— Оседлай меня, — говорит он, его руки направляют мои бедра вверх и вниз по его члену. Я перенимаю движения, скачу на нем, пока мои мышцы не заболят. Он выглядит так чертовски сногсшибательно подо мной. Его рот открыт, челюсть отвисла, пряди каштановых волос падают на глаза. Развратный, великолепный, и, черт возьми, он весь мой.

Джейми, не прерывая зрительного контакта, обхватывает рукой мой мягкий член. Я шиплю от прикосновения, но чувствую, что начинаю утолщатся в его хватке.

—Вот и все, хороший мальчик, стань снова твердым для меня, — говорит он, и все мое существо загорается.

Джейми заставляет нас сесть прямее, и когда его руки находят мои бедра, он притягивает меня ближе, прижимая мой член к своему напряженному животу.

—Держись, — говорит он, прежде чем завладеть мной.

Уступая своим низменным желаниям, он впивается зубами в мою шею, высасывая воздух из моих легких. Мои руки находят опору на его плечах, ногти впиваются в его кожу. Мурашки пробегают по всему моему телу, когда он облизывает укус, который только что оставил на моей шее.

—Поцелуй меня, — ворчит он. —Мне нужен твой рот, мне нужно больше тебя.

Разве он не знает, что у него уже есть каждая частичка меня?

Мои губы наклоняются к его губам, и следующий поцелуй прекрасен, но жесток, под стать ненасытности, с которой он трахает меня. Язык, зубы и чистое, разжигающее огонь желание. Мой член скользит по его животу, и тепло разливается внизу моего живота. Когда Джейми стонет и откидывает голову назад, предоставляя мне неограниченный доступ, мои зубы сжимаются, и я посасываю, чувствуя, как мной овладевает собственническое желание оставить такие же отметины на его теле.

Джейми вздрагивает, его движения становятся не скоординированными.

—Да, Кайден, ты чертовски идеален.

Он толкается еще несколько раз, затем рычит, запрокинув голову, когда кончает в меня.

Жар пробегает по моему позвоночнику, и я беру свой член в руку, плюю на него и поглаживаю несколько раз, прежде чем пройтись по гладкой плоти его живота, зверь—собственник внутри меня безмерно гордится отметинами на его шее и моей спермой на его коже.

Никогда в жизни я не чувствовал себя таким ненасытным, как с этим мужчиной. Я хочу быть с ним одновременно нежным и грязным, любящим и диким. Я хочу быть всем, чего он хочет, в чем нуждается и к чему стремится.

Джейми, не теряя времени, перемещает нас на дальнюю сторону дивана и подхватывает меня под мышку, прижимая мою голову к своему сердцу. Его рука находит мои волосы, благоговейно расчесывая их, его ногти мягко царапают кожу головы. Всё во мне расслабляется и наполняется теплом.

— Я счастлив, — говорит он, пугая меня, когда глаза начинают закрываться. — Сегодня утром ты сказал, что хочешь, чтобы я был счастлив, и я счастлив. С тобой.

Я напеваю и обвожу пальцем его сосок.

— Я рад этому. Но ты можешь найти свое счастье не только во мне. Это чревато катастрофой. Тебе тоже нужно найти это где-то еще.

Он на мгновение замолкает, в комнате ощущается тяжесть моих слов.

— Я знаю, что ты прав, и я позвонил им сегодня после твоего ухода. Они собираются перезвонить мне в начале следующей недели.

— Это хорошо, что ты сделал, но я не имел права давить на тебя. И если это не то, чего ты хочешь, тогда всё в порядке. Мы можем придумать что-нибудь другое.

Его руки продолжают перебирать мои волосы, и мои глаза поддаются желанию закрыться.

— Это то, чего я хочу, но, думаю, я боюсь хотеть слишком многого. Чем сильнее я цепляюсь за то, что делает меня счастливым, тем больше становится то, что я могу потерять, — он сжимает меня крепче и шепчет: — Кажется, я сломан.

Я целую его в грудь.

— Ну, значит, будем сломаны вместе. Но, как бы там ни было, я не думаю, что кто-то из нас сломан. Ты сам сказал, что я не повреждён, и я говорю — ты тоже. Мы просто люди. Бояться — это нормально, Джей.

— Я создан для того, чтобы заботиться о тебе, — тихо размышляет он.

— Да, но мы созданы друг для друга. Вот как это работает, вся эта история с парнями.

