— Прекрати, пожалуйста, пожалуйста, — прошу я, умоляю, но все, что я делаю, это злю его. Его хватка на мне не становится такой болезненной, что я чувствую это всем своим телом.

Кайл отпускает наши члены и мои руки, и я испускаю короткий вздох облегчения, прежде чем он грубо обхватывает меня за шею.

—Ты хотел этого, ты подошел ко мне, а затем добровольно последовал за мной сюда.

Его ноздри раздуваются, когда он говорит, и он сжимает горло крепче. Мое зрение начинает затуманиваться, черные точки танцуют по периферии. Я ахаю и царапаю его руки, чувствуя, как кожа прогибается под моими ногтями, но он даже не вздрагивает.

Я хочу домой. Мой рот открывается и закрывается, как у рыбы, вытащенной из воды, когда я умоляю его глотнуть воздуха и остановиться.

— Вот и все, поплачь. Никто тебя не услышит, а от твоих слез у меня чертовски встает.

Никто меня не услышит и никто меня не спасет.

Кайл разворачивает меня и прижимает лицом к стене, удерживая там, пока стягивает джинсы с моей задницы. Он плюется, горячая жидкость попадает на мою кожу, а затем я чувствую, как его член упирается в мою складку.

— Я не собираюсь трахать тебя. Я не знаю, где была твоя грязная задница, — шепчет он мне на ухо.

Это не нежный шепот влюбленного — не то чтобы я знал, на что это похоже, — скорее голос зла. Кайл снова плюет и, все еще держа одной рукой мое лицо, трется о мои ягодицы, пока не проливает свою сперму мне на поясницу.

В какой-то момент во время всего этого испытания мои слезы высохли, и я позволил своему мозгу увести меня куда-нибудь еще, подальше отсюда. В моих мыслях я с Купером, и мы плывем, смеясь и окуная друг друга в волны.

Кайл разворачивает меня, и я вынужден вернуться в комнату. Разочарование от того, что я здесь и не в безопасности со своим братом, скручивает мне живот, и жгучий привкус стыда обволакивает мое горло, пока я тщетно пытаюсь проглотить новую волну слез.

Мои джинсы спущены до лодыжек, сперма Кайла остывает у меня на спине, а ноги превратились в желе. Он хватает меня за футболку и рявкает:

— Никому не говори об этом, я не такой, как ты. Я не гей.

Неуместный смех срывается с моих губ, когда капает еще больше слез, звук истеричный, и я падаю на бок, моя рубашка рвется, когда он пытается меня удержать.

Он сдается, роняя меня, так что я кучей падаю на пол. Затем он поправляет джинсы и выходит из комнаты. Мой желудок скручивает, я наклоняюсь и вываливаю печальное содержимое прямо на ковер.

Я не знаю, что делать, поэтому просто лежу лицом вниз, пока мое сердце пытается вырваться из груди. Некоторое время послушав приглушенные звуки вечеринки, я сажусь обратно и смотрю на кровать. Чувство спокойствия — нет, не спокойствия — онемение охватывает меня. Я отстраняюсь от того, что только что произошло, когда встаю и направляюсь обратно на вечеринку, опираясь на стены, чтобы направлять свои нетвердые шаги.

Бродя вокруг, я знаю, что должен уйти. Я должен смыть с себя этого мужчину, но это чувство пустоты, потерянности снова переполняет меня, поэтому вместо этого я натягиваю фальшивую улыбку и остаюсь. Внутренний голос говорит мне, что я должен сообщить о том, что он сделал, но это слишком утомительно, и я предпочел бы просто забыть.

Кто-то предлагает мне выпить, и я беру, осушая залпом. Затем я фотографируюсь с людьми, которых не знаю. Когда Кайл присоединяется к группе, я настороженно смотрю на него, но ничего не говорю, и он не обращает на меня внимания.

Я пробираюсь между толпой тел, когда мягкая, теплая ладонь ложится на мою руку.

Я вздрагиваю, оборачиваюсь и свирепо смотрю на темноволосую девушку, стоящую передо мной. Я знаю эту девушку, она мне знакома. Сара. Я качаю головой, нет, это не так. Имбирь. Сейдж. Ее зовут Сейдж.

— Кайден? Ты в порядке?

Почему люди всегда спрашивают меня об этом? Я уже очень давно не чувствовал себя в порядке. Я все равно киваю, потому что лгать намного легче. Иногда мне кажется, что ложь намного добрее правды.

