Она чмокнула её в лоб.

— Говори.

Эр отложила мороженое в сторону. Ее ладони коснулись скользкого шёлка халата Али и окончательно улеглись на талии. Она положила голову ей на плечо и выдержала долгую, интригующую паузу, которые Али всегда хотелось прервать, но она так ни разу ещё не сделала. Она смиренно ждала — такова участь ее скучной жизни, о которой нечего было рассказывать Роуз, потому что она и так все знала. У Али почти не имелось косяков, не было шизанутой семейки и даже какой-то мега-интересной работы, вернувшись с которой можно вещать жене забавные вещи, а вот у Эр всё было ровно наоборот – полный набор. Она развлекала ее каждый день. Или шокировала. Или ещё что-нибудь этакое…

— Джо сказала, отец звонил. Собирается явиться тут двадцать пятого… Бросить свою священную индийскую секту для конченых, представляешь. Он сказал ей, что хочет увидеть меня, — она хрипло рассмеялась ей в грудь. — Даже не знаю, что и сказать.

— Ублюдок, — прошипела Али. Во рту неприятно зашевелилась почти полынная горечь. Она прижала Роуз к себе крепче; все мышцы в ее теле инстинктивно напряглись, как перед уроком физической подготовки в академии, а под прикрытыми веками замелькали давнишние ужасы. — Какой же ублюдок…

— Я давно не злюсь на него, — сказала Эр, доверчиво прилипая ближе. Али погладила ее по спине и медленно открыла глаза, уставившись ими в черную плитку на стене. Зато она злилась. Очень, очень злилась. Пожалуй, если ей повезёт увидеть этого гребаного урода, Али без сожалений врежет ему по морде, а потом до конца дней своих будет жалеть о том, что не сделала с ним того, на что он обрёк Эр. Никто, включая собственный здравый смысл, Али этого не позволит. — Думаю, что даже если я всё-таки столкнусь с этим человеком, то ничего не почувствую, но дело не во мне и даже не в нём… Мне придется рассказать Джо. Это хуже всего. Не знаю, как мне сказать это, потому что… Ты помнишь?.. Это же как айсберг. Сейчас она видит всего лишь маленькую его часть, а все остальное ее просто убьёт. Она только начала оживать. Я боюсь за неё.

— Я знаю, — кивнула Али; она и сама не особо хорошо представляла, как можно рассказывать то, что скрываешь годами, но чем дольше, тем все становилось только сложнее. Все жуткие секреты, как болото: если не вылезешь из них сразу, начнет затягивать глубже, пока ты в конце концов не утонешь. — Только Джо взрослая девочка. Она все поймет, примет и сделает правильные выводы. Не зря же она целой корпорацией вертит, не забывай, Эр… Она больше не та пятнадцатилетняя Джо, которая слёзно с тобой прощалась.

— Та Джо всегда со мной, — прошептала Роуз. — И я всегда вижу ее, даже когда понимаю, что ей уже тридцатник и она супер-босс для сотен людей.

Али улыбнулась. У нее самой не было младших братьев или сестер, но она проводила яркую аналогию с детьми; сколько бы лет им не исполнилось — например, двадцать один, шестнадцать или по семь — ты всегда видишь перед собой птенцов, которых хочется защитить от каждого постороннего чиха.

— Чего ты боишься? — спросила Али, взяв уставшее лицо Эр в свои руки. Она вгляделась в ее глаза, словно могла прочитать там больше, чем Эр ей позволит. — Ну, что может произойти?

— Предательство — морально самое страшное, что может произойти с человеком, А, — сглотнув, кивнула Роуз, и в ее радужке замелькали осколки из льда и зеркал. — Отец наплевал на меня, но он не плевал на Джо, что бы это ни значило, а я знаю, что она воспримет случившееся на свой счёт. Также, как и ты, как и я бы, как и кто угодно в семье, а это не то, что ей сейчас надо… — заскрипела зубами Роуз, морщась, как от пощёчины. Али поджала губы. — Далеко он или нет, у Джо есть отец. Хотя бы отец, учитывая, какой мразью оказалась ее мамаша.

— С одной стороны, — кивнула Али, плавно опустив ладонь Эр на шею. — Но как насчет другой? То, что он есть, просто иллюзия. Джой оказалась удобной запасной дочкой, но если бы вы поменялись местами, она оказалась бы в той же точке, что и ты. Нельзя быть родителем наполовину. Представь, что ты отправляешь Анну умирать, а Лиама защищаешь от этого. Можешь себе такое представить? Вот и я нет. На самом деле у Джой нет никого, кроме тебя, по-настоящему, и чем скорее она это поймет, тем скорее начнет жить с чистой страницы.

— Ей будет очень больно, А, — голос Роуз дрогнул, коснувшись сердца Али тянущим чувством тотального отчаяния. Она с сожалением пожала плечами, согласившись с выводом Эр, но ничего не могла поделать. Они не в силах облегчить Джой удар. Они не могут, как бы сильно этого не хотели.

— Да, — она осторожно провела тыльной стороной ладони по щеке Роуз. — Сначала. Но потом она научится с этим жить. Мы будем рядом. Мы не бросаем её одну. Ты ее не бросаешь.

— Я подожду ещё немного, — сказала Роуз и прильнула к жене, обнимая ее. — Ещё чуть-чуть.

— Я с тобой, Эр, — тихо напомнила ей Али, оставляя невидимый отпечаток губ на ее виске. — Мы справимся. Все будет хорошо. Главное, знаешь… Если ты почувствуешь, что не хочешь говорить о подробностях, или ещё что-то такое… Ты не обязана. Ты можешь рассказать ей вкратце, просто как факт.

— А, Джо ведь не дурочка, — отозвалась Эр. — Она и так всё поймет.

— Возможно, но просто я не хочу, чтобы ты слишком сильно углублялась в это дерьмо.

— О, любовь моя, — она явно улыбнулась, зарываясь носом в декольте Али, — не думаю, что я настолько крутая штучка.

Али подняла ее голову, намеком коснувшись острого подбородка.

— Ты самая крутая штучка, которую я когда-либо встречала.

— Да-а? — картинно вскинула брови Роуз. Взгляд у нее все ещё блестел от скопившейся влаги, но она уже звучала повеселее. Эр есть Эр. — Чем докажете, мисс А?

— Ну, — Али сделала вид, что задумалась, — тем, что я, вообще-то, миссис восемнадцать последних лет, например, а ещё тем, что у нас четверо детей, и ещё я могу заставить тебя кончить за десять минут. Это достаточно весомо?

— Пожалуй, последний аргумент требует доказательств…

Али поцеловала ее с игривой улыбкой. Лунный свет пробивался из-за жалюзи за ее спиной, но ночь, темная и тихая, нежно покрывала секреты.

***