— Спасибо тебе, Валери...

В этот момент дверь с лестницы распахнулась и на крыше появился Жорж де Безье. Катрин резко поднялась, одним движением, и отступила на шаг, прямо к пропасти. И тут случилось что-то невероятное. Он ничего не сказал, он просто смотрел на нее и вдруг опустился на колени и протянул ей руку.

Оба молчали, смотря друг другу в глаза.

— Я не беру своих слов назад, — сказал он через какое-то время, — как только вы почувствуете, что готовы, я буду счастлив назвать вас своей женой.

Не зная, что ему ответить, она спрыгнула вниз и прижалась спиной к парапету:

— Не нужно давать невыполнимых обещаний, месье, — она подошла почти вплотную, — я сначала хотела на самом деле последовать примеру Робера, но это оказалось не так-то просто. Мне не хватило мужества. Но вы не обязаны страдать из-за этого. Поэтому я вынуждена снова вам отказать. Вы найдете себе более достойную невесту.

Она прошла мимо него и стала спускаться вниз по лестнице в полной темноте.

— Мадемуазель Катрин!

Катрин ускорила шаг, пробежала через нижнюю залу и выскочила на улицу, заметив, что тяжелая деревянная дверь разбита топором и качается на одной петле.

Он догнал ее на аллее и подхватил на руки, как ребенка.

— Ничто не заставит меня отказаться от вас, — сказал он, — я за вас отомстил. Этого вполне достаточно.

Она посмотрела на него. Его лицо было очень близко, а руки крепки и надежны.

— В таком случае вы отомстили за себя, господин граф. Ведь я для вас даже не человек, имеющий свои желания и свои чувства... я для вас что-то вроде добычи.

Гроза застала дона Хуана в компании мадемуазель де Монпелье, когда они возвращались с прогулки в парке. Парк около замка был освещен разноцветными фонариками, но они ушли глубже, где стояла непроглядная темнота, и только дорожка серебрилась в свете луны.

Мария де Монпелье завела его как можно дальше, чтобы дать возможность собраться с мыслями и объясниться с ней. Но вот они уже возвращаются, а дон Хуан все медлит. У нее не было сомнений, что он готов сделать ей предложение, хотя никакие его действия не указывали на такую возможность. Он всегда был сдержан с ней и никогда не нарушал приличий. Его безразличие и вежливый интерес она принимала за скромность, и это качество ей очень импонировало. Всегда, но не сейчас.

Возможно, он нуждался в поощрении. Время уже кончалось, они приближались к освещенной территории, а дон Хуан все молчал. Он вообще был немногословен, особенно в этот вечер. Но она одержала победу, уведя его в парк прямо из-под носа хорошенькой соперницы. Сюзанна осталась беситься в бальной зале, а они вышли и исчезли надолго в темной части парка.

Мадемуазель де Монпелье остановилась около небольшой беседки. Она не может вернуться в замок, не получив предложения.

И тут судьба улыбнулась ей. С неба, до этого казавшемся безоблачным, вдруг упала первая крупная капля дождя. Дон Хуан с тоской посмотрел на замок вдали, и предложил своей спутнице укрыться в беседке, где они могут переждать дождь.

Вдруг небеса разверзлись и хлынул ливень, струи которого ветер заносил и в беседку, от чего пол ее превратился в небольшой бассейн. Мария сидела, поджав под себя ноги и кутаясь в тонюсенькую накидку. Дон Хуан снял камзол и отдал ей. С его стороны это был просто жест вежливости. Но Мария смотрела на него сияющими глазами, еще больше убедившись в его любви. Столько ночей она провела, мучаясь ревностью, теряясь в догадках, кого он выберет, ее, блистательную мадемуазель де Монпелье, или эту красивую деревенщину, дочь какого-то замшелого шевалье. Мария признавала, что внешне Сюзанна красивее нее, но во всем остальном она давала сопернице сто очков вперед.

Мадемуазель де Монпелье не подозревала, что ошиблась в самом начале. И, что сражаясь с Сюзанной, она ни на шаг не приближается к цели. Даже, возможно, удаляется от нее. Аккуратное поведение дона Хуана, который принимал их с Сюзанной знаки внимания, в то же время уклоняясь от выбора между ними и разного рода объяснений, ввело ее в окончательное заблуждение и разожгло настоящую ненависть к сопернице.

Отъезд, назначенный на завтрашний день, послужил катализатором. Мария де Монпелье решительно бросилась в бой. Кутаясь в его камзол, она смотрела на него и пыталась угадать его настроение по совершенно непроницаемому выражению лица.

