В зал все же пришлось вернуться. Джой просидела с Лети на руках и рядом с Рикки около получаса, пытаясь исцелиться и ребенком, и тишиной. Разговоры с Рикки в самом деле действовали на нее как-то особенно. Сшивали края развороченных ран, смывали кровь с рук, заражали всепринятием и оглушительно-громким спокойствием — как угодно, но факты глупо было бы отрицать.

Она вошла в зал вместе с Рикки, оглядываясь на нее. Смех мешался с негромкой музыкой, большинство гостей сбежали на веранду, по габаритам примерно такую же, как сам зал, чтобы успеть поймать последние лучи закатного солнца. На такой высоте оно полыхало так ярко, что слезились глаза — Джой помнила, но нырять в толпу, даже за самим солнцем, было бы настоящим самоубийством. У нее от этой притворной вежливости болели щеки и першело в горле. К тому же, пора было, наконец, найти Рей. Она наверняка уже перезнакомилась со всеми из скуки, и не исключено, что с Эр тоже.

Джой подошла к столу с впечатляющей конструкцией из бокалов и взяла один для антуража. Напиться этим детским пойлом явно не выйдет: пока глотнешь новый, старый уже три раза выветрится.

Рикки остановилась у стены, залипла на что-то в своем телефоне. Джой держала ее в поле зрения на всякий случай, искала глазами Рейну, мечтала заметить Роуз или Али, ведь они почти наверняка были вместе; она старалась выцепить хоть кого-то из тех, кого с удовольствием бы увидела сейчас, здесь, а не на веранде, но так никого и не нашла среди столов, макушек и под стенами. Джой разочарованно вздохнула и сделала глоток шампанского.

— Привет.

Али подошла к ней неслышно и нежданно. Джет едва не поперхнулась.

— Привет, — ответила она. — А где Эр?

— А черт ее знает, — глухо бросила Али, вливая в себя бокал за бокалом. Джой удивлённо вскинула брови, на что Али невесело усмехнулась и добавила: — Может, спросишь у Эмили Томпсон?

Джой вгляделась Али в лицо и только сейчас поняла, что ее густо накрашенные глаза блестят от слёз и вообще выражение ее красивого лица блондинки-кинозвезды крайне подавленное. Боже мой, сегодня что, день всемирного плача?

— Причем здесь Эмили? — насторожившись, спросила Джой. Она хорошо помнила историю об Эр и Эмили, то, что было у них в клубе несколько месяцев назад (такое разве забудешь, учитывая безумную любовь Эр к своей жене?), но они же все вроде решили… Роуз ведь не могла снова вляпаться. Ну не могла она! Джет сковала неловкость; всё-таки они с Али были крайне далеки от понятия «общаемся», но вдруг правда что-то серьезное? Она пересилила себя и спросила: — Что случилось?

— Ответь мне честно, вот скажи, — как-то неожиданно открыто взглянула на нее Али, — что ты почувствовала, когда узнала, что Лета тебе изменяет? Что изменяла годами напролет! А ты не знала. Как дурочка, велась на сказку «я-просто-работаю».

Джой нахмурилась.

— Не сравнивай, — буркнула она. — Роуз и Лета — разные истории. Роуз не изменяет тебе, я уверена. Она любит тебя.

— Она хочет эту шлюху! — зарычала Али и влила в себя четвертый фужер шампанского. — Я же вижу! Я знаю, когда и чего она хочет, я всю ее знаю, по атомам, по молекулам, каждый взгляд, каждое действие, каждое движение… Господи боже, что за вода у тебя здесь? — поморщилась она, расстроившись, судя по всему, что двенадцатиградусный «Моет Шандон» не был создан для того, чтобы им напивались. — В кои-то веки хотела перестать думать, но даже это мне недоступно!

— Так что произошло? — прокашлялась Джой. Она словно снова обратилась в семилетнюю девочку, случайно заглянувшую в спальню к родителям, и застала не идиллию, а скандал.

— Маленькое недоразумение. Привет, Джо, — спокойный голос сестры ворвался в разговор также внезапно, как и сама Али появилась несколько минут назад. В таких больших залах способность чувствовать пространство терялась напрочь. Джой обернулась на абсолютно умиротворенную Роуз и, наблюдая, вместе с ней взглядом проделала путь в обход стола прямо к Али.

Эр степенно выдохнула и взяла жену за плечи. Джет закусила губу, с любопытством склонив голову; по правилам хорошего тона она должна была оставить их, но ей катастрофически не хватило воли. Джой ведь считала их отношения идеальными… Думала, у них в принципе конфликтов не случается. Да, лёгкие споры, да, вероятно, бурные обсуждения чего-то там вроде цвета обоев и всякое прочее, но такая Али стала для Джо открытием вечера. Внезапно оказалось, что она даже не бессердечная сука.

— А, пожалуйста, давай уедем отсюда и поговорим.

— Уедем куда? — колко спросила. — Давай в отель какой-нибудь! Возьмём третьей твою шлюху, хочешь?

— Не хочу…

— Врешь, — перебила ее она, подавшись сильно вперёд. — Какого черта, Эр? Просто какого гребаного хрена, а? Что тебя не устраивает? Что мне надо сделать, чтобы ты не…

— Тише, — нерушимо сказала Роуз и обняла срывающуюся жену, — успокойся. Мы сейчас поедем домой и все спокойно обсудим. Я сделаю тебе твой любимый зелёный чай…

— Хочу вино, — плаксиво выдала Али, перестав брыкаться в ее объятиях.

— Хорошо.

— Розовое «Трюже».

— Разумеется, родная… Найду тебе самое розовое «Трюже» на свете.

Джой улыбнулась, хотя не планировала — это всё облегчение, рвущееся наружу улыбкой. Эти двое точно не разведутся, а если разведутся, то не сегодня. Слишком давно сдались друг другу со всеми «но» и «если», слишком хорошо знали всю подноготную, слишком близкими стали за долгие годы бок-о-бок.

Впервые Джой мысль о их близости принесла не разъедающую ревность (глупую и детскую, конечно), а согревающий, распускающийся цветами свет, где у нее гулко билось чертово сердце. Все же их роли — Али и Джой — в жизни Роуз сильно разнились, и Джой только сейчас поняла это настолько ясно.

В который раз за вечер ей стало легче дышать.

А вот вода сегодняшнее шампанское или не вода, а Али, видно, неплохо вдало.

— Джо, — виновато поджала губы Эр, когда Али уже тянула ее к выходу. — Мы уходим, прости, что раньше… Ты подвезешь Рикки с Лети? Или нужно вызвать им…