И королевские Маги изобретут сразу сто казней? Они могут. Если король прикажет…

Неважно. Всё равно лютая смерть грозит за любое. А сначала — зверские пытки. И живем лишь однажды — что бы ни твердили красноречивые жрецы любых верований.

Одно очевидно точно: рано или поздно их разоблачат. Ну и что? Казнить могут и просто так. Например, по лживому навету. Так пусть хоть будет реальная причина. Хоть не так обидно.

Значит, осталось лишь взять от этой скупой на дары жизни всё, что она еще готова предложить.

Ирэн не так уж давно это поняла, но с тех пор не изменяла своему новому знанию. Когда ты рядом с тираном — не надейся выжить. И не надейся его пережить — это удается не всем. Да и принц Исильдур будет еще похлеще родного папочки.

Но и просто ждать неотвратимой смерти — глупо. Она всё равно приходит ко всем. Но одни успевают насладиться жизнью, а другие — нет.

В роскошных покоях дворца урожденная графиня обнимает простолюдина. А на главной площади догорает очередной костер. Придворные Маги рьяно жгут Диких.

Глава восьмая.

Ланцуа, Веаран — Пограничье с Ритэйной.

1

«История ядов» благополучно прячется под подушкой. Превращенная в слезливый рыцарский романчик. Так, на всякий случай, если найдут.

Мелкая тайна учит хранить большие.

Морриган с детства привыкла иметь личные тайны. И в пять лет, и в десять, и как сейчас — в пятнадцать. Чему-то ее научила Ирэн, потом нашлись другие учителя.

За любой из десятков опасных секретов Морриган ждет казнь. И за каждого из учителей. Причем за родных — скорее, чем за чужих.

«История ядов» — далеко не самое запретное из известного юной графине Морриган.

Всё, на что хватает влюбленной сестрицы Ирэн сейчас, — это связаться под самым носом подозревающего всех и вся короля с начинающим Магом. Конечно, Рин — слишком честен, чтобы ее предать. Но, увы, и для любого серьезного заговора — тоже.

Слишком честен. И да — забавно, но слишком влюблен.

Но если их выследят не честные и не влюбленные… Или влюбленные и ревнующие. Как кузен Исильдур, например. Красавчик соблазнил половину дам, девиц и служанок дворца. Или кого-то не соблазнил, а запугал. А то и прямо заставил. Ледяная неприступность Ирэн его дразнит. Завлекает, держит на коротком поводке. Но если мстительный принц вдруг узнает, кому его предпочли…

Безжалостный король Танред сожжет обоих — едва ему донесут. Сейчас они с собственным наследником смешно соперничают из-за Ирэн — ее редкостной красоты, невинности, вкусного приданого. Так что предать она уже успела их обоих. Неважно, что никому ничего не обещали. Каждый из них уже пообещал себе сам — за нее.

Сумеет ли Морриган тогда правдиво сыграть безразличие, а то и радость? Чтобы не разделить горькую участь сестры и успеть затаиться и жестоко отомстить.

Как воздух, нужны сильный и умные союзники, но где их взять? Морриган ломает голову давно, но безуспешно. Не ветром же принесет — по горячей просьбе принцессы Морриган. Высшие Силы вдруг смилостивятся.

Тенмарский Дракон легко использует ее помощь… но потом не выпустит родню свергнутого короля живой. Никогда не выпускает. Лингард тому яркий пример.

Хьюго Ритэйнский? Тоже жаден и властолюбив. Вдобавок, в отличие от Дракона, — не шибко умен.

Может, все-таки он?:

2

Дотянуть до Ланцуа удалось с трудом. До границы. Что отнюдь еще не значит, что здесь их не найдут.

Королевские лошади скачут быстро, охотничьи собаки травят загнанную дичь — еще быстрее. Взбешенный король Ритэйны ищет беглых дочерей. А уж заодно помогает и новой династии Лингарда, чтоб ей. Самому Тенмарскому Дракону.

И кто точно знает, на каком зеленом лугу пролегает Граница Ритэйны и Ланцуа? Можно подумать, хоть один из беглецов прежде ее пересекал. И кто станет точно соблюдать мили какого-то луга, когда речь о такой добыче? Или о такой награде.

Местная ведьма выросла как из-под земли. Совсем юна. Но сильна. Даже могущественна. Той ярой мощью, что дает лишь королевская кровь в жилах. Древняя Кровь Властителей.

