Она переформулировала вопрос:

— Рикки? Ты плохо себя чувствуешь?

Но и это не сработало. Зудящая тишина вместо хоть какого-нибудь ответа сильно затягивалась, и Джой импульсивно подняла лицо Рикки за подбородок, вынудив взглянуть на себя… И совершенно растерялась, когда увидела дорожки слёз на ее щеках. Рикки не просто молчала — она пыталась успокоиться, но, кажется, у нее не очень хорошо получалось… В груди болезненно кольнуло, и Джой мягко коснулась ее локтя.

Рикки вытерла слёзы рукавом и постаралась дышать глубже, но даже во время вдохов и выдохов было слышно, как дрожь сковывает ее горло. Ещё немного — и затрясет. Всегда жизнерадостная и улыбающаяся, сейчас Рикки выглядела абсолютно разбитой.

— Извини, я сейчас успокоюсь, — прошептала она.

Джой молча покачала головой и приобняла ее за плечо. Джет не особо умела поддерживать людей и поэтому не особо понимала, как правильнее… Нет, она всего лишь хотела, чтобы с Рикки все было в порядке.

— Давай я отвезу тебя домой и ты всё мне по дороге расскажешь. Ладно? Я постараюсь помочь, — неловко сказала Джой; она ощущала себя слегка сконфуженно, словно увидела что-то чересчур личное, что-то, чего не должна была видеть.

Рикки кивнула. Они синхронно двинулись к лифту.

* * *

Джой невольно улыбнулась, когда Рикки, сделав несколько глотков латте, окончательно успокоилась. Джет могла пропустить прием пищи, но не могла обойтись без кофе, так что, оставив Рикки в машине на стоянке и тем самым позволив ей немного прийти в себя, она отправилась за целительными напитками.

Теперь все было чуточку лучше. Прохладный лос-анджелеский вечер освежал лёгким ветром. Возможно, это было самовнушением из-за тыквенных рожиц на каждом углу, но Джой казалось, что воздух насквозь пропитался запахом тыкв и песочной сдобы.

— Артур прилетает сегодня.

Джой провернула ключ в замке зажигания, а затем, медленно выруливая со стоянки, опустошила полстакана горячего американо. Она бросила взгляд на электронные часы на своем запястье: половина пятого.

— Ты поэтому так расстроилась? — Джет не без удивления выгнула бровь. Она вывела кроссовер на шоссе, и кремово-голубое небо на солнечной стороне осветило заполненную дорогу будто бы ещё ярче. — Почему? Ты же хотела, чтобы он прилетел.

— Он прилетает без мамы, — тихо ответила Рикки. Джой понимающе поджала губы. Она помнила про реабилитацию; Кевин давно уже нашел клинику и переговорил с врачом. В «Сэнт-Марте» ее ждали в любое время, когда бы миссис Мендес не решилась приехать, но, похоже, этого совсем не случится?.. — Он сказал, что объяснит все подробно лично, но… Знаешь, без разницы. Его объяснения ничего не поменяют, — горько хмыкнула она и откинула голову на сиденье. Рикки сжала стакан со своим кофе, согревая им руки, и отвернула голову к окну. — Я говорила с ней каждый день. Показывала Лети, убеждала, что ей необходимо лечиться, чтобы видеть, как растет внучка, да даже чтобы самой жить как-то… И, самое интересное, что она со всем соглашалась. Она обещала прилететь с Артуром и лечь в клинику, понимаешь? Она обещала мне. Клялась, что всё понимает.

— И часто она так клянётся?

— Постоянно, — нервно улыбнулась Рикки и смахнула слезы с ресниц. — И я постоянно ей верю. Это же мама. Она была другой в нашем с Летой детстве, и я до сих пор не могу выбросить это из головы… Все время жду, что случится чудо, и я снова увижу, как мама улыбается, с радостью идёт на работу, как она готовит оладья… Но вместо этого… она просто… рушит свою жизнь. Говорит, что понимает, но ни черта на самом деле не понимает. И не хочет. Не слышит.

— Мне очень жаль, Рикки… — честно сказала Джой.

— Не знаю, как так можно. Это убивает меня, — она снова смеялась сквозь слезы и бесконечно утирала влагу со щек. — Я чувствую, что теряю единственного родного человека в моей жизни, кроме дочки, и ничего не могу с этим сделать.

— Я понимаю, — кивнула Джет. — Это ужасное чувство… Тотальное опустошение, бессилие. Я понимаю, Рикки, правда, но ты же тоже понимаешь, что пока твоя мама не захочет что-то изменить сама, ты не сможешь помочь ей, даже если будешь разговаривать с ней целыми сутками. Не надо так. Ты нервничаешь из-за этого, а тебе нельзя.

— Я так боюсь потерять ее, — судорожно закивала Рикки и всхлипнула. Ее пограничное состояние прерывалось редкими глотками латте, и это немножко тормозило ее. У Джой по коже бежали мурашки; собственное тело грозились подвести и схлопнуться в хренов клубок. — Я уже потеряла сестру. Это так страшно… Как я буду без них. Совсем. Одна. Я не хочу так. Не хочу. Не хочу…

— Ты не одна, — твердо возразила ей Джой. Она остановилась, на Амбер-роуд как всегда была пробка, и впервые она оказалась уместной. Руки Джет мимовольно вцепились в сиденье по обе стороны от плечей Рикки. Взгляд, щиплющий собственные глаза, зацепился за искаженное печалью лицо напротив. — Ты не одна, слышишь меня? Когда люди вырастают, у них появляются собственные семьи, и иногда связи с родителями и другими родственниками просто рвутся… Это нормально, Рикки. Ты не будешь одна, даже если никто из твоей прошлой жизни больше не поздоровается с тобой, даже если твоя мама никогда не прилетит сюда и не станет лечить свой алкоголизм. Это ее выбор. Она многое теряет, да, но помнишь, как ты говорила мне? Каждый человек делает собственный выбор.

— И от этого так… больно. Ужасно, — всхлипнула Рикки.

— Нужно немного потерпеть, — ласково прошептала Джой и осторожно убрала волосы Рикки, прилипшие из-за слёз к лицу. — У тебя есть чудесная дочь… И другие люди со временем тоже появятся. В конце концов, я с тобой. Роуз. Ты не чужая для меня… нас. Мы справимся вместе, — нервно говорила Джет, все говорила и говорила, и с каждым вылетевшим словом понимала, что не особо контролирует свой словесный поток. Зрелище плачущей Рикки стискивало ребра до неразличимого хруста. — Ты всегда, всегда можешь позвонить мне или написать. Я приеду.

— Джо, — сквозь влажный блеск в глазах улыбнулась ей Рикки, — можно тебя обнять?

— О, — заторможенно моргнула Джой и бросила короткий взгляд в зеркало заднего вида: поток машин за ней стоял мертвым грузом. — Да, конечно…