...

Три дня Жозе де Бриенн не появлялась в доме с белыми колоннами. Валери и не ждала ее. Посмеиваясь над своей новой подругой, она понимала, что той нужно время, чтобы переварить новую для нее информацию. Зато появился граф де Шабриан.

Валери знала, что он обязательно придет. И вот он стоял внизу, а Валери смотрела на него с высоты второго этажа, прячась за колонной. Ей нравился этот молодой человек, высокий, светловолосый и немного резкий в движениях. Он изучал картины на стенах холла, а она все никак не могла заставить себя спуститься. Ей и хотелось и не хотелось принимать его. Те отношения, которые она видела между ними, теперь были неприемлемы для нее, а других она не желала.

Спустя какое-то время Валери все же сошла вниз и пригласила месье в сад. Там, среди цветов под раскидистым каштаном, они вели степенные беседы, а Валери размышляла о вреде скоропалительных свадебных церемоний, на которые идут не обдумав до конца последствий своих действий, а под влиянием момента, стресса и романтичного настроя.

Весь вечер после этого Валери сидела в саду с книгой, но так ничего и не прочитала. Анри де Шабриан не шел у нее из головы, злость на саму себя и обида на Хуана возрастали с каждым часом. Она не могла понизить заявленную планку, Майрут не одобрила бы ее поведения. Но ей совсем не нравилось быть женою дона Хуана Медино, исчезнувшего практически сразу после свадьбы и не планирующего возвращаться. Впрочем, Валери его не ждала. Она долго думала о своей ситуации и решила, что даст своему мужу время. Год. Если ровно через год со дня их легкомысленной свадьбы он не появится в ее доме, она перестает считать его своим мужем. И даже Майрут не сможет уже доказать ей, что она обязана хранить верность тому, кого рядом нет.

Анри де Шабриан стал появляться у Валери с завидным постоянством. Он приходил в гости, ходил вокруг ее дома, неожиданно оказывался на пути в парке, на улице, заглядывал в ее ложу в Опере. Валери была приветлива с ним, но держалась холодно и отстраненно. Примерив новую роль, она с головой погрузилась в нее. Но прошлое неожиданно настигло ее, расставив ловушку там, где Валери ее не ждала.

Оказавшись в Париже, Валери не могла не встретиться со старыми знакомыми, которые так же проводили время во Французской столице.

Когда-то давно, когда Валери блистала в Милане, Филипп представил ей красивого молодого человека, с черными бровями вразлет. Григорий Бобрин, известнейший повеса и кутила, незаконный сын русской императрицы, отправленный в Европу с просветительскими целями, но проводившего время совсем не в музеях и не на развалинах древних городов, одно время был увлечен молоденькой сестрой Филиппа де Флуа, которого он откуда-то хорошо знал. Валери не стала интересоваться, где и когда состоялось их знакомство, но Филипп и Григорий были чуть ли ни друзьями, и Филипп явно потешался, уговаривая Валери принять предложение своего приятеля. Валери отказалась, заподозрив неладное, и даже в более близком знакомстве русскому бастарду отказала. Чем так привлек господин Бобрин ее брата и почему так подходил ей в женихи, Валери не поняла, и теперь уже невозможно было бы это узнать. Но факт оставался фактом — Григорий Бобрин, он же просто сеньор Григор, нравился ей. С ним было действительно весело и увлекательно. Непонятно как образование все же прилипло к нему, а светские манеры, отличное знание языков (лучше, чем знала языки Валери), редкое остроумие и красивые черты лица делали его одним из самых привлекательных людей в Милане.

И вот однажды в Опере Валери вдруг увидела его. Он стоял к ней спиной в окружении дам и своих друзей, которых она так же знала. Его невозможно было спутать с кем-то даже со спины. Валери извинилась перед графом де Шабриан, с которым беседовала во время антракта, и подошла к сеньору Григору. Теперь месье Григору, поправила она себя.

— Как приятно видеть знакомые лица в незнакомом городе, — проговорила она, касаясь веером его руки.

Месье Бобрин обернулся и весь расцвел. Валери показалось, что он готов расцеловать ее.

