В том, что они повернут, не верилось. Они выполнят приказ в любом случае.

Я поднялся и, не оглядываясь, поспешил дальше. По пути уже подумал, что напрасно так и не спросил десантника, как его зовут. Сам не знаю зачем. У тех, кого уложил раньше гранатами и автоматными очередями, имён не спрашивал. Просто интересно стало. Хотя какая, в самом деле, разница? Если они окажутся сильнее, наши имена и фамилии им тоже не будут важны.

Нет, всё-таки упёртые черти. Как они собираются эту многотонную дуру отсюда забирать?

Я надеялся, что удастся выскользнуть из этого лесного капкана без новых столкновений. Но человек предполагает, а Бог располагает. Пока пытался внушить молодому американцу мысль об отступлении, в их основном отряде спохватились о пропаже и начали подозревать неладное.

Шагов через сто после нашего разговора до моих ушей донёсся гулкий голос, сорвавший тишину тайги. Резкие выкрики на английском, смешанные с треском веток. Ещё через мгновение — вскрик. Они нашли своего.

«Ну вот и всё», — мелькнула мысль. Я ускорил шаг, стараясь уйти от погони, но тут же услышал, как лес сотрясся от топота. Они побежали за мной, причём не скрываясь. Ни рассыпаться цепью, ни зайти с флангов. Нет, это был самый прямолинейный, почти звериный преследовательский азарт.

Топот сближался. Ломались ветки, раздавались глухие удары кованых ботинок о корни. Лёгкость и выверенность охоты им явно были чужды. Это была не охота даже — погоня. Я резко остановился. Бежать дальше не имело смысла: не с винтовками несутся, с автоматами и рано или поздно они откроют огонь наугад. Осмотрелся. Примерно в двадцати метрах заметил скопление крупных валунов, покрытых мхом. Ложбина за ними могла дать хоть какое-то укрытие.

Молниеносно метнулся туда, почти растворившись в густой тени. Пригнулся, проверил оружие. Пальцы нащупали одну из гранат, и я мысленно поблагодарил того молодого десантника за подарочек. Топот становился всё ближе. Улавливая каждую деталь — дрожь в земле, шорох веток — я приник к земле и направил ствол автомата в сторону, откуда, судя по всему, появится их авангард.

Они выскочили из-за ближайших ёлок, словно внезапно материализовались из самой тайги: четверо десантников, рослые, мускулистые, с напряжёнными лицами. Мгновение замешательства перед валунами — и судьба сделала свой выбор.

Я поднял автомат и с хладнокровной точностью произвёл четыре выстрела. Звук разорвал воздух, эхом разлетаясь по лесу. Американцы осели на землю, как сломанные куклы. Но едва убрал палец со спускового крючка, в мою сторону обрушилась волна свинца. Те, кто бежал следом, подняли шквальный огонь, не тратя времени на поиски укрытия. Пули с громким чавканьем вгрызались в землю, звонко рикошетили от валунов, меня траекторию самым немыслимым образом.

Я прижался к земле, вжимаясь в сырую почву. Хвойный настил хрустел подо мной, этот тихий звук заглушали грохот стрельбы и шелест падающих веток. Стараясь остаться незаметным, осторожно начал пятиться назад, ползком отступая за камни, которые теперь служили моим единственным щитом. Каждое движение давалось тяжело. Лес становился врагом: любая треснувшая ветка, любая податливая кочка могла выдать. Но оставаться на месте — верная смерть. Снова попытаются окружить и забросают гранатами.

Я почти добрался до более глубокого укрытия за валунами, как один из американцев, видимо, заметил движение. Его выкрик «Он здесь!» эхом разнёсся по лесу, и в мою сторону вновь обрушился шквал огня.

— Чёрт глазастый, — прошипел я, перекатываясь за ближайший ствол. Снова поднял автомат, понимая, что скрыться теперь не удастся. Стрелять пришлось вслепую и короткими очередями, поскольку патронов у меня негусто. Пули в ответ ложились всё ближе, поднимали в воздух влажные клочья мха, срывали кору с деревьев. Вскоре я заметил, как в мою сторону полетела граната. Резко прыгнул в сторону, за ближайший камень. Крепко тряхнуло и я разозлился. «Значит, так вы?» — подумал и ответил тем же.

