— Нет, дорогуша, — ответил Грэг, потягивая коктейль. Сегодня он вышел за рамки ярких, но все же чопорных костюмов и надел жёлтую кофту с обычными джинсами. Чудеса! — Отдаю дань одиночеству. Ну, а ты? Как продвигается твой целибат? Вибратор купила?

Рейна громко засмеялась. Беспардонный сукин сын.

— Я познакомилась со всеми, — проигнорировала его лишенный такта вопрос Рейна. — Я всех здесь знаю. Кроме вон той девчули, — она показала ему на татуированную девушку за баром. У нее были короткие синие волосы и улыбка, как у древнегреческих богинь. Она о чем-то говорила с бармейд. Смеялась. Такая красивая!

Грэг посмотрел на нее, а потом медленно, с подозрением перевел взгляд на туманно улыбающуюся Рейну. Где-то он уже видел эту усмешку.

— Только не говори, что собираешься снова вляпаться…

— Фу, Грэг, ну что ты начинаешь, как моя бабка, — недовольно ткнула его локтем Рейна. — Никуда я не буду вляпываться… Ты мне испортил настрой, сволочь! — она снова толкнула его в плечо.

Он улыбнулся, жутко довольный собой.

— Я удерживаю тебя в благородных целях. Ты на себя трусы надела, — философски начал Грэг и уложил ее к себе на колени, погладил по волосам, — ты их с себя и должна снять.

— Не хочу так, — пробормотала Рейна. Алкоголь вдарил ей в голову, перед глазами все было синим — мигающего света Рейна уже не различала, и она с беспричинным блаженством уставилась в потолок. Глаза устали, ноги тоже; она думала, как было бы здорово, если бы сейчас рядом с ней был не Грэг, а любовь всей жизни, но любви у нее за почти месяц без Кэти так и не появилось. Она с досадой поджала губы. — Грэг, почему меня никто не любит?..

— О-о-о, ну конечно, как без этого, — беззлобно закатил глаза он, чуть склонившись над Рейной. — Ты, дорогуша, не начинай. Тебя любят все, кого ты знаешь.

— Но не так! — пылко возразила Рейна. — Я чувствую себя такой одинокой, — выглядела ее трагедия очень театрально, и кто не знал ее так, как знал Грэг, непременно посчитал бы это притворством. Но Грэг с пониманием закивал. Она не играла — и это он тоже знал. — Мне нужно познакомиться с той девушкой… — умоляюще посмотрела на него Рейна, снизу вверх, своими темными щенячьими глазищами. — Всего разок… Секс на одну ночь, так секс на одну ночь. А?

— Ты себе пообещала, дорогуша, — непреклонно напомнил ей Грэг и сосредоточился на том, чтобы вытащить из пустого бокала сладкую вишню — она лежала на самом дне, черт бы ее побрал, потому что сливки слишком быстро сдуваются. — Завтра прибежишь ко мне и с влюблёнными глазами заявишь, что опять влюбилась. Я знаю. Так всегда.

Рейна страдальчески замычала и положила ладони на лицо. Ее ноги скрестились на диване, для них не предназначенном, но сегодня Грэг был снисходительным и добрым, и готов был ей это простить. Бедняжка. Он зыркнул по сторонам — все выплясывали в абсолютном угаре, как и положено, и никакого внимания на них не обращали, так что Грэг не стал поправлять ее платье. Короткое и обтягивающее, оно задралось ещё выше положенного, обнажив смуглые бедра и кусочек черного кружева.

— Дорогуша, — он отнял ее руки с лица, — здесь клуб, а не бордель. Если тебе так неймётся, позвони какой-нибудь мадемуазель, в которую точно не влюбишься, и я не буду считать это нарушением твоей святой клятвы!

— У меня нет таких, — с полной уверенностью заявила Рейна, но через мгновение эта уверенность на ее личике испарилась. Она нахмурила брови. — Джет!

Грэг поперхнулся той самой вишней.

— Не понял?

— Джет такая странная, Грэг! Она… Буквально… Как качеля.

— Ты что, встречалась с ней ещё?

— Да, — безмятежно усмехнулась Рейна. — Мы смотрели фильм.

Грэг молча моргнул, явственно глядя на нее. Рейна видела его увеличившиеся глаза, несмотря на то, что в первую очередь в поле зрения попадал его колючий подбородок, а в клубе было не слишком-то светло. Она рассмеялась.

— Это не шутка!

— Поверю, только если лесбиянки называют «фильмом» какую-то особую часть прелюдий.

— Не-е-т, — заторможенно протянула Рейна. — Прелюдии… Интересно. Интересно…

— Что интересно? — уточнил он. Всё-таки трезвость иногда большой минус — например, непонятно, что несут эти пьяные люди. Другое дело, когда ты пьян и кто-то рядом тоже — тогда всё чётко: плевать, кто и что болтает, никто уже не пытается втискивать сказанное в хоть сколько-нибудь логичные рамки.

— Джет, интересно, какая…

Грэг ошалело уставился на подругу. Мда, видимо, на сегодня алкоголя ей хватит. И девушек тоже. Он чувствовал, что придется укладывать Рейну прямо у себя в кабинете. Благо, диван там раскладывался.

— Грэг, — пролепетала она и, потянувшись, провела пальцами по его щеке, — я смотрела с ней фильм.

— Я уже понял.

Он почувствовал сильное желание закурить. Но курить на этом месте было нельзя, а встать Грэг не мог из-за кое-чьей головы на коленях. Черт, да ее же в таком состоянии даже с собой не потащишь, а спать она ещё точно не пойдет. Разнесет ему кабинет…

— Cherchez la femme^[1], — обречённо выдохнул Грэг.

Рейна улыбнулась и ответила:

— L’amour a les plaisirs aussi bien que les peines^[2], — о, ну конечно! Французский практически идеален для тех, у кого в желудке как минимум бутылка скотча: акцент получается безупречным.

— Да где ж любовь, Рейни? — спросил он. — Вы же фильмы смотрели!

Она не стала опровергать. Только лежала и улыбалась. Безобразие. Сплошное безобразие. Грэгу жилось проще, когда Рейна просто уезжала из клуба с очередной, либо приходила сюда уже с нынешней…