— Мадемуазель де Флуа? — по-французски он говорил совершенно без акцента, гораздо лучше, чем Валери, — я безумно рад видеть вас. Какими судьбами вы в Париже?

Валери улыбалась. Анри де Шабриан маячил где-то за спиной и она чувствовала, что он готов убить красавца бастарда.

— Франция моя родина, — ответила она, — поэтому я в Париже. Хотелось посмотреть на нее вблизи.

Григор извинился перед своими спутниками и предложил Валери руку. Валери вложила свою ладонь в его.

— Мне кажется, вы стали еще красивее, — сказал он, а Валери усмехнулась, — ну вот, вы смеетесь, Валери, а ведь я совершенно серьезно. Мое предложение в силе, ведь это судьба, снова оказаться рядом в одном театре, только за тысячи миль от места предыдущей встречи. Мы могли бы перемещаться по планете совместно, ведя приятную беседу, а не слоняться по одиночке.

Валери рассмеялась:

— Мне очень жаль, месье, но вы опоздали.

— В прошлый раз в говорили, что я пришел слишком рано.

— Но на этот раз — слишком поздно. Я недавно вышла замуж.

— Только не говорите, что вы вышли за графа Шабриана, который сейчас разорвет меня на куски, если я не выпущу вашу руку.

— Нет, не за него.

— Не томите же!

— Григор, я даже не думаю вас интриговать, но вы не даете мне вставить и слова! Я вышла замуж за испанца.

— Да, я помню предубеждение вашего брата против французов.

— Я вышла замуж за дона Хуана де Медин по настоянию своего брата и благодаря сложившимся обстоятельствам. Но, к сожалению, не могу вам его представить, так как он сбежал сразу же, как только был заключен наш брак. Не спрашивайте почему. Вы и так единственный, кому я могу рассказать подобные вещи, и знаю, что вы не выдадите меня.

— Конечно же не выдам, — он сжал ее руку крепче, — я уверен, что он влюблен в вас и непременно вернется. Вы обидели его? Вы это умеете и делаете легко и непринужденно. Но никто не способен злиться на вас долго. Даже я.

Валери закусила губу, чтобы не рассмеяться:

— Григор, вы всегда можете поднять мне настроение. Я очень рада, что вы в Париже. Я тут совершенно одна. Мне так важно видеть знакомые лица.

— А куда же делся ваш брат?

Валери посмотрела ему в глаза:

— Он погиб на дуэли с доном Хуаном.

— Боже мой, Валери, мои соболезнования! Не может быть такого, чтобы Филипп дал себя убить... и как же получилось, что вы вышли за его убийцу?

Она пожала плечами:

— Филипп придумал какую-то весьма странную дуэль. Поэтому дона Хуана даже нельзя назвать его убийцей. Что-то вроде русской рулетки.

— На мосту?

— Да.

Оба замолчали, потом раздались звуки музыки, и Валери сделала шаг в сторону своей ложи:

— Я очень благодарна вам за разговор, Григор.

— Вы даже не представляете, как я рад вас видеть, — отозвался он, — жаль, конечно, что так получилось. Но давайте же почаще встречаться. Наша дружба в Милане не должна прерваться в Париже. Завтра же я навещу вас, если вы позволите.

— Конечно же, приходите.

Месье Бобрин поднес к губам ее руку, широко улыбнулся и скрылся в ложе в окружении своих друзей. Валери же обернулась к Шабриану. На том не было лица.

— Вы знакомы с этим человеком? — спросил Шабриан, когда они заняли свои места в ложе.

— И очень хорошо знакома, — Валери спокойно посмотрела на него, — было время, когда мой брат настаивал на нашей помолвке.

— Вы уверены? Это же месье Бобрин, скандально известный повеса и игрок! Неужели ваш брат был настолько слеп, что готов был выдать вас замуж за подобного человека? Да нет смертного греха, который он бы не совершил многократно!

Валери стукнула веером по руке.

— Месье де Шабриан, я бы не хотела слышать ничего подобного о своих друзьях. Месье Бобрин — мой хороший друг. И останется моим другом. Мой брат был уверен, что он стал бы мне хорошим мужем, а значит, этот человек достоин доверия. Мой брат никогда не ошибался в людях, поверьте мне.