Сейдж подходит ближе, чтобы я мог слышать ее сквозь музыку.

— Ты неважно выглядишь, что случилось с твоей рубашкой? И с твоей шеей?

Она тянется, чтобы прикоснуться к нежной плоти, но я отталкиваю ее. Зная, что мой голос звучит раздраженно, когда я говорю ей оставить меня в покое.

— Послушай, я понимаю, что тебе не нужна моя помощь. — она ошибается. Я хочу ее помощи, я хочу чьей-то помощи. Я не хочу чувствовать себя таким разбитым. — Но я знаю, что завтра у тебя день рождения, и твой брат рад провести этот день с тобой. Джейми рассказал мне обо всех твоих планах, ты действительно хочешь разрушить их из-за сильного похмелья?

Чувство вины, мой дорогой друг, которое всегда угрожает захлестнуть меня, когда я думаю о своем близнеце и о том, как часто я его подводил, захлестывает меня, и моя голова опускается.

— Хорошо, — шепчу я и позволяю ей и парню, с которым она пришла, увести меня с вечеринки. Я не знаю, куда мы направляемся, но это не имеет значения, потому что в течение этого короткого промежутка времени я буду верить, что она не причинит мне вреда, и даже если она это сделает, она не будет первым человеком, который сделает это сегодня вечером. Она даже не была бы второй.

Глава 8

Джейми

— Хей, соня, просыпайся. — я покрываю нежными поцелуями лоб Купера, затем щеки и медленно спускаюсь к его губам. Он ворчит, и его веки трепещут, когда я продолжаю прокладывать дорожку из поцелуев вниз по его телу, вдыхая аромат его кожи, пахнущей сном. — Пора вставать. — он отталкивает мою голову, и я сильно кусаю его за живот, заставляя его зашипеть.

— Слишком рано, прекрати, язычник, — хихикает он, дергая за волосы, зажатые в его руках. Я облизываю его живот, целую родинку, которая находится чуть выше его пупка, прежде чем продолжить спуск.

— Сегодня твой день рождения, красавчик. Пора вставать и праздновать.

Я опускаюсь ниже, стягивая с него боксеры и освобождая его утренний стояк. Его член длинный и тонкий, с раскрасневшейся головкой. Его кожа теплая и бархатистая, и я провожу языком по кончику, затем вниз по стволу и вдоль вены, прежде чем засосать его яйца в рот.

Купер стонет, его руки опускаются с моей головы, чтобы вцепиться в смятые простыни. Его глаза все еще закрыты, хотя голова теперь откинута назад, и я не свожу с него глаз, пока его тело извивается под натиском удовольствия.

— Именинник хочет спать.

Он снова стонет, когда я добавляю руку, двигаясь вверх вращательным движением.

— Хммм, вообще-то, именинник определенно хочет кончить.

Беру его член в рот, я мычу в знак согласия, и он приподнимает бедра, ударяясь о заднюю стенку моего горла.

—Да, черт возьми, да. Лучший. День рождения. На. Свете, — выдыхает он, двигая бедрами, трахая меня в рот.

Я беру его член глубже, удерживая его в своем горле, пока у меня не начинает кружиться голова, а зрение не затуманивается по краям, но я все равно не перестаю наблюдать за ним. Скользнув одной рукой между его ягодиц, я провожу пальцем по сморщенной плоти его ободка, вызывая греховный стон с его губ. Я не вдавливаю его сильнее, просто касаюсь его входа, пока отстраняюсь, чтобы отдышаться. Его глаза распахиваются, и его прекрасные голубые глаза встречаются с моими. Его дыхание учащается, хрипы наполняют тишину комнаты. Мой собственный член ноет, умоляя об освобождении, когда я вжимаю его в матрас.

— Займись со мной любовью, — говорит Купер хриплым шепотом.

Мое тело кричит ‘да’, и я отпускаю его пульсирующий член и снова забираюсь на него, приближая свои припухшие губы к его. Меня не волнует утреннее дыхание, когда я соединяю наши губы и целую его. Наши члены встречаются, мой все еще зажат в боксерах, и он поспешно оттягивает пояс, стягивая их вниз, насколько это возможно, в то время как наши губы остаются сомкнутыми.

— Пожалуйста, я хочу, чтобы ты был внутри меня. Пожалуйста, Джейми.

Мы готовились к этому в течение последних нескольких недель, дроча друг другу, и делая минет. Однако из-за работы на полставки и большого количества университетской работы большая часть нашего совместного времени проходит в спешке — жарко, но в спешке.