«Но ведь там… там же вода, грязь, крысы… – Рыжий поморщился. – И кто знает, что еще.»

«А ты думал, мы на экскурсию в музей собрались? – Седой посмотрел на него тяжелым взглядом. – Да, там будет грязно, мокро и вонюче. Но, возможно, менее опасно, чем лезть под нос патрулям Анклава на поверхности. По крайней

й мере, в коллекторах нет прожекторов и винтокрылов.»

Он снова задумался, изучая карту местности, которую Крот нацарапал для них. «Вход в этот коллектор, если верить этой схеме, должен быть где-то здесь, – он указал на заболоченный участок парка, к северу от их НП. – Старый, заброшенный колодец ливневой канализации. Крот пометил его как «очень опасное место, много тварей». Но, похоже, других вариантов у нас не осталось.»

«То есть, мы меняем план?» – спросил Рыжий.

«Мы его экстренно корректируем, – ответил Седой. – Вместо того чтобы лезть через верхний люк вентиляционной шахты, мы попробуем зайти в нее снизу, через дренажный коллектор. Это будет дольше, грязнее и, возможно, опаснее в плане всякой подземной живности. Но это позволит нам обойти усиленную охрану на поверхности. А добравшись до шахты, дальше действуем по первоначальному плану – ищем технический доступ «В-7» и пытаемся проникнуть в корпус к Давыдову.»

Он посмотрел на Рыжего. «Вопросы есть?»

Рыжий покачал головой. План был рискованным, но он казался единственно возможным в сложившейся ситуации.

«Тогда так, – Седой поднялся. – Собираем все наше барахло. НП «Сова» свою задачу выполнил, больше нам здесь делать нечего. Выдвигаемся немедленно, пока ночь не закончилась. Нам нужно найти этот колодец и спуститься вниз до рассвета. И да, Рыжий…» Он усмехнулся. «Надеюсь, ты не боишься испачкать свои новенькие портянки.»

Рыжий тоже попытался улыбнуться, хотя улыбка вышла немного нервной. «После Лешего, дядь Серёг, мне уже ничего не страшно. Ну, почти ничего.»

«Вот это правильный настрой, – кивнул Седой. – Запомни: война – это не только стрельба и взрывы. Это еще и умение быстро приспосабливаться к меняющейся обстановке. Кто не умеет этого делать – тот долго не живет.»

Они быстро собрали свои немногочисленные пожитки, не забыв прихватить и самодельные ЭМИ-гранаты, и веревку из пожарного шланга, и автоматы с кустарными глушителями. Все это могло пригодиться в их новом, скорректированном «Гамбите».

Покидая свою полуразрушенную квартиру, ставшую им на несколько дней домом, Седой в последний раз бросил взгляд на НИИ «Квант». Враг показал, что он не дремлет, что он силен и готов к любым неожиданностям. Что ж, тем интереснее будет игра. Проверка на прочность продолжалась. И они были готовы ее пройти.

Глава 32: Затишье перед Бурей

Старый колодец ливневой канализации, отмеченный Кротом на его неряшливой схеме, нашелся далеко не сразу. Он был почти полностью скрыт в густых, переплетенных зарослях какого-то колючего кустарника, в самой заболоченной и труднопроходимой части бывшего Ботанического сада. Тяжелая чугунная крышка люка, покрытая ржавчиной и многолетним слоем грязи, казалось, вросла в землю. Если бы не настойчивость Седого, который методично прочесывал этот квадрат, ориентируясь по едва заметным приметам, они бы его ни за что не нашли.

Было еще темно, до рассвета оставалось часа два, не больше. Холодный, сырой туман стелился по земле, приглушая звуки и создавая вокруг атмосферу мистической нереальности. Где-то вдалеке, со стороны «Кванта», доносился монотонный гул работающих генераторов и редкие, отрывистые команды, усиленные мегафоном. Но здесь, в этой заброшенной части парка, царила почти полная тишина, нарушаемая лишь кваканьем болотных жаб-мутантов да шелестом ветра в голых ветвях деревьев.

Седой и Рыжий, найдя относительно сухое и укромное место под корнями огромного, вывороченного из земли дерева, устроили последний привал перед броском. Это было то самое затишье перед бурей, когда все сказано, все решено, и остается только ждать момента, чтобы сделать первый, самый трудный шаг в неизвестность.

