Изольда слишком долго не видела солнечного света. Как и любого другого — даже чадящих факелов. И сковывающие «браслеты» на исхудавших руках ее точно не радуют. В очередной раз.

Потому что так уже было. Она уже теряла всё — не так уж давно. Родных. Свободу. Силу. И в прошлый раз это сопровождалось жуткими смертями двух сестер — на ее глазах. Как теперь ухитриться не потерять больше никого?

Тяжелые двери подземной камеры распахнулись резко. Настежь.

И пресловутые факелы вошли раньше до зубов вооруженных людей. Как и их обнаженное оружие. Стража ворвалась к закованной пленнице острыми мечами и копьями вперед. На всякий случай. И крепкие кольчуги со шлемами нацепили буквально все.

А более осторожные Маги — уже за ними. Тоже, кстати, при кольчугах.

А подлый и трусливый королишка — вслед за Магами. Этот, правда, без доспехов. Тяжеловаты для него, наверное.

Или как иначе продемонстрируешь роскошные парадные парчовые золотые одежды? И такой же ярко-расшитый плащ.

Яркий коридорный свет исчез за захлопнувшимися дверьми подземелья. В коридоре факелов больше. Там никого не держат по тьме.

А солнца Изольда не увидит уже никогда. Как и луны, и звезд.

— Вот эта девка! — визгливо ткнул в ее сторону злющий королек.

Увы, проклятые «браслеты» лишили пленную Изольду Магии, но отнюдь не обостренного нюха. И теперь тяжелую духоту годами не проветренного подземелья щедро разбавила еще и мерзкая вонь чужого перегара. Пополам с приторными духами. И с липким, нервным потом. Короленок отчаянно трусит в ее присутствии — даже сейчас. Даже когда она закована, и их разделяет стена вооруженной стражи и не самых паршивых Магов.

Разве что в плане их отвратности.

Неважно даже то, что Изольда — ранена, и никто и не подумал оказать ей хоть какую-то помощь. Или дать еды или воды.

Королишке всё равно страшно. Несмотря ни на что. Он отчаянно ищет, как и на ком сорвать этот позорный страх.

Маги несколько удивленно уставились на своего нового монарха. Они и так знают, кто такая Изольда.

Не знает стража? Возможно. Это хорошо? Нет, не слишком.

— Принесите ее этой ночью в жертву и наконец достаньте мне ее Магию, как и обещали! А сначала пусть стража использует эту дрянь — по прямому бабьему назначению! Прямо здесь и сейчас! Я хочу это видеть! — по-бабьи визжит он. — Раз уж ее девственность для алтаря Силы необязательна.

— Необязательна, но желательна, — себе под нос бормочет старый Маг-предатель. Его набухшими унизанные венами руки слегка подрагивают, на виске бьется нервная жилка.

Что ты выиграл, сменив нормального, честного короля на подобное ничтожество?

Маму тоже подло предали. Те, кто клялись ей до конца верно служить — кровью и жизнью.

— Если она ее еще сохранила…

На обреченную Изольду пожилому Магу плевать, но он сам не настолько силен для столь сложного обряда. Любое препятствие — и вот он, позорный провал. И тогда уже — неотвратимая казнь. И вряд ли быстрая.

А его более молодой напарник по колдовству и предательству еще и свалит на него вину за неудачу.

Девушка криво усмехнулась. Пожелай ее жалкий, ничтожный королек для себя — она бы сейчас промолчала. А его гнилые дни завершились бы в ближайшие же месяцы. Вековое проклятие и неотвратимая кара суровых богов — неумолимы.

Но убивать всего лишь продажных слуг ценой своей чести Изольде что-то неохота. Да и мерзко.

Раз уж в этот раз стражу никто не собирается предупреждать. А у Изольды не заткнут рот. Всё еще.

— Я до конца моих дней связана Лингардским Алтарем, — вновь честно призналась Изольда. Громко и отчетливо. — Любой, кто посягнет на обрученного самими богами, умрет как презренный клятвопреступник и подлый святотатец. Отдавший такой приказ разделит горькую судьбу посягнувшего — в жизни и в вечном посмертии.

Сама от себя не ждала столь торжественного тона. И столь искусной полуправды.

А столь яростного взгляда загнанной волчицы от раненой и закованной пленницы не ждал явно никто.

Судя по лицам — Маги ей поверили точно.