— Давайте все-таки назначим дату, — сказала она, пододвигаясь к нему.

Он резко поднял голову, как будто очнувшись от каких-то своих мыслей.

— Дату?

— Дату свадьбы.

Решив выставить их бракосочетание, как дело решенное, она хотела загнать его в угол. Такой скромный человек, каким казался ей дон Хуан, не сможет отказаться, боясь расстроить девушку.

— Какой свадьбы? — спросил он.

— Нашей.

Дон Хуан поднял брови:

— Вряд ли возможна свадьба, если нет ни жениха, ни невесты.

Мадемуазель де Монпелье отвернулась, больно прикусив губу.

— Тогда давайте сыграем эти роли?

Он помолчал. Громко грянул гром, засверкали молнии и на мгновение стало светло, как днем. В беседку ворвался ветер и Мария сильнее закуталась в камзол. Она ждала ответа, который должен был перевернуть всю ее жизнь.

— Нет.

— Вы отказываете мне? — удивилась она.

— К сожалению я не могу принять ваше предложение, — он поднял на нее глаза.

— Почему же?

— Я помолвлен.

Гром грянул. Хоть и не среди ясного неба, но мадемуазель де Монпелье растерялась не меньше.

— Почему вы сразу не сказали мне? — спросила она, сдерживая слезы. Слезы были уже близко, и ей стоило большого труда не разрыдаться тот час же.

— Вы не спрашивали, — он улыбнулся и протянул ей руку, — прошу вас, давайте и дальше останемся друзьями.

— Но я никогда не была вашим другом! — воскликнула она, — вы давали мне надежду!

— Нет.

— Но вы..., — она вдруг замолчала, поняв, что ей на самом деле нечего предъявить ему. Красивая Сюзанна победила. Марии де Монпелье ни на секунду не пришло в голову, что речь может идти о другой женщине, — вы любите ее, да?

— Люблю.

Разговор зашел в тупик, и мадемуазель де Монпелье оставалось только предаться горю. Она плакала, как ребенок, у которого отобрали самую желанную конфету в тот самый миг, когда он уже практически развернул ее. Все мечты о том, как она утрет нос сначала Сюзанне, а потом и всем своим подружкам, рухнули в тартарары. Это было очень больно и несправедливо.

Дон Хуан не утешал ее. Он вообще ничего не говорил, глядя в ночь на стену дождя. Он мог только сочувствовать маленькой девочке, рыдавшей рядом с ним по своим несбывшимся мечтам, но она мало его интересовала. Важнее было то, что Валери исчезла еще до его ухода в парк, где он надеялся ее найти. И, скорее всего, она так и не вернулась обратно в замок. Он бы многое отдал, чтобы знать, где же она сейчас.

...

Валери на самом деле ушла в парк, и до дождя успела дойти до самого пруда в заброшенной части. Она была не одна. Люсьен и Сюзанна де Лесси, Андре де Турне, Мари де Турне, Луи де Лежье и Жак де Шаори шумной толпой гуляли по парку, и перед самой грозой решили посмотреть на лунную дорожку на глади вод старого пруда. Непонятно было, кому же первому пришла в голову эта идея, но все радостно подхватили ее, ведь было так интересно прогуляться по ночному лесу.

С собой взяли разноцветные фонарики, которыми был украшен парк, и всей компанией углубились в лес.

Они сбились с дороги практически сразу. Кто-то свернул вправо, кто-то пошел прямо, но в итоге до озера дошли не все. Мари де Турне и Луи де Лежье отбились от компании первыми. Мари перевернула свой фонарик и они попытались зажечь его. Потом уже не могли найти тех, кто ушел вперед, сами же свернули на какую-то непонятную тропинку и заблудились в старой части парка. Дождь накрыл их, когда они вышли к старой стене и поняли, что нет никакой возможности найти обратную дорогу в непроглядном мраке. Луи знал, что если идти вдоль стены, то можно выйти на дорогу вдоль Луары, но до замка Шатори от туда было достаточно далеко. Они попытались пробраться к Луаре, но шелковые туфельки Мари не располагали к прогулкам ночью в лесу под дождем. Скоро она оказалась практически босиком и дальнейшее путешествие превратилось в ад. Луи отдал ей свои туфли, которые были ей сильно велики и чавкали грязью при каждом шаге, норовя слететь. Ему же соорудили какое-то подобие обуви из мокрой древесной коры и нижней юбки Мари, которую разорвали на части и этими лентами примотали кору к ногам.