Наш первый секс должен быть идеальным. Медленно и чувственно, ни о чем другом не думая. Сегодняшний день, сейчас, кажется идеальным, и я ничего так не хочу, как погрузиться в него, раствориться в мужчине, которого я люблю.

Я люблю его.

Отстраняясь, я обхватываю его лицо руками и смотрю в его сапфирово-голубые глаза. Они переливаются от эмоций и немного темнеют, когда я облизываю губы.

— Я люблю тебя, детка. Так чертовски сильно. Я знал это с того дня, как ты вошел в мою жизнь. Это была любовь с первого взгляда. Ты для меня — все, Купер. Весь мой мир.

Романтик во мне гордится тем, как хорошо мне удалось произнести эти слова, не дрогнув голосом, эмоции внутри меня бурлили на грани взрыва. Из левого глаза Купера скатывается слеза, и я слизываю ее, наслаждаясь его соленым вкусом на языке.

— Я тоже тебя люблю. — он прижимается, нежно сближая наши губы. —Я никогда не думал, что к тому времени, когда мне исполнится двадцать, я найду любовь всей своей жизни, и уж точно никогда не думал, что это будет с моим сводным братом. Но все это не имеет значения. Я буду любить тебя вечно.

Трепещущее тепло наполняет мою грудь, когда мы целуемся, все эмоции и наши мечты о совместном будущем захлестывают нас.

— Пожалуйста, займись со мной любовью прямо сейчас, — умоляет он, пока я целую его шею, ключицы, грудь, живот и каждый кусочек плоти. Я буду целовать этого мужчину всю оставшуюся жизнь.

Он перекатывается на бок, роется в тумбочке, вытаскивает тюбик смазки и презерватив, которые бросает рядом со мной на кровать. Я точно знаю, что не клал их туда, и он ухмыляется мне, когда я смотрю на них, а затем снова перевожу взгляд на него.

— Ты пришел подготовленным, — говорю я, и он переворачивается на живот, оставляя меня с прекрасным видом на его бледную мускулистую задницу.

—Я знал, чего хочу на свой день рождения, — отвечает Купер, затем опускает голову между двумя подушками и поднимает нижнюю часть тела на колени. Черт, мой любовник нетерпелив, и это приводит меня в слишком сильное возбуждение, слишком быстро.

— Боже, детка, ты понятия не имеешь, что ты со мной делаешь. — я подхожу к нему сзади, беру обеими руками округлости его задницы и раздвигаю их, задерживая дыхание, когда смотрю на его дырочку.

У меня и раньше был секс, но он всегда был быстрым и безличным. Это другое, и я планирую не торопиться, растянуть его для нас обоих. Мой член течет, пульсируя в такт сердцебиению, и, хотя таковы мои намерения, я уже так близок к тому, чтобы кончить.

Купер оглядывается через плечо и порочно улыбается.

— Я хочу знать, каково это — чувствовать твой язык внутри.

Из меня вырывается протяжный первобытный стон.

— Черт возьми, Купер, ты не можешь говорить такие вещи, когда я так взвинчен.

Мое тело сотрясается от едва сдерживаемого желания, когда прилив адреналина и возбуждения проносится сквозь меня, как реактивный самолет. Я легонько шлепаю его по заднице, затем снова раздвигаю его ягодицы и ныряю вниз, делая именно так, как он просил. Я облизываю, посасываю и покусываю его чувствительную дырочку, все это время стоны и хныканье Купера становятся громче. Если бы кто-нибудь проходил мимо моей спальни, без сомнения, его бы услышали. К счастью, все мои соседи встают довольно поздно.

Скольжу языком в тугое лоно Купера, мои глаза закатываются, когда его вкус поражает меня. Мускусный и сладкий, с легкой горчинкой. Чертовски опьяняющий. Его задница мокрая и с нее капает моя слюна, когда он начинает умолять о большем. Я дам ему все, о чем он когда-либо попросит, но я не хочу делать это вот так. Когда я впервые погружусь в него, я хочу, чтобы наши глаза были устремлены друг на друга. Я хочу знать, как он выглядит, когда чувствует первый приступ боли, как двигаются его губы, когда я касаюсь чувствительного места внутри него. Я хочу знать каждую мельчайшую деталь того, как он выглядит, когда мы полностью связаны.