Он напевает под нос, прежде чем добавить:

— Нам нужно научиться лучше говорить о вещах. Не то чтобы мне не нравилось разруливать всё телами, но я хочу, чтобы мы по-настоящему старались, Кайден. Так что... давай ещё поговорим. Договорились?

— Договорились.

Он целует меня в макушку.

— Кстати, ты чертовски сексуальный, когда злишься и пытаешься командовать.

Я игриво бью его кулаком в бок, и он хватает меня, притягивает к себе, пока я не оказываюсь под ним, вдавленный в диван его тёплым, тяжёлым телом. Когда его губы касаются моих, я выдыхаю и погружаюсь в ткань, позволяя ему делать с моим телом всё, что ему захочется.

Мы разговариваем. В перерывах между едой навынос и дурачествами мы говорим, смеёмся и узнаём друг друга изнутри и снаружи, пока оба не почувствуем себя сытыми, счастливыми и измученными. То, что происходит между нами, — волнует. Пугает. Сбивает с толку. Это невероятно, восхитительно и по-настоящему захватывает. И это — наше.

Все наше.

Глава 34

Кайден

— Что ты хочешь на Рождество? — спрашивает Джейми, когда мы идем бок о бок по каменной дорожке в Кью Гарденс, огромном ботаническом саду площадью пятьсот акров на юго-западе Лондона. День ясный, небо голубое, несмотря на конец ноября.

Я делаю глоток горячего шоколада, держа его обеими руками, чтобы согреть пальцы.

Я уже сказал ему, что в этом году не хочу ничего особенного на свой день рождения, но о Рождестве ещё не думал.

— Мы дарим друг другу подарки?

Я никогда не встречался с кем-то достаточно долго, чтобы задуматься о подарках, и меня слегка удивляет сама мысль. Я представляю себе браслет на своей руке и вспоминаю чувства, которые он вызвал, когда Джейми подарил его мне много лет назад.

— Конечно! Но если ты не скажешь мне, чего хочешь, я могу пойти по самому беспощадному пути.

Он толкает меня плечом, и я опускаю одну руку с чашки, протягиваю её, чтобы взять его. Его холодная рука идеально ложится в мою, и я сжимаю её.

— Удиви меня, — говорю я, а затем добавляю: — А как насчет тебя?

Он ненадолго задумывается, останавливается, чтобы посмотреть на небольшой водопад, ниспадающий по многоярусному саду камней. Нас обдувает холодный ветер, и я слегка дрожу в своей куртке.

— Я не знаю. На самом деле я ничего не хочу.

— Тогда, наверное, я тоже пущусь во все тяжкие, — отвечаю я, мысленно перебирая варианты того, что мог бы ему подарить. От чего-то сексуального, как анальная пробка, до чего-то сентиментального, как гравюра на холсте с изображением нас двоих. Я качаю головой, когда понимаю, как сильно поглощен этой мыслью, хотя до принятия решения еще несколько недель.

— Я подумал, что мы могли бы подарить нашим родителям спа-ваучер или что-то в этом роде, а не вещи, которые им не нужны.

Я рад, что Джейми креативен, когда речь идет о Рождестве, потому что я в этом полное фиаско. Подарки для нашей семьи всегда организовывал Купер, и мы с ним каждый год обменивались всего лишь шутливыми подарками стоимостью менее 10 фунтов, что неизменно заставляло меня смеяться.

— Мне нравится эта идея.

Я отпускаю его руку, прячу свою в кармане, действительно жалея, что не взял перчатки.

Он поворачивается ко мне лицом.

— У тебя холодный нос, — говорит он, прежде чем согреть его поцелуем. — И у тебя очень розовые щеки, — он тоже целует их. — Готов отправиться куда-нибудь, где потеплее?

Кивнув, я снова беру его за руку, и мы продолжаем прогулку по садам, время от времени останавливаясь, чтобы прочитать вывеску или рассмотреть витрину, прежде чем выйти на мост Кью. Небо темнеет, и быстрый взгляд на мой телефон показывает, что уже почти четыре, когда мы добираемся до железнодорожной станции. И еще я замечаю сообщение от Дариуса.

Дариус: Мы с друзьями собираемся сегодня вечером на викторину в пабе. Хочешь?

Я уточняю у Джейми, который с большим энтузиазмом соглашается, а затем мы садимся на поезд обратно в Кингстон, заезжаем домой, чтобы покормить Форда, а потом перекусываем пиццей перед встречей с Дариусом и его друзьями.