотела спросить, вы обедать с нами будете, или мне сюда еду принести?

— Вот когда обед приготовишь, тогда и спрашивай, а теперь дай наконец-то поспать!

— Но я уже все приготовила, — растерялась Вася. — Да и вы уже завтрак проспали, еще немного и только на ужин встанете.

Я скосил глаза. А ведь верно, солнце за окнами вовсю жарит, а прилег я на рассвете. Надо же, и не заметил, что столько проспал. Впрочем, и немудрено, что не заметил: ни единого сновидения не привиделось, будто кто-то меня выключил-включил.

— Хорошо, скоро буду, — ответил я, и довольная Василиса убежала, не забыв закрыть за собой дверь.

Первым мне на глаза, когда я спустился в гостиную, попался Кеша. Похоже, специально меня поджидал.

— Ты кольцо сегодня уже надевал? — первым делом поинтересовался он.

— Нет, а что?

— Отлично, — обрадовался он. — Тогда как наденешь, не забудь светом с лопатой поделиться, просто держи ее в руках в этот момент, этого вполне достаточно. Или хотя бы на солнце ее положи, но так она несколько дней восстанавливаться будет.

— Кстати, а что будет, если из лопаты вся магия исчезнет?

— Превратится в обычную лопату с резным древком, — пожал плечами Иннокентий. — Может сломаться от удара, как твоя предыдущая.