Когда мы подобрали брата с сестрой, Прохор припустил так, что мне показалось, сейчас мы в экипаже крышу своими головами пробьем.

— Я прошлась по округе, — негромко сообщила охотница. — Вокруг того места на пару верст ни одного живого человека не было. Никто и не собирался приходить.

— Жаль, — я стянул перчатки и спрятал в карман. — Получается, Арлатар таки продолжает шпионить за нами. Ничего, скоро лавочка прикроется, полетает душа, да и вернется к телу. А там уж я его расспрошу по всей отцовской строгости.

— Подожди, — тут нас вновь подбросило на кочке, и Лэгэнтэй недовольно скривился, видимо, прикусив кончик языка, после чего продолжил, — давно хотел спросить, а как ты разговариваешь с душами?

— Можно подумать, ты сам такое не проворачиваешь регулярно, — ворчливо отозвался я. — Взять хотя бы твой сегодняшний обряд.

— Э-э, я общаюсь с духами, а не с душами! — наставительно поднял палец Кеша. — Это совсем разное.

— Не путай меня, я уже сам запутался. Тогда кто такие духи?

— Духи — они как боги, только маленькие.

— Объяснил и сразу все понятно стало.

— Хорошо, зайдем с другой стороны, — не стушевался Иннокентий. — Есть мнение, что личности наших предков после смерти продолжают свое существование в эфирном поле, со временем сбиваясь в эгрегоры, и образуют собой коллективный разум, имеющий возможность косвенного взаимодействия с потомками через посредничество шаманов. Каждый дух — это вот такой эгрегор. Или бог, как уж кому удобнее называть. Каждый из них имеет свои желания и стремления, у каждого свои возможности помочь тем, кто их просит об этом. Если к духу давно никто не обращается и не поминает его, он развеивается.

— Брр, какие ты, оказывается, слова мудреные знаешь, — присвистнул я, едва успев перехватить левой рукой край сиденья экипажа, чтобы в очередной раз не стартовать в небеса.

— Тогда возвращаемся к моему вопросу.

— Мне казалось, что ты и так в курсе. Обращаюсь к душе, она отвечает. Обычно интересуюсь, хочет ли душа уйти к свету. Если да, открываю ей проход. Если нет, оставляю её в покое.

— Как ангел, — многозначительно и без тени улыбки протянул Кеша, но мне всё равно отчего-то почудилась в том скрытая насмешка.

Меж тем Прохор лихо подогнал экипаж прямо к самому входу в дом, и наша троица, еле сдерживаясь от стонов и приглушенных ругательств в адрес лихого возницы и разбитой дороги, выбралась наружу, не забыв про оружие. Вокруг все было заполонено подводами, прямо как в вечер моего дня рождения, когда бывшая семейка и их слуги готовились к вынужденному отъезду.

Нас уже встречал взволнованный Спиридон.

— Пойдемте скорее, а то Вроцлав там в одиночку натиск этих вахлаков сдерживает. С самого утречка ведь приперлись, окаянные!

Положа руку на сердце, я чего только за эту безумную скачку не успел себе напридумывать. Даже, что Властелин выманил нас из усадьбы, а сам тем временем решил напасть на наших домашних. Хорошо хоть Кеша так удачно занял меня беседой, удалось устоять перед паникой. Еще по прошлой жизни все знали, что единственное слабое место Щита света — это его домочадцы. Именно поэтому лучше их не трогать, а то ведь озвереет и превратит обидчика в омлет.

Незваные гости числом под дюжину человек, вооруженные ножами и топорами, вольготно расположились в моей гостиной, где вспотевший и уже разве что не заикающийся Вроцлав пытался достучаться сквозь гул недовольных голосов:

— Поймите, решать вопросы такой важности я просто не уполномочен!

— Оно и видно, что упал намоченный, — заржал от своей сомнительной шутки тот, кого я определил за предводителя этого сброда.

— Молчать! — рявкнул я. — Кто вы такие и что здесь забыли?

— Ух ты, гляди! — ощерился предводитель. — Графёнок от нас где-то спрятался и носу не кажет, так вместо него какого-то пацана с огорода выдернули. А с ним и пару пугал оттуда же.

В какой уже раз я пожалел, что в магии света нет атакующих заклинаний против простых людей!

