— Полностью согласен с предыдущим оратором. Кстати, напомни, кому он там и в чем клялся?

— Добровольным жертвам. Тем людям, которых он обманул, чтобы забрать их жизни взамен на продолжение существования в качестве живого мертвеца. Но точную суть клятвы тебе никто не скажет. Разве что духи…

— Которых может с определенной гарантией вызывать только твой приемный отец, а у тебя с этим дела обстоят неважно, — подытожил я.

Мы еще немного помолчали, глядя в стремительно наливающийся мглой небосклон.

— Хорошо, — протянул Кеша. — Прямо будто кто-то по голове гладит.

— Кого как, — философски отозвался я, поскольку получить награду от солнца мне уже не светило в самом прямом смысле этого слова, а ночью я на восполнение сил мог и не рассчитывать.

— Ты что-то сказал про сына…

— Да, того самого мечника, которого должны были ждать посох и щит. Вот только не для того, чтобы он стал третьим в их компании, а ради того, чтобы его убить. Иногда мне кажется, что без предсказаний гораздо лучше, чем с ними, право слово.

И я коротко рассказал темному про Арлатара и его предательство.

— А ты первое предсказание вещей помнишь? — вдруг спросил Лэгэнтэй.

— В общих чертах. Сейчас, — на секунду задумался я, освежая в памяти точную формулировку. — Поднимутся павшие, встанут погибшие. И принесут они с собой беду ужасную. Не будет от них защиты ни сильному, ни праведному.

— Вот тебе и ответ, куда в следующий раз ударит Властелин. Кладбища. Видимо, живых по какой-то причине в скверну обращать довольно накладно, проще дело с мертвыми иметь.

— То есть нам следует оберегать новые захоронения, — сообразил я. — Из старых трупов костянки никакие получаются, рассыпаются быстро, да и тупые они.

— Ты, кстати, душу сына в свет выпустил? — вдруг вспомнил Кеша.

— Нет, не до того было.

— Сможешь сам их обоих проводить? А то я сейчас песнь призыва не спою, боюсь. Если только заката дождаться…

— Лежи уже, песенник. Сейчас все устрою, — я с кряхтением поднялся и потопал обратно.

Начать решил с кучера, распахнув над его телом дверь-портал и настоятельно дав понять душе, что второго приглашения не будет. Зеленоватое облачко всплыло над телом, задержалось над ним, будто задумавшись, затем скользнуло к двери, а тело осыпалось в прах. Я же ощутил долгожданный прилив сил. Эх, раньше бы сообразить, я бы этим занялся до исцеления Евдокии. С другой стороны, счет уже не на минуты, а буквально на секунды шел, так что… Ладно, как сделано, так сделано.

Я подошел к телу Арлатара. Чужое лицо, чужое тело. Но внутри него некоторое время находилась мятежная душа моего первенца.

Я открыл дверь-портал и обратился к сыну.

— Арлатар, ты свободен уйти. Я открыл для тебя проход в свет. Но пока твой дух еще здесь, открой мне, где искать Властелина? Я хочу поквитаться с ним за его обман. Ведь он лгал тебе, когда говорил, что отступится с моей смертью. Я знаю это совершенно точно. Ему требовались жертвы, поэтому моя смерть ничего не бы изменила к лучшему. Наше войско все равно сошлось бы на поле боя с войсками скверны, и после обильной жатвы Властелин исполнил бы то, чего желал.

— А кто тебе сказал, что я желаю уйти в свет? — раздался издевательский голос.

— Ты не можешь остаться здесь, — попытался я урезонить Арлатара.

— Да откуда тебе это знать? — расхохотался дух. — Теперь я абсолютно свободен и волен служить Властелину везде, куда он меня призовет!

— Видишь ли, дружок, — я усмехнулся. — Ошибка любого свежего мертвеца в том, что он почему-то считает, что волен летать, где ему заблагорассудится. Вот только подобная свобода длится недолго, буквально несколько дней. Дальше дух окончательно бросает якорь возле тела и не может от него отлучаться. Поэтому последний раз говорю тебе: либо уходи в свет, либо готовься к тому, что ты будешь вечно торчать на кладбище возле своей могилы.

— Да что б ты понимал! — фыркнул дух Арлатара и в то же мгновение куда-то умелся.

