Не ее собственность? Сомнительно. Джой не представляла, что у Роуз вдруг нет Али, а у Али — Роуз. В ее голове они обе представляли одно, и вероятность их развода стремилась к нулю. Джой это и раздражало, и восхищало одновременно. Она ведь не верила в такие отношения. Она считала их невозможными, но Али и Роуз явно выиграли эту жизнь. Особенно Али. У нее был прескверный характер — и все равно нашлась одна идеальная Роуз, которая любила ее без памяти уже много, много лет.

— Я не знаю ни одну пару, которая была бы крепче вашей, — абсолютно честно сказала Джой. — Вы не разведетесь. Я скорее поверю в то, что завтра наступит конец света, но не в ваш развод.

— Да, потому что А согласится со мной, — ответила Роуз и прижалась к ее плечу, обняв Джет; сейчас, кажется, Джой выглядела куда забавнее Рейны позавчера. Она ещё не видела себя после сна, глаза слипались, волосы по ощущениям просто мочалка; на черной футболке Роуз, в которой Джой сегодня спала, был нарисован жуткий карикатурный черт со страшным оскалом и огромным мультяшным членом — чем тебе не картинка из комикса?

Но никуда бежать из теплых объятий Джой не хотелось. Рядом с Роуз ей всегда было хорошо, будто бы мир останавливался, будто бы прошлое пугалось и отступало. Все дикие звери внутри Джой вовсе не были ручными, однако в мире определенно существовали люди, способные их приручить.

— Я сварила тебе какао, — вдруг сказала Роуз, даже не шелохнувшись.

— Без пенки? — уточнила Джой.

— Без пенки.

Дикие звери внутри ласково заурчали.

***

— А это ещё что за хрень?!

Рейна ошалело вцепилась взглядом в Аврил, которая непонятно откуда взялась в «Тыкве» в такую рань, и тут же метнула молнию в Сетфорда, вскочившего с дивана следом за ее растерявшейся подругой. Воздух в кофейне и так был спертым и затхлым после ночи, а теперь Рейне стало ещё тяжелее сделать чёртов вдох.

— Рейни, мы просто разговариваем, — спешно пробормотала Аврил. Она нервно заправила за ухо медную прядь волос и покраснела, как будто ей едва исполнилось пятнадцать и мама застукала ее за курением. — Все хорошо…

— О чем вы разговариваете, Аврил? — зарычала она, изо всех сил сдерживая рвущуюся наружу злость, черную и непроглядную, ту самую, что, видя в «Тыкве» мерзкого Сетфорда, требовала немедленно заехать ему кружкой по мозгам. Если они, конечно, ещё остались в его долбаной лысой башке! — В гребаных семь часов утра в воскресенье?

— Сейчас полвосьмого, — поправила она, но после сумасшедшего упрека в выражении Рейны все же попыталась объясниться. — Ладно, ничего такого. Мистер Сетфорд захотел ещё раз поговорить о том, о чем я рассказывала тебе. Всего лишь разговор.

— Да, — благочестиво кивнул Сетфорд, паралельно застёгивая пуговицу на своем сером пиджаке; Рейна почему-то была убеждена, что, если бы не ведро парфюма, от этого слизня непременно несло бы нафталином, как от девяностолетних кляч из дома милосердия. Ее тошнило при одной лишь мысли, и она удостоила его брезгливым взглядом с головы до ног. — Кстати, мисс Ривера, почему бы вам не присоединиться к нашему разговору? Думаю, вы уже знаете, что у меня есть инициатива помочь…

— Засунь себе свою помощь в задницу, — прошипела Рейна. В груди неистово клокотал черный смерч, такой огромный, что она сжала кулаки, чтобы ненароком не сломать ублюдку что-нибудь хрупкое. — Катись нахер из моей кофейни.

— Рейна! — воскликнула Аврил, чуть не топнув ногой. Ее щеки на белом лице раскраснелись еще сильнее, запылали, как костер, и это означало, что ей чертовски стыдно: а за кого? — Прекрати! Это и моя кофейня тоже, если ты ещё не забыла, и я могу приглашать сюда кого захочу и когда захочу, без твоего разрешения, — выдохнула она, видимо, до ужаса оскорблённая. Ах ты ж, господи, какая прелесть!

— Аврил, я не понимаю, ты что, совсем дура? — пораженная ее тупостью, покачала головой Рейна. — Да приглашай ты кого хочешь, хоть весь сброд сюда притащи, но не Сетфорда! Мы тысячу раз говорили об этом, что за навязчивая идея! Ему нахрен не нужна наша «Тыква», когда же ты это поймёшь уже!

— А что же, по-вашему, мне нужно? — холодно усмехнулся ей Сетфорд.

— Залезть к ней во влагалище, например, — ядовито улыбнулась Рейна.

Аврил задохнулась.

— Лучше закрой свой рот прямо сейчас, — она подошла к Рейне и посмотрела на нее так, будто это она здесь злодейка. Она, а не старый больной извращенец, который любит девушек помладше. — То, что тебя в детстве щупал твой дедуля, явно плохо на тебя повлияло, но это не даёт тебе права грубить людям. Это отвратительно, Рейна. Мистер Сетфорд, простите ее. Выйдем?

— Конечно, мисс Сейфрид, — участливо кивнул он и, склонив голову, указал рукой на выход. — После вас.

Рейна застыла. Ее будто бы макнули носом в собачью мочу. Смерч изрезали и выбросили, как тонкую тряпку, смердящую этой самой мочой.

— Мне очень жаль, мисс Ривера, что с вами такое случилось, — приторно цокнул языком старый хрен и хотел было коснуться ее косички, но передумал на последних милиметрах. Рейна бы его просто убила. Высокий и крепкий с виду, да, вероятно; но старческие кости обычно очень непрочные и изношенные, и если по ним хорошенько двинуть, то они никогда больше не срастаются правильно.

Рейна заскрипела зубами, желая испепелить Сетфорда до угольной пыли.

— Если ты к ней притронешься, тебе не жить.

— О, спасибо за предупреждение, мисс Ривера. Я не притрагиваюсь к женщинам, которые сами того не хотят, — спокойно кивнул он. — Всего хорошего, мисс Ривера.

Мисс Ривера. Тошно.

Рейна не велась на его притворную вежливость, как Аврил. Ни на чью не велась. Она чувствовала, что что-то должно случиться, и этот урод Сетфорд самый первый в списке причастных. Аврил ведь вечно во что-то вляпывалась. Идиотка.

Рейна медленно, судорожно вздохнула и закрыла дверь изнутри. А потом рухнула за столик, и слезы, как нескончаемый водопад, потекли по её щекам.