А подлый короленок уже знал о древнем проклятии, но не знал, что разделит такую кару с прочими. Об этом он не слышал.

И кто-то за такое наверняка поплатится, но Изольде нет дела до готовых служить этому ничтожеству. По любым мотивам.

— Это правда⁈ — в бешеной ярости повернулся недокороль к недомагам-перевертышам. И не тем, что оборотни.

— Да, Ваше Величество, если принцесса действительно связана… — бормочет вконец струхнувший старший Маг. Даже отсюда Изольда различает крупные капли пота на его морщинистом лбу. — Ваше Величество, мы не знали!..

Особенно о королевских планах насчет группового изнасилования. Не исключено, что возникших лишь под воздействием винных паров.

Правда, вряд ли подобная мерзость с ними и улетучится. Редкостный подонок и отцеубийца Исильдур и трезвым может счесть это отличной идеей. Забавной такой.

Таких остановит только страх.

— Она может сейчас врать? — в упор сверлит он бешеными глазами всех по очереди.

Вот только Силы в его взгляде — ни жалкой крупицы. И не будет. Нет настоящего обряда, способного Исильдуру помочь. Не существует.

— Нет, — резко бросила Изольда. — Свидетелем священного Обряда был сам король Тенмара, а обручена я с его старшим сыном Арсеном. Пошли к ним срочных голубей, если не веришь.

— Голубей пошлю, — злобно цедит короленок. — Тебя забыл спросить. Но ты к тому времени уже умрешь. На алтарь ее! На наш алтарь. Пусть тогда истечет кровью! Прямо сейчас. Поскорее! Я устал ждать! Хочу видеть ее смерть!

Любвеобильная стража отменяется. Но и быстрокрылые голуби — тоже. Этот королек никогда не посмел бы принести в жертву невестку самого Тенмарского Дракона. Даже беглую. Значит, ее признание не станет проверять точно. Оно умрет вместе с самой Изольдой.

Что на лицах обиженных стражников — злость или… облегчение? У кого как. Поровну примерно. И даже не только от того, что они только что узнали. Поняли, что им могло грозить.

Даже среди слуг и воинов насквозь подлого Исильдура не может каждый первый быть отпетым подонком. Не в тюрьмах же среди последнего отребья он их набирал. Многие служили еще его отцу.

А тот был, конечно, далеко не святой праведник, но и… не Исильдур все-таки.

— Не волнуйтесь, Ваше Высочество. Вы умрете быстро, — грустно улыбнулся старый Маг. — Чудовище убивает почти мгновенно. И не посягает на женскую честь.

Может, ему и впрямь пленницу жаль. Чуть-чуть. Но это уже ничего не меняет.

— Величество — для начала, — холодно отрезала она. — Я — законная королева Лингарда, а не принцесса. И я меньше боюсь смерти, чем вы. Меня не ждет посмертие для подлых предателей.

Печальный старик ощутимо вздрогнул — будто от незаслуженного удара, но удар как раз заслужен. И лживое сочувствие очередного изменника приговоренной Изольде без надобности. Оно уже ничего не изменит.

А облегчать чужую совесть преданная и свергнутая королева Лингарда не намерена. Даже если это чувство в предателе вдруг запоздало проснулось. Нежданно-негаданно.

Но не настолько она сама — добра и милосердна. Таковыми были Илейн и Тариана — и потому теперь их обеих больше нет. И от старшей из сестер Изольда забрала Силу, но не душу и не характер. С ними ей не спасти никого.

Яростные факелы, багровый блеск, сизый дым… бешеная слюна из уст пьяного Исильдура. Пополам с всё тем же перегаром.

Зря он не подошел ближе. Для Изольды — зря. Глядишь, успела бы дотянуться…

А вот опрометью выскочил прочь — вовремя. Успел.

Может, обряд проведут на свежем воздухе, и Изольда его хотя бы напоследок вдохнет?

И жаль, не у кого узнать о судьбе Корделии… и Диего.

— Юной деве не подобают дерзкие речи! — вдруг громогласно рявкнул Маг помоложе.

А как насчет приговоренной ведьмы? Ей ведь уже грозил неотвратимый костер. Только испепелил невиновную Изэйн…

Лучше бы ты прикусывал себе язык и дальше, голосистый ты наш. И чего это вдруг решил высказаться сейчас? Королишки-то уже рядом нет. Перед стражей высказываешься?