Джой балансировала на грани ненависти к себе и собственных «я должна». Она должна справляться, должна улыбаться, должна принимать решения. У нее не было времени на то, чтобы не делать всего этого, потому что от нее зависело слишком много людей, а если не контролировать этот процесс, все получится также, как с Летой. Она больше не зависит от Джой, потому что Джой годами плевала на то, что она «должна» не только как гендиректорка — «БМВ», не только как дочь — отцу (устраивать эти ужины раз в месяц с отчётами о работе…), но ещё и как женщина — другой женщине, которую сама же и выбрала быть с собой рядом.

Джой упустила эту роль. Она опять забыла, что если с чем-то не справляешься — это неотвратимо рушится. Джет бы не пережила это снова.

Джой Джет нельзя ошибаться.

Нельзя.

Она села за руль и поехала прямо, пока по обе стороны незаметно, как ветер, проносились чужие истории. Пробок Джой избежала, объехав центральную дорогу. В салоне играла неизвестная ей томная песня и работал кондиционер, охлаждая кожу под строгой белой рубашкой до мурашек.

Джет пропустила поворот к своему дому. В груди тревожно щемило, а желание от этого чувства избавиться шептало, что в кармане ее пиджака на заднем сиденьи лежит идеальный помощник. Джой заскрипела зубами. Во рту стало горько, будто бы она уже положила таблетку под язык.

Черта с два. Пузырек стоило выбросить, но она не осмеливалась. Панические атаки все ещё угрожали ее работе, а феназепам прибивал их с завидной скоростью. У Джой не случалось их уже почти три недели. Собственно, потому что она бросила другие транквилизаторы с такой побочкой. На них ее не тянуло. Доктор Брукс похвалил ее за амитриптилин, но ничего не знал о феназепаме.

Джет припарковала авто за углом старого исторического особняка, в котором теперь продавали булки на первом и стригли мужчин на втором. Оранжевый кирпич резко контрастировал с хлипким трехэтажным зданием, покрашенным в бирюзовый. На верхних этажах расположилась адвокатская контора, своей замызганностью напоминающая больше о том, к каким адвокатам обращаться не надо. «Линкор и партнеры». Джой хмыкнула.

Но ей был нужен отнюдь не Линкор. Она опустила взгляд ниже, к яркой оранжевой вывеске и пластиковым дверям. «Тыква». Это название вовсе не ассоциировалось с кофе. Кофейня пестрила милым декором из каких-то веток, ягод рябины и маленьких тыкв. На двери висел венок, как будто бы сейчас Рождество, но венок явно был не рождественским. Широкий круг оплели заламинированными осенними листьями, сухими цветами и все теми же тыквами.

Джой критично обвела глазами местечко. Когда-то ее младшие племянники подарили ей поделку из садика — сову из цветной бумаги, склеенную наскоро и совсем неумело, но надпись поверх разлитого клея «для Джой» не оставляла ей шанса не умилиться стараниям.

Примерно такое же чувство ложилось на ее плечи, когда она смотрела на эту кофейню. Ее бы подлатать, освежить и — желательно — вообще перенести в более перспективное помещение, поближе к центру Даунтауна. В этом межрайонье, где маленькие здания скромно лепились друг к другу, эта кофейня напоминала центр для оптимистов в гетто для отбросов. А, впрочем, вряд ли Рейна нуждается в советах Джой… Хотя, может, если предложить свою помощь в оплате этих советов, она бы послушала? Если здесь правда вкусный кофе, то эта кофейня заслуживает шанс на существование в нормальном месте. Как и Рейна.

Хотя, может, для нее и это — нормальное.

Джет выдохнула и вошла внутрь. Сначала она оказалась в узком коридоре, в котором можно было разглядеть пол только благодаря тускло падающему свету из кофейни. С прошлого раза здесь ничего не изменилось, но говорить, что это дыра, Джой уже не стала. Ей просто хотелось увидеть Рейну. Рядом с ней легче дышалось.

В видавшем виды помещении, плохо скрытом за косметическим ремонтом на скорую руку, стоял сумасшедший запах кофейных зёрен и шоколада. С темного настила она медленно переступила на светлый и обошла барную стойку. Почти все столики были заняты молодыми людьми, кажется, студентами. Маленькие жёлтые огоньки тепло светились на стенных панелях под дерево. Первый раз все детали ускользнули от внимания Джой, а сегодня она никуда не спешила.

Джет невольно улыбнулась, когда ее взгляд упёрся в знакомый затылок с афрокосичками. Рей стояла к ней спиной и очень старалась справиться с чем-то, что неприятно царапало слух. Джой села за барный стул, решив не отвлекать ее. Спустя примерно минуту она повернулась сама и почти вскрикнула от неожиданности.

— Боже, Джет!

— Можно просто Джой, — тихо засмеялась она, подперев кулаком подбородок. — Я соскучилась и хочу кофе.

— Да, конечно, сейчас сделаю, — поджала губы Рейна, пряча улыбку. Она убрала полотенце и чайные ложки в руке в сторону и взяла чашку. — Ты так неожиданно. Я думала, ты тут никогда больше не явишься. Чёрт, — шикнула она; она насыпала слишком много кофе и остатки посыпались на пол. Рейна выбросила его весь и, стерев со лба пот, начала все по новой. Она выглядела жутко уставшей. — Сейчас все будет.

— Устала?

— И это тоже, — она неловко улыбнулась, засуетившись так, словно стояла за баром второй раз в жизни. Рейна поставила перед ней чашку на блюдце и чуть задела ее ладонью, так, что содержимое немного выплеснулось наружу. — Прости. Извини. Я сегодня не в форме. Без рисунков, но, надеюсь, получилось хотя бы вкусно. Только не доставай никакие карточки, — тут же покачала головой Рейна, когда Джой потянулась за сумочкой. — Это комплемент. От заведения. Уродский, конечно, комплемент, но я…

— Спасибо, — прервала ее Джой и, после глотка, посмотрела на нее со всей, пожалуй, мягкостью, на которую была способна. — Лучше, чем в «Старбаксе».

— Честно? — по-детски беззащитно посмотрела на нее Рейна, выдвинув нижнюю губу. — А хочешь пироженку?

— Честно, — подтвердила она. — Нет, я сегодня не по пироженкам. У тебя что-то произошло?

— Поссорилась сильно с Аврил, — Рейна опустила глаза. — Ещё в воскресенье на самом деле.

У Джой в голове тут же промелькнула их переписка за три последних дня, что они не виделись. Рейна писала, как будто бы все окей, ни намека на грусть там не было.