Все было бы хорошо, если бы ни Жорж.

Жорж был с ней почти повсюду. Он нашел и купил для нее дом с белыми колоннами, с отделанным серым мрамором холлом и прекрасными росписями плафонов. Жорж арендовал на ее имя ложу в Опере, куда исправно сопровождал ее. Валери иногда казалось, что она вышла замуж за Жоржа де Безье, а не за дона Хуана Медино.

Вести о появлении в Париже Валери де Флуа разлетелись, как ветер. Несмотря на то, что в этом городе она была впервые, город знал ее. Слухи о Валери достигли Парижа раньше, чем она подумала впервые посетить его. И теперь, когда она влилась в этот город, привыкала к нему, он тоже присматривался к ней и иногда подкидывал знакомые лица.

В первый же день в Опере Валери столкнулась с Анжеликой де Шабриан. Та самая дама, которая приезжала к ней когда-то в Шатори, умоляя помочь раненому на дуэли пасынку, рыжая, красивая, с блестящими темными глазами и бриллиантами в волосах, она смотрела на Валери и улыбалась.

— Как приятно вас видеть, мадемуазель де Флуа, — Анжелика поклонилась и заулыбалась еще ярче, — вы так много сделали для нас. Я надеюсь, что теперь, когда вы в Париже, мы будем встречаться с вами как можно чаще.

Валери ответила ей в тон тоже что-то приятное. А когда они разошлись, бессознательно оглянулась. Мадам де Шабриан шла по коридору, кивая знакомым, и драгоценные камни в ее волосах сверкали в свете свечей.

— Откуда вы знаете мадам де Шабриан? — спросил Жорж, о руку которого опиралась Валери, прогуливаясь с ним во время антракта.

— Она была замешана как-то в историю с убийством Луи де Лежье. Вы помните, Жорж? В Шатори.

— Саму историю я смутно помню. И ее так называемого пасынка, Шабриана. Он старше мачехи лет на пять.

Валери нахмурилась:

— Я с трудом представляю его. Лечить его я посылала Сафи. Так что моя роль в его судьбе весьма невелика. И причину, почему они сцепились с де Лежье я тоже не знаю. Странно, что тогда мадам Анжелика проявила такую заботу о нем, у нее же есть сын, его сводный брат, если бы ни Сафи, он стал бы новым графом де Шабриан.

Жорж засмеялся:

— Валери, вы всегда думаете о людях самое худшее!

Она посмотрела на него. Жорж улыбался, явно поддразнивая ее.

— Это вы думаете обо мне самое худшее. А ведь и о нас с вами скоро поползут слухи. Мне кажется, что не было ни дня, чтобы мы не выходили куда-либо вместе. Париж не простит нам такой крепкой дружбы.

Заиграла музыка и они поспешили в свою ложу. Но по тому, как Жорж вел себя, Валери поняла, что ее слова достигли цели.

Через два дня Жорж де Безье уехал в Шатори.

...

Валери радовалась абсолютнейшей свободе. Впервые она была сама себе хозяйкой в большом городе и впервые могла делать все, что только ни пожелает. Они с Сафи весь день после отъезда Жоржа провели в Булонском лесу, гоняясь на перегонки на конях, ходя по самым зарослям, а ночью купались в озере. Валери понимала, что ведут они себя по-ребячески, но сделать с собой ничего не могла. Ей хотелось отвлечься, развлечься и забыть все, что произошло за последние месяцы.

Она старалась не думать о Филиппе.

Она старалась, очень старалась, не думать о Хуане.

Она старалась не думать о том, во что превратила жизнь Катрин.

И она не думала. Она носилась на коне так, что шляпка упала, волосы распустились и метались за ее спиной золотистой спутанной волной. Она прыгала через бурелом, что настрого запрещал ей Филипп, она перемахивала через парковые скамейки и ограды. И в голове тоже был ветер, как и повсюду вокруг, и ей не хотелось останавливаться.

Анжелику де Шабриан она встретила в парке как раз тогда, когда в один из дней они с Сафи уже нагонялись вдоволь и ехали домой, чтобы привести себя в порядок и отправиться в Оперу уже без Жоржа. Анжелика, красивая, аккуратно одетая, степенно шла по дорожке, и ее платье цвета лаванды сидело идеально. С одной стороны ее сопровождал месье де Шабриан, Валери вспомнила его сразу, а с другой стороны — незнакомая юная девушка. Стройная, даже хрупкая, с волосами цвета льна, уложенными в замысловатую прическу под соломенной шляпкой, огромными голубыми глазами и мягкой складкой губ, она казалась ангелом, спустившимся на землю.

