«Рыжий, смотри,» – он ткнул пальцем в одну из таких построек на карте, ближайшую к их НП. – «Старый энергоузел. Судя по схеме, к нему должны были подходить силовые кабели и, возможно, какие-то подземные коммуникации, связывающие его с главным комплексом. Если он заброшен и не охраняется, там могут быть инструменты. Или, если очень повезет, какие-нибудь технические документы, схемы вентиляции, канализации… Что-нибудь, что поможет нам попасть внутрь «Кванта» не через парадный вход.»

Рыжий посмотрел на карту, потом на Седого. «Думаешь, там что-то осталось, дядь Серёг? После стольких лет… да и Анклав, небось, все обшарил.»

«Может, и обшарил, – согласился Седой. – А может, и нет. Для них это, скорее всего, просто мусор, не представляющий интереса. Но для нас даже ржавый ломик или кусок старой схемы может стать ключом. В любом случае, это лучше, чем сидеть здесь и ждать у моря погоды. Собирайся. Проверим этот энергоузел. Ночью, как обычно.»

Следующая ночь снова застала их на тропе войны. Путь к заброшенному энергоузлу был короче, чем к северной стене «Кванта», но не менее опасным. Они двигались так же осторожно, как и прошлой ночью, постоянно прислушиваясь и осматриваясь. Здание энергоузла оказалось небольшим, одноэтажным, из серого, облупившегося кирпича, почти полностью скрытым в густых зарослях мутировавшего плюща и дикого винограда. Окна были выбиты, дверь сорвана с петель и валялась рядом. Видно было, что здесь давно никто не бывал.

«Я первый,» – Седой привычно скользнул внутрь, держа АКМС наготове. Рыжий последовал за ним, прикрывая тыл.

Внутри царили пыль, запустение и запах тлена. Обломки какого-то оборудования, ржавые шкафы с вырванными «с мясом» проводами, кучи мусора. Похоже, мародеры здесь уже побывали, и не раз. Надежда найти что-то ценное таяла на глазах.

Они методично обыскали все помещение, заглядывая в каждый угол, в каждый ящик. Пусто. Только пыль, ржавчина и следы крысиного помета.

«Похоже, зря мы сюда тащились, дядь Серёг,» – с разочарованием протянул Рыжий, пиная ногой какой-то искореженный металлический ящик.

«Погоди отчаиваться,» – Седой посветил фонарем в темный угол одной из комнат, где когда-то, видимо, находился пульт управления. Там, под слоем пыли и обвалившейся штукатурки, виднелся массивный корпус старого советского терминала – что-то вроде «Искры» или ЕС ПЭВМ, с которыми ему доводилось сталкиваться еще до войны. Экран был разбит, клавиатура выломана, но сам системный блок, казалось, был цел.

«А вот это уже интересно,» – пробормотал Седой, подходя ближе. Он вспомнил слова Матвеича о том, что его «Луч-2077» может работать с довоенными электронными системами. – «Может, тут что-то сохранилось в памяти.»

Он осторожно смахнул пыль с разъемов на задней панели терминала, нашел подходящий интерфейсный кабель в своем наборе инструментов, который он всегда носил с собой, и подключил «Луч» к мертвому, казалось бы, аппарату. Экран «Луча» засветился зеленым, на нем побежали строки символов. Седой, следуя инструкциям Матвеича, которые он успел зазубрить, ввел несколько команд.

«Пытаюсь подать питание на жесткий диск и считать данные напрямую, – пояснил он Рыжему, который с любопытством наблюдал за его манипуляциями. – Если он еще жив, конечно.»

На несколько секунд воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гудением «Луча» и их собственным дыханием. Потом на экране наручного прибора Седого появились новые строки – список файлов и каталогов, написанных на смеси русского и каких-то технических аббревиатур.

«Есть!» – не сдержал радостного шепота Седой. – «Жесткий диск жив! И на нем есть данные!»

Следующие полчаса он, ругаясь сквозь зубы на кривую кодировку и битые сектора, копался в содержимом древнего накопителя. Большинство файлов были повреждены или представляли собой какой-то системный мусор. Но потом… потом он наткнулся на папку с названием «НИИ Квант_Тех_Док_Архив_Сектор_В_и_К».

