Когда я вхожу, в квартире тихо, а Джейми сидит в гостиной, уставившись в свой телефон. Форд, который обычно приветствует меня, когда я прихожу домой, бросает на меня один взгляд и несется по коридору в нашу спальню. Я не виню его, у меня такое чувство, будто я весь день ходил с мрачной тучей над головой. Ирония в том, что я продолжаю думать о Купере и о том, как сильно я хочу поговорить с ним обо всем, несмотря на то, что у меня проблемы с его парнем или бывшим парнем, я думаю. Я никогда не забываю, что на самом деле они не расстались. Смерть разлучила их, и я не думаю, что это одно и то же.

— Ты мне не ответил, — говорю я, когда Джейми видит меня. Он встает и медленными шагами пересекает комнату. — Я пытался извиниться, но ты проигнорировал меня.

Я бросаю ключи и бумажник на приставной столик с чуть большей силой, чем необходимо.

— Ты был не совсем любезен со мной этим утром, — говорит он, и, о Боже, он дуется? Я подхожу на шаг ближе, и да, парень дуется. Он расстраивает и ошеломляет, и мне хочется поцеловать его глупо надутые губы, но потом я вспоминаю, что он меня действительно чертовски раздражает. Следующие слова Джейми дают понять, что он раздражен не меньше.

— Ты сбежал, как ты всегда поступаешь, — продолжает он. — Мы не можем этого сделать — мы не можем устроить бурную дискуссию, а потом один из нас уйдет. Взрослые так не общаются, и честно говоря, Кайден, я устал от этого.

Его надутые губы исчезли, сменившись суровым выражением. Он не ошибается. Мы с Джейми умеем разговаривать телами, но не словами.

Я сокращаю расстояние в два шага.

— Ты прав. Мне следовало остаться и разобраться с этим. Прости, что я ушел, но ты не без вины во всем этом. — я вскидываю руки в воздух, мой голос повышается на октаву, раздражение в нем кристально чистое. — Я боюсь, что в конечном итоге ты обидишься на меня за то, что я пригласил тебя сюда, и прости, что я такой назойливый. Глупый я, что хочу, чтобы мой парень был счастлив. — моя рука опускается на его грудь. — Я ненавижу видеть, как ты сидишь без дела. Ты хотел, чтобы я лучше заботился о себе, и я хочу того же для тебя.

Пустое выражение, которое было у него несколько секунд назад, превращается в глупую, кривую ухмылку.

— Парень?

Конечно, это всё, что он вынес из тех последних нескольких минут.

— Не притворяйся удивленным. Мы живем вместе, спим вместе и удручающе зависимы друг от друга. Это делает нас парнями.

Его глаза блестят, а ухмылка становится шире, превращаясь в извращенную.

— Не смотри на меня так, я пытаюсь разозлиться на тебя, — парирую я. И разве это не история моей жизни? У меня никогда не получалось сдерживать свой гнев, когда дело касалось Джейми. — Джейми.

Я произношу его имя с притворным предупреждением.

— Кайден, — отвечает он за секунду до того, как прижимается своими губами к моим, поглощая меня обжигающим поцелуем, в котором только язык, зубы и голод. — Парень, — бормочет он мне в губы.

— Ты меня так чертовски злишь, — выдыхаю я, его руки находят край моей футболки и стягивают через голову.

— Как будто ты не делаешь то же самое со мной, солнышко. — он прикусывает мою нижнюю губу, одновременно расстегивая мои брюки-карго и ведя меня обратно в гостиную. Я снимаю с него одежду между жадными поцелуями, и к тому времени, как он бросается на диван, мы оба обнажены. —Я просто лучше справляюсь с твоим дерьмом, — размышляет он, широко расставляя ноги и сползая с дивана, чтобы выглядеть расслабленным.

— Иногда я забываю, каким ты можешь быть мудаком, — говорю я, вставая между его расставленных ног.

Он неторопливо поглаживает свой член, на покрасневшем кончике собирается капелька преякулята. Мой собственный член становится твердым и налившимся, пока он пристально наблюдает за мной, и я делаю три нежных поглаживания, наслаждаясь тем, как медленные движения заставляют мою кровь закипать.

—Тебе нравится, когда я веду себя как мудак, — говорит он с самодовольной ухмылкой на лице.