Они молча проверяли свое снаряжение. Каждый патрон, каждая таблетка антирадина, каждый метр импровизированной веревки из пожарного шланга – все это могло стать решающим фактором между жизнью и смертью. Седой тщательно протер тряпицей свой АКМС, проверил, как сидит на стволе самодельный «глушитель» из консервной банки. Рыжий, подражая ему, возился со своим СКС, его руки слегка дрожали, но он старался этого не показывать.

«Луч-2077» на руке Седого тускло светился зеленым, показывая заряд батареи – процентов шестьдесят. Хватит надолго, если использовать экономно. Схемы вентиляции и канализации «Кванта» были надежно сохранены в его памяти.

«Дядь Серёг… – вдруг нарушил молчание Рыжий, его голос в этой предрассветной тишине прозвучал особенно громко и неуверенно. – А… мы ведь можем оттуда не вернуться, да?»

Седой медленно поднял голову, посмотрел на него. Взгляд у парня был затравленный, испуганный, но в нем читалась и какая-то отчаянная решимость.

«Можем, Рыжий, – спокойно ответил Седой, не отводя глаз. – Даже скорее всего, не вернемся. Шансы у нас, прямо скажем, паршивые. Ты же видел их – Анклав, Воронцов этот… Это не «Трубные Дьяволы» и не кротокрысы. Это машина. Хорошо отлаженная, безжалостная машина для убийства.»

Он помолчал, потом добавил, уже мягче: «Но если мы не полезем в эту машину, чтобы попытаться вытащить оттуда хоть одну важную деталь, то другая машина – та, что медленно убивает «Маяковскую» – сожрет нас всех без остатка. Так что выбор у нас невелик, парень.»

«Я понимаю, дядь Серёг, – Рыжий сглотнул. – Просто… страшно как-то. Тот полковник… Воронцов… Он ведь не даст нам уйти, если нас поймают, да?»

«Не даст, – подтвердил Седой. – Такие, как он, пленных не берут. Особенно тех, кто пытается сунуть нос в их секреты. Но мы и не собираемся попадаться, верно?» Он криво усмехнулся.

«А ты… ты сам боишься, дядь Серёг?» – неожиданно спросил Рыжий, глядя ему прямо в глаза.

Седой на мгновение замер. Вопрос был прямым и очень личным. Он давно уже разучился говорить о своих чувствах, тем более о страхе. Страх был его постоянным спутником все эти годы, он научился жить с ним, контролировать его, не давать ему парализовать волю.

«Страшно всем, Рыжий, – наконец ответил он, его голос был ровным и глухим. – Только дураки не боятся. И мертвецы. Я пока еще ни тот, ни другой. Да, мне страшно. Страшно за тебя, щенок ты неопытный. Страшно за тех, кто остался на «Маяковской» и ждет нас, как последнего чуда. Страшно облажаться и подвести их всех.» Он усмехнулся. «Но больше всего я боюсь другого – сидеть сложа руки и смотреть, как все вокруг медленно умирает. Это хуже любой быстрой смерти в бою. Так что да, я боюсь. Но мой страх не мешает мне делать то, что я должен.»

Он посмотрел на Рыжего. «И твой не должен мешать тебе. Преврати его в злость, в ярость, в холодный расчет. Это лучший способ выжить.»

Рыжий молчал, обдумывая его слова. Он всегда видел в Седом только сурового, циничного и немногословного командира. А сейчас перед ним приоткрылся другой человек – уставший, несущий на своих плечах огромный груз ответственности, но не сломленный. И это почему-то придало ему сил.

«Если там внутри крысы размером с собаку, я первый сдаюсь,» – неожиданно для самого себя попытался пошутить Рыжий, вспоминая логово Крота.

Седой посмотрел на него, и в его глазах мелькнула тень улыбки. «Тогда молись, чтобы они были размером с кошку. И чтобы у них не было плазменных винтовок. Потому что наши самодельные глушители от такого точно не спасут.»

Напряжение немного спало. Они еще раз проверили оружие, подтянули ремни рюкзаков. Седой достал из кармана две таблетки Рад-Х.

«Держи. Прими сейчас. Куда мы лезем – неизвестно, но лишняя защита от радиации не помешает.»

Они проглотили таблетки, запив их последними глотками воды. В флягах оставалось совсем на донышке.

Седой поднялся. «Ну что, Рыжий. Пора нырять в эту помойку. Другого пути в рай у нас, похоже, нет.» Его голос звучал спокойно, почти буднично, но Рыжий уловил в нем стальные нотки.