Я застонал. Вот не было печали кроме как теперь следить за его телом. Если Властелину так нужен мой болван-сынок, он непременно попытается раздобыть его останки и перевезти поближе к себе, а я этого допустить не хотел всеми фибрами души. Придется волочь его тело с собой, хоронить возле Новаков и наблюдать, чтобы никто не разорил могилу. Будто бы у меня других забот мало!

Хотя… зачем нам кладбище? До кладбища далеко, если кто-то захочет раскопать захоронение, обязательно найдет возможность, когда никого рядом не будет. Не стану же я ночевать там и караулить, будто мне других забот мало?

Оставалось всего два варианта. Первый — предать тело огню, тогда душа сама уйдет к свету. Осуществить это просто и незатейливо: оставить труп прямо здесь в Константиновке в каком-нибудь сарае с краю деревни, там и устроить огненные проводы. Из минусов — деревня может выгореть полностью, пусть даже в ней сейчас никто не живет. Не хотелось бы. Внятного зачем-почему у меня в ответах не водится, просто не хочу и все. Не мы строили, не нам разрушать.

Значит, остается второй вариант. Тащить тело с собой и устраивать возле усадьбы нечто вроде склепа с постоянными дежурными. Цап, тот же Кеша с Евдокией, я сам — стражников найдется, тем более ждать того момента, когда душа Арлатара окончательно вернется к телу, не так долго, чуть больше месяца. Главное, поймать момент, когда в склеп наведается Властелин или его слуги. Если повезет сразу попасть на Властелина — убить на месте и выдохнуть, поставив себе очередную галочку за спасение целого мира. Если припрется очередной слуга, что вероятнее всего, допросить с пристрастием и выведать, где же все-таки находится логово главного злеца.

Да и на саму душу Арлатара у меня есть планы, чего уж скрывать. Раз не захотел уходить по-хорошему, будем использовать его по-плохому. Мне тоже есть, что предъявить моему сыну-предателю, и раз уж он не торопится к свету, будем использовать его втемную.

Я дошел до Кеши, сидевшего на дорожке возле дома, и объяснил свой план. Связаться со Спиридоном через мыслесвязь не вышло, не хватало энергии, что и неудивительно после наших сегодняшних приключений. Но в целом расклад был понятен. Лэгэнтэй с сестрой возвращается в усадьбу на том экипаже, который нас сюда привез. Я же долго ли коротко ли тащусь туда на экипаже сеятелей и с телом Арлатара на борту. Особо не тороплюсь, потому что обустройство склепа требует времени и трудозатрат. Но уже на рассвете он должен быть готов. Просто подземное помещение, считай, обычный подвал, рядом с усадьбой, куда я смогу ходить через минусовой этаж своего дома.

Выводя лошадей и стыкуя с ними экипаж, на пол которого мы с Кешей как могли заволокли тело Арлатара и его голову, я отстраненно думал о том, что в прошлой жизни оказался, похоже, не самым лучшим мужем и отцом. И эта заноза безумно болела и ранила. В основном — самолюбие.

В своих родных я был уверен на все сто. В первую очередь — в Эндире, во вторую — в Арлатаре. Даже Ельзея и Иммея не имели такого кредита доверия, как эти двое. И как выяснилось, я поставил на гнилые пеньки.

Герб семьи Эндиры я с дверей снял и забрал с собой. Незачем позорить достойный род, пусть он и неизвестен в этом мире. Будет мне самому себе напоминание, что не стоит доверять всем… подряд…

Да оглоблю через проушину, они были самыми близкими мне людьми, что Эндира, что Арлатар! А сами меж тем полагали меня своим главным врагом, и даже не побрезговали отправиться на поклон к Властелину. Как так? Что плохого я им сделал? Перед каждой из новых свадеб я советовался с Эндирой: имеет ли смысл подобное действо? Как она на это смотрит? И всякий раз раздавалось: да, мой супруг, это правильный шаг, да преумножится число твоих потомков!

Если ей так не нравилась идея, что рядом со мной появятся другие женщины, почему ни разу об этом не сказала? Зачем тихо копила злобу и вливала её в голову нашего сына?

И наши дочери… неужели они отравлены тем же ядом и вслед за братом полагают меня никудышным отцом, не заслуживающим доброго слова?