Правильно, я люблю, даже если я еще не произнес этих слов. Я люблю его, несмотря на то, что иногда он выводит меня из себя так, что я краснею.

—А теперь будь хорошим мальчиком для меня. Соси или оседлай его.

Он еще несколько раз дергает свой член, и я облизываю губы, но качаю головой.

— О нет, я думаю, сначала нам нужно сесть и поговорить. Общаться, помнишь?

Отступая, я поглаживаю свой член несколько раз и наблюдаю, как его глаза сужаются. Я изображаю чересчур театральный стон и откидываю голову назад.

—После. А теперь тащи свою задницу сюда, пока я не догнал тебя и не привязал к нашей кровати, — предупреждает он, и от образа, который приходит в голову, с моих губ срывается настоящий стон.

Я беру тюбик смазки с бокового столика и бросаю его рядом с Джейми, затем забираюсь на него, оседлав его бедра.

Поскольку он полулежит на диване, когда я приподнимаюсь на коленях, мой член оказывается на одной линии с его лицом. Крепко схватив Джейми за волосы одной рукой, я откидываю его голову назад, насколько это возможно, на подушку. Его адамово яблоко выпячивается и подпрыгивает, а зрачки расширяются.

Я тру кончик своего члена о его губы, смазывая их преякулятом и заставляя их блестеть.

—Открой, — говорю я, мое тело дрожит от силы моей потребности. Джейми снова ухмыляется, высовывая язык, чтобы облизать головку, дразня. — Я сказал, открой, — рычу я.

—Боже, ты такой горячий, когда командуешь, — говорит он, прежде чем открыть рот и плюнуть на мой член. Я стону, затем скольжу им по его языку в теплый, влажный жар его рта. Его руки опускаются на мою задницу и начинают массировать, пока я медленно вхожу в него и выхожу. Когда он тянет меня вперед, мои бедра подкашиваются, и мой член ударяется о заднюю стенку его горла, заставляя его задыхаться.

Ощущения невероятные, тугие и горячие, и, черт возьми, мне нужно больше. Все еще держа руки в его волосах, я удерживаю его лицо неподвижно, а затем жестко и быстро трахаю его в горло. Он стонет и давится, слюна стекает по его лицу. Одна из его рук исчезает из моей задницы, и я ахаю, когда она возвращается, скользкий палец находит мою дырочку. Мой пах напрягается, и я вырываюсь из его рта и сжимаю основание своего члена.

— Мне нужно притормозить, — прохрипел я, делая глубокий вдох.

Джейми засовывает палец глубже в меня и касается моей простаты. Я стону и смотрю на него сверху вниз, когда он добавляет второй палец. Он намеренно прижимает оба пальца к этому чувствительному пучку нервов, и электричество разливается по моим венам.

— Джейми, я кончу, если ты не прекратишь, — предупреждаю я. Все во мне напрягается, и я сильнее сжимаю свой член, чтобы сдержать взрыв, который, я чувствую, закипает.

— Дай мне свою сперму, Кайден, — требует он, затем снова поглаживает мою простату. Джейми открывает рот, и я толкаюсь обратно, насколько могу. Он добавляет третий палец, одновременно давясь мной. Ощущения ошеломляющие — жар его рта, стеснение в горле, покалывание в пальцах, смешанное с непрерывным постукиванием по моей простате, — все это настолько мощно в сочетании, что я чувствую, как лопается веревка, удерживающая меня вместе.

— Блядь! — кричу я, отстраняясь, мой член скользит по его языку. Дофамин заполняет мой мозг, оргазм накатывает с такой силой, что кружится голова. Я убираю руки с волос Джейми и хватаюсь за спинку дивана, чтобы успокоиться и отдышаться. Я все еще нахожусь на пике оргазма, когда руки Джейми находят мои бедра и тянут меня вниз, перемещая меня так, что тупая головка его члена упирается в мой вход.

Затем он целует меня, и я стону, когда он засасывает мне в рот то, что я только что дал ему. Мы целуемся, разделяя мой вкус, пока наши губы не болят, и он полностью не входит в меня. Сначала это причиняет боль, и мое тело слишком чувствительно, но он двигается медленно, давая мне время привыкнуть. Прерывая поцелуй, губы Джейми находят мою челюсть, обводя ее контуры.

Наши глаза встречаются, его зелень, которая обычно яркая, как драгоценный камень, сейчас темная, как глубокий, опасный лес.