— Перевернись, малыш, — говорю я, снова садясь на колени и похлопывая его по бедру. Купер переворачивается. На его лице появляется лукавая улыбка, когда он проводит пальцами по своей груди, а затем берет в руку свой разгоряченный член. Сжимаясь и изгибаясь, маленькая капля жидкости стекает по его возбужденному стволу. Он раздвигает ноги и поднимает колени, устраивая для меня шоу. Его дыхание сбивается, и он двигает бедрами, трахая собственный кулак, и я вижу по напряжению на его лице, что он близко, слишком близко. Я убираю его руку с члена, затем переползаю через него, накрывая его тело своим, когда наши губы снова встречаются. Его руки блуждают по моей обнаженной спине, кончики пальцев обводят позвоночник, прежде чем остановиться на затылке.

— Ты не можешь заставить себя кончить, это моя работа, — бормочу я ему на ухо, прикусывая мочку.

— Тогда сделай это, заставь меня кончить.

Я смеюсь над командными нотками в его голосе, над тем, как мой обычно непринужденный, плывущий по течению любовник внезапно становится таким нуждающимся и громко заявляет об этом. Купер — даритель, он никогда ни о чем не просит — по крайней мере, за пределами спальни. Однако здесь все решает он.

— С удовольствием, красавчик.

Я отстраняюсь, но не спускаю с него глаз. Купер наблюдает, как я покрываю пальцы смазкой, затем прикусывает нижнюю губу, когда я молча ввожу в него один скользкий палец, покручивая его, прежде чем добавить второй.

Он шипит, когда я развожу пальцы ножницами, а затем сгибаю их в жесте ‘иди сюда’.

Когда я задеваю этот мягкий комок нервов внутри него, он вскрикивает, его бедра дергаются на кровати.

— Срань господня, блядь, блядь, — выдыхает он, и я не могу сдержать смешок, глядя на его широко раскрытые глаза. Он выглядит потрясенным, полностью загипнотизированным.

— Тебе ведь раньше делали массаж простаты, верно?

Выражение абсолютного изумления наводит меня на мысль, что никто не делал это с ним. Он сказал мне, что уже занимался сексом таким образом, но это не значит, что он знает, каково это. Я снова глажу это место, и Купер скулит, запрокидывая голову назад, когда его бедра снова приподнимаются, и струя преякулята вытекает из головки его члена.

—Нет, — задыхается он, — никогда раньше такого не испытывал. Сделай это снова, — умоляет он. Я шевелю пальцами, затем надавливаю, и Купер сжимает простыни так сильно, что у него белеют костяшки пальцев. —Если ты не прекратишь это делать, я собираюсь кончить.

Нерешительность на мгновение сковывает меня. Я хочу почувствовать, как он кончает на мой член, но выражение блаженства, появившееся на его лице, когда я снова глажу его, слишком сильно, чтобы игнорировать. Приняв решение, я снова слегка нажимаю на его простату, затем сильнее, чередуя ритм, пока его тугой канал не захватывает мои пальцы.

— Кончи для меня, — выдавливаю я, мой собственный оргазм прямо здесь угрожает настичь меня.

Прошли годы с тех пор, как я кончил преждевременно, но ощущение объятий Купера, звуки, похожие на мяуканье, которые он издает, и вид его бледного тела, извивающегося и напрягающегося от удовольствия из-за меня, так заводят, что я не удивлюсь, если взорвусь, просто наблюдая за ним.

Я обхватываю рукой его член, мои пальцы доят его простату, и это все, что требуется. Глаза Купера захлопываются, когда его член извергается, струйки густой белой жидкости ударяют по его груди и покрывают мою руку.

Так быстро, как только могу, я натягиваю презерватив и обмазываю свой член смазкой, затем выстраиваюсь в линию у его входа. Мне нужно быть внутри него. Мне это нужно больше, чем воздух в моих легких.

— Все в порядке? — я спрашиваю, потому что знаю, что он может быть слишком чувствительным.

Блаженная улыбка появляется на его губах, когда он кивает.

Медленно надавливая, я наблюдаю, как двигаются мышцы на его лице, когда погружаюсь в него полностью. Я изучаю каждое едва уловимое движение— подергивание его губ, трепетание ноздрей, — запоминая каждую мельчайшую деталь этого момента.