И что же делает целая принцесса у самой границы? А то и уже пересекла? Кто ведь знает, по какому зеленому лугу…

Не в качестве же приграничной стражи здесь лично ведьма королевской крови.

Или сама встречает гостей?

И что намерена делать?

— Две рыси, дракон и барс, — язвительно усмехнулась она. — Лингард, Тенмар, Илладэн. И два хрупких, беззащитных цветка из садов Ритэйны.

— Попробуй моего кинжала и убедись, беззащитна ли я, — зло ощерилась Элис.

— Беззащитна, беззащитна, — весело смеется ведьма. Детский, беззаботный смех. Взрослый жесткий взгляд. Упрямый и жестокий. — Впрочем, нет. Ты — опасна, как разъяренный новорожденный ягненок. Но у меня предложение к зверям. Ваша Магия на исходе. Вам нужны отдых и защита. Всё это есть — у меня.

— А взамен? — Смешивать в голосе лед и шелк Изольду тоже научила мать. Еще в детстве.

— У меня тоже есть сестры. И огромное желание их видеть. Особенно живыми.

А у Изольды — еще и узнать, кого ведьма обозвала «драконом».

Нет, не так. Кто родной отец рыцаря-бастарда Мордреда?

Глава девятая.

Ланцуа, Веаран.

Один танец для принцессы пропустить простительно. Раз уж самому наследному принцу пришлось отказать. А никто другой ее вслед за ним пригласить не решится.

Сегодня Его Высочество Исильдур — особенно невыносим. Да, Ирэн давно обещана ему в невесты. Если, конечно, за это время заботливый папочка не раздобудет балованному любимчику вкусный кусок пожирнее. Тогда Ирэн он великодушно заберет себе.

Почему бы им обоим не переключиться на придворных дам… или даже девиц? Вон как некоторые выставляются, глубокое декольте выпячивают, шелковыми подолами вертят. А кое-кто из них явно взял пример с куртизанок. Платья на мокрые ноги надели — вон как липнут.

Но в любом случае наследный принц не намерен упускать Ирэн. Не законной женой, так любовницей. Да и любые свадьбы — хоть своя, хоть папина — еще не сейчас. Вдруг откуда всплывет тот самый кусок пожирнее? А долгие ночи так одиноки…

До сих пор Исильдур лишь со слабой претензией на куртуазность за Ирэн ухаживал. Ну или ухлестывал. И терпел раз за разом вежливый отказ. Даже не презрительный.

Потом соблазнял у нее под носом очередную фрейлину или заложницу, демонстрировал неземную страсть перед всем двором. Придворные завистницы вновь злорадно шептались, Ирэн облегченно вздыхала.

Увы, желанная передышка долго не длилась. Балованный принц безжалостно бросал очередную надоевшую игрушку. И вновь мешал будущей супруге или мачехе (но уж точно любовнице) жить спокойно. Ну насколько это вообще возможно — при дворе любимого дядюшки.

И, увы, законного опекуна, от которого бежать некуда и не к кому.

Вон, потащился прочь, писаный красавчик наш. Лавирует среди танцующих. Ладно хоть сегодня не расталкивает. Такое тоже возможно. Настроение у прекрасных принцев бывает разное. Особенно у престолонаследников.

Остановился. Ошарашенно замер, будто пораженный чьей-то неземной красой.

Сколько раз такое было? Неужели кто-то до сих пор верит?

Верят. Вон сколько глаз разом уставились. А некоторые еще и в сторону Ирэн — с уже привычным злорадством. Дескать, вот тебе опять.

И с кем же Дур кокетничает сейчас? Ну да. Юная Жюстина, вторая дочь недавно возвращенного из опалы графа Маньера. И заложница его хорошего поведения. Идеального просто. Весела и кокетлива. Умеет вовремя хихикать над любыми шутками. А что глуповата и честолюбива (почему сие сочетается так часто?) — так тем лучше для ближайших планов принца. А соблазнительное «совершенство форм» самая вопиющая глупость не испортит.

Мерзость!

А заодно и подлость. По отношению к бедолаге графу Маньеру, что вынужден отправить дочь ко двору, потому что дома — еще три девочки и их маленький братик. Повезло, что хоть старшая уже замужем и на сносях.