Ребристая лимонка отправилась в сторону американцев и бухнула там, подняв ворох листвы и хвои. Кто-то приглушённо застонал. Приподнявшись, я обернулся и рванул назад, но не сделал и десяти шагов, как что-то обожгло икроножную мышцу на правой ноге. Словно к ней раскалённый нож приложили. Превозмогая боль, придал себе ускорение. Повалился за толстым кедром, выставил автомат и стал ждать. Из-за кустов справа-спереди появился десантник, но тут же полетел навзничь. Я даже сперва не понял, что это с ним. Споткнулся? Но тогда бы по инерции вперёд рухнул, а этот…

— Найти укрытие! — послышался приказ. Судя по раскатистому голосу, это был тот самый командир американского отряда.

Топор мгновенно прекратился. Ни выстрела. Десантники застыли. Я не мог понять: почему так странно себя ведут? Привалился спиной к кедру, оглядел ногу. Так и есть. Пуля чиркнула по коже, оставив глубокий след. Штанина пропиталась кровью. Достал танто, разрезал плотную ткань. Достал индивидуальный пакет, разорвал зубами, наложил повязку, морщась от боли. «Но это ничего, — думал, пока возился. — Попортили тебе, Лёха, шкуру. Шрамы украшают мужчин. А если ещё Зиночка увидит…» — сладкая истома мелькнула в сердце. Ох, какими жаркими ласками она меня наградит за ранение!

Но почему американцы не… В тишине тайги, словно плеть щёлкнула, раздался выстрел.

— Майк!.. — послышался приглушённый вскрик, а дальше только матерная брань, из которой я понял две вещи: меня поддерживает снайпер, и он уже двоих десантников уложил. «Бадма! — подумал я радостно и решил, что буду ходатайствовать о его награждении». Осталось только его найти. Но как? Жигжитов в лесу, как у себя дома. Спрятался так, что в полуметре пройдёшь и не заметишь. Не звать же его, в самом деле!

Но охотник сам подал мне знак: я увидел, как шевельнулась ветка кустов можжевельника. Мне хватило, чтобы понять: зверьё от стрельбы разбежалось, значит там человек. Сцепив зубы, — хорошо бы сейчас обезболом себя порадовать из аптечки, но он там остался, в XXI столетии, а здесь промедола днём с огнём не отыскать, до его изобретения ещё лет десять, — двинулся в указанном направлении, стараясь быть как можно незаметнее. То ли повезло, то ли американцы слишком увлеклись снайпером или рассуждениями, как быть, но мне удалось дойти до Жигжитова.

Он в самом деле был похож на куст. Утыкал себя хвойными лапами, ветками и листьями так, что мимо бы прошёл, если бы он не приподнял руку. Чтобы не демаскировать снайпера, я улёгся метрах в пяти за деревом.

— Как там наши? — спросил шёпотом.

— Готовы. Ждут.

— Хорошо. Давай отходить.

— Ты иди, я тут останусь. Прикрою, — сказал охотник. — Задержу их подольше.

Я подумал и согласился. Верно. Чем дольше американцы будут двигаться к бомбе, тем злее станут. Тем больше начнут совершать ошибок, а это нам на руку: нет ничего лучше врага, потерявшего самообладание. Я отцепил от пояса дымовую гранату и бросил снайперу:

— Держи, пригодится.

Он кивнул, забрал подарок.

— Да, и вот ещё. Обязательно найди их радиста. Важно лишить их связи.

— Есть.

Я двинулся обратно к своим, стараясь не терять бдительности. Тайга оставалась безмолвной, лишь иногда её тишину нарушал шорох веток под моими ногами. Вдалеке слышались приглушённые голоса американцев — они, кажется, разделились, чтобы прочесать местность. Мне бы уйти незамеченным, но их натиск был слишком упорным.

Спустя три минуты приглушённо бухнул выстрел. Звук донёсся из той стороны, куда отходил Бадма. Его почерк я узнал сразу. Лаконично, точно, без лишних движений. Пока американцы пытались понять, что происходит, через мгновение прогремел ещё один выстрел, но уже метрах в пятидесяти от первого. Разница в направлениях была очевидной.

Я едва сдержал улыбку. Бадма не просто отстреливал врагов — он играл с ними, словно опытный охотник с загнанной в ловушку добычей. У врагов, похоже, окончательно пошли кругом головы. Временами доносились яростные очереди из автоматов, словно они пытались нащупать, где находится противник. Мне даже стало интересно понаблюдать за этим спектаклем. Остановился, — всё равно надо было отдышаться, достал бинокль.