Рядом с ними Валери снова почувствовала себя девочкой из леса. Ее растрепанные волосы, спутанные, ничем не прикрытые, рассыпались по плечам, а когда она гнала коня, метались за спиной. Никакие ленты и шляпки не могли удержать их в такой гонке. Черная амазонка была кое-где порвана, а подол полностью промок после их переправки прямо на коне через ручей, который оказался глубже, чем предполагалось. Пыль и грязь, покрывавшие ее одежду и перчатки, были непростительны в таком обществе. Но пролететь мимо было бы невежливо.

Валери остановила коня и поклонилась.

— Какая приятная встреча, — Анжелика сделала реверанс и заулыбалась, было очевидно, что внешний вид Валери доставил ей удовольствие, — мадемуазель де Флуа, я вижу, вы отлично проводите время в Париже.

Пришлось проглотить колкость и улыбаться в ответ. Потом Валери перевела глаза с мадам де Шабриан на ее спутников. Глаза молодого человека блестели так, что Валери в одном мгновение стала ясна причина его дуэли с де Лежье. Этот блеск она видела не раз и отличала с первого же взгляда. Конечно, она видела уже этого человека, он несколько раз встречался ей в Тюрени. Почему она не обратила на него внимания? Высокий, светловолосый и светлоглазый, он обладал вполне запоминающейся внешностью. Тем лучше, что она предстала перед ним в виде лесной феи... не лучше, нет... Валери одернула себя. Она замужем и не имеет больше права на подобные мысли.

Но мысли лезли. Валери хотела спешиться, но передумала. Ей полагалось иметь лакея, но она, конечно же, никакого лакея с собой не брала. Ни один человек, кроме Филиппа и дона Хуана еще не выдерживал их с Сафи бешеной скачки по бездорожью.

— С моим пасынком, Анри де Шабрианом вы знакомы, — продолжала Анжелика, — прошу позволения представить вам свою подругу, Жозефину де Бриенн. Жозе, это Валери де Флуа, о которой я вам рассказывала.

Валери поклонилась, встретившись глазами с Жозефиной. Та улыбнулась и поклонилась в ответ.

— Мадам де Шабриан, — Валери посмотрела на ее спутника и на секунду сжала губы. Было жалко разочаровывать такого красивого молодого человека, — я больше не ношу имя мадемуазель де Флуа. Валери де Медин к вашим услугам

Жозефина де Бриен была падка на сенсации. В Валери де Медин она видела эту сенсацию и чувствовала зачатки скандала в ее экстравагантной внешности. Жозефина никогда не бывала центром скандала, и даже никогда не была ни в чем замешана, но она всегда была где-то на периферии. Она видела людей, пригодных для раздувания скандалов издалека. И в спутанной гриве волос Валери де Медин ей виделся дух непокорности и свободы. А от свободы и непокорности до скандала рукой подать.

Валери ее заинтересовала. Женщина, посмевшая раскатывать по Булонскому лесу в подобном виде, не могла быть обыкновенной. Порасспросив Анжелику и Анри де Шабриан, наведя справки, Жозефина сделала интересные выводы. Она немного подумала и написала в Испанию своей приятельнице, которая должна была знать Валери в ее бытность в Мадриде. Она написала мадемуазель де Турне в Тур, где совсем недавно обреталась Валери. Пока ответы были в пути, Жозефина решила, что в любом случае более близкое знакомство не повредит.

Дом Валери де Медин ей понравился. Белые колонны при входе, прекрасная отделка, небольшой утопающий в цветах сад с фонтаном. Валери приняла ее в этом садике, где сидела на качелях с книжкой в руках. На ней было черное платье. Жозефина вспомнила черную амазонку и сделала заметку в голове.

А потом они качались на качелях. Книжка Валери упала на землю и так и осталась лежать, шелестя страницами в такт их раскачиваниям. Они сидели на качели вдвоем, держась за веревку и друг за друга, и взлетали выше солнца, так, что дух захватывало. Жозефина чувствовала себя девчонкой, нарушающей запреты. Она никогда не качалась так высоко и так опасно. В любой момент они могли упасть и сломать шею, но было безумно весело, они смеялись и взлетали еще выше. Остановив качели, они упали на землю, прямо в цветы, и лежали, разглядывая нависающие над ними бутоны и соцветия на фоне солнца. Валери де Медин умела нарушать правила не только в Булонском лесу, но даже в собственном саду, где благопристойные женщины сидят на скамейке около фонтана и степенно ведут светскую беседу. Валери же лежала в цветах и, закинув руки за голову, любовалась плывущими облаками. И Жозефина, очень воспитанная и правильная Жозефина, тоже лежала в цветах, признаваясь себе, что ей никогда не было так весело. И, конечно же, Жозефина не могла отказать себе в удовольствии навестить Валери еще раз.