«Вентиляция и Канализация,» – расшифровал Седой. – «То, что доктор прописал!»

Дрожащими от волнения пальцами он открыл один из файлов. На экране «Луча» появилась схема – сложная, запутанная, но вполне читаемая. Это была детальная схема системы приточно-вытяжной вентиляции одного из корпусов «Кванта». А рядом – схема ливневой канализации и дренажных коллекторов, проходивших под всей территорией института.

«Вот он, голос из прошлого, – Седой показал экран Рыжему. – Старые, забытые коммуникации. Анклав, скорее всего, даже не знает об их существовании, или считает их заваленными и безопасными. А они могут стать нашей дорогой внутрь.»

Он быстро пролистал несколько схем. И вот оно! Одна из главных вентиляционных шахт, судя по плану, имела аварийный выход на поверхность как раз в том районе, где Рыжий заметил люк! И более того, эта же шахта проходила в непосредственной близости от того самого «объекта особого внимания», где, по их предположениям, могли держать Давыдова. А сеть дренажных коллекторов, достаточно широких, чтобы в них мог протиснуться человек, опутывала весь подземный уровень института, имея несколько выходов в технических подвалах разных корпусов.

Это была не просто зацепка. Это был ключ. Ключ к логову врага.

«Нужно скопировать все это, – Седой лихорадочно искал в меню «Луча» функцию сохранения. – Или хотя бы зарисовать основные участки.»

К счастью, Матвеич предусмотрел и это – в «Луче» оказался небольшой модуль памяти, куда можно было скопировать несколько файлов. Седой быстро сохранил самые важные схемы.

«Все, Рыжий, у нас есть то, за чем мы пришли, – он отключил «Луч» от древнего терминала, который снова погрузился в небытие. – Теперь у нас есть реальный шанс. Опасный, как всегда, но реальный.»

Они торопливо покинули заброшенный энергоузел, унося с собой бесценную информацию, добытую из недр мертвого компьютера. Голос из прошлого указал им путь. И этот путь вел прямиком в сердце тьмы. Но теперь у них хотя бы была карта этой тьмы.

Глава 28: План «Гамбит»

Вернувшись на НП «Сова» с драгоценными схемами, скачанными с древнего терминала, Седой и Рыжий первым делом завалились спать. Напряжение последних суток, две рискованные ночные вылазки и постоянное недоедание брали свое. Но даже во сне Седому чудились переплетения вентиляционных шахт, темные коллекторы и непроницаемые лица солдат Анклава в силовой броне.

Проснувшись ближе к вечеру, когда солнце уже клонилось к горизонту, заливая руины Москвы кроваво-красным светом, они первым делом разложили на полу все свои «богатства»: потрепанные довоенные карты, схему Крота, блокнот Седого с записями наблюдений и, самое главное, – распечатки и зарисовки схем вентиляции и канализации НИИ «Квант», которые Седой успел скопировать с помощью «Луча-2077». Экран наручного прибора, подключенный к самодельному источнику питания из нескольких последовательно соединенных батарей, тускло освещал эту бумажную мозаику.

«Итак, – начал Седой, проводя пальцем по одной из схем. – Голос из прошлого нам кое-что нашептал. Теперь нужно превратить эти каракули в реальный план. План, который, возможно, даст нам шанс выжить. Или красиво умереть, пытаясь.» Он усмехнулся без тени веселья.

Рыжий серьезно кивнул. Он уже перестал быть тем восторженным юнцом, который рвался в бой на «Маяковской». Последние дни преподали ему несколько очень жестоких, но доходчивых уроков.

Седой разложил перед ними схему северной части «Кванта». «Вот тот люк, который ты заметил, Рыжий, – он указал на точку у стены. – Судя по этим чертежам, это действительно аварийный выход из главной северной вентиляционной шахты. Шахта эта, номер три, довольно широкая, почти полтора метра в диаметре, и идет она, извиваясь, как змея, вглубь территории, пересекая несколько корпусов. И самое интересное – один из ее боковых отводов проходит в непосредственной близости от «объекта особого внимания», того самого корпуса, куда таскали контейнеры и где, скорее всего, держат нашего профессора.»