И тут меня аж передернуло от близкого всплеска противоположной стихии, а гомон в комнате разом стих. Я заметил, как вокруг лиц незваных гостей сгустились небольшие облачка тьмы. Ага, запомним на будущее: все тело в темном коконе, считай, покойник. А если частично, то есть варианты.

— С ним чародей, — кто-то сдавленно пискнул.

— Кеша, можешь вывести весь этот сброд на улицу? — осведомился я у соратника, в чьих глазах горела усмешка, не сулившая мерзавцам ничего доброго. — Нечего им в моей гостиной полы топтать, только накануне намыли.

— Вы слышали, что сказал граф? — рявкнул за нашими спинами Савватьевич. — А ну пошли отседова!

Мне показалось, что облачка на мгновение стали еще темнее, после чего раздался топот ног и залетные вымелись прочь. Вроцлав утер пот со лба, а мы дружной компанией проследовали за незваными гостями во двор.

— Говорить буду только с одним из вас! — громко объявил я. — Если кто попробует вмешаться, пострадает. Итак, чем обязан вашему визиту?

Предводитель, которого Кеша аккуратно освободил от персонального облачка, нервно сглотнул и, то и дело осматриваясь на своих застывших спутников, которые, похоже, даже дышали теперь предельно тихо и аккуратно, сообщил:

— Мы от барона Луцкого за ка… карибуцией прибыли, вот!

Мы со Спиридоном недоуменно переглянулись, как заместитель вдруг стукнул себя по лбу.

— За контрибуцией, что ли? — спросил он предводителя.

— Ага, за ней родимой! — закивал мужик, радуясь, что его поняли.

— Не припоминаю, чтобы я находился в состоянии войны с бароном, — я посмотрел на посланника как на вошь, а заодно со значением оперся на лопату так, чтобы все получили возможность рассмотреть её непростое древко и сообразить, что на огород с таким точно не ходят.

— Ну как же! — предводитель осмелел и даже приосанился, не в силах расшифровать простейшие сигналы о том, что его сиволапой команде обломится разве что дырка от бублика. — У нашего досточтимого барона была война с Новаками, которую он блестяще выиграл и возложил на проигравших карибу… контрибуцию, — вспомнил он наконец неподдающееся слово. — Он сообщил герцогу, в какую сумму оценивает свое беспокойство. Новаки предпочли скрыться и не платить, однако всей семьей погибли во время нападения неизвестных. Вы присвоили себе имущество погибших, а следовательно, долг проигравших переходит на вас, и вы обязаны выплатить его нашему барону.

Последнее предложение он произнес чуть ли не скороговоркой и победно посмотрел на меня.

— Милейший, у меня к вам только один вопрос. Вы там со своим бароном, часом, молочка от дурной коровы не пили? Это же в какую больную голову могло прийти так всё вывернуть наизнанку? Я нашел несчастную убитую семью и побеспокоился об их похоронах из чувства милосердия. Ни к каким финансовым последствиям, касающимся третьей стороны, это не привело и не могло привести.

— Вы их наследник, — упрямо склонил голову посланник. — Всем же известно, что вы сынок Матеуша.

Я расхохотался, не в силах дольше сдерживаться.

— Чего смешного-то? — насупился предводитель.

— Похоже, вы кое-что не понимаете. Итак, кто я, по-вашему? — спросил я, глядя на нахала, как на сбежавшего из клиники для страдающих душевными хворями.

— Граф Демьян.

— Уже неплохо. Как у герцога сын графом получился?

— А кто же вас, аристо, разберет? Графы, бароны, герцоги, мне все едино. Мое дело маленькое, контрибуцию с вас получить и барону Луцкому отвезти!

Надо же, с третьего раза не споткнулся, выговорил.

— Ладно, тогда будет задание посложнее. Как меня полностью звать-величать?

— Граф Демьян, — тут посланник на секунду замялся, после чего продолжил. — Демьян Матеушевич Новак.

— Половину слов не угадал, — сообщил я. — Перед тобой граф Демьян Павлович Черкасов, и в моих жилах кровь Новаков не течет.

— Э… как же это? — озадачился посланник, после чего собрался с духом и предпринял последнюю попытку меня продавить. — Но всё равно, барахлишко-то Новаков вы присвоили! А раз так, верните по закону! — он махнул рукой в сторону подвод, и тут до меня наконец-то дошло, по какой причине они здесь стоят.