— Ты прав Григорий. — ответил Долгорукову князь Голицын. — Все твои слова верны. Вот только по отношению к прошлому Добрыне. Тому Великому инквизитору, что был советником императора. Неужели, ты не понял, насколько этот отличается? Одно то, что он пришёл к нам, говорит о многом.

— И о чём же это говорит? Что Добрыня собирается за наш счёт выбиться в сильнейшие игроки империи. Не больше.

— Григорий, тут ты не прав. Я вынужден согласится с Александром. — поддержал Голицына Меншиков. — Прошлый Виктор Алексеевич, за подобное предложение уже вызвал бы нас всех на дуэль. А этот огласил свои требования. Причём, на мой взгляд, вполне разумные. И дал нам время всё обсудить. Или ты думаешь, что эта неделя нужна ему, чтобы решиться на предательство императора?

Эти слова заставили Голицына рассмеяться.

— Неужели кто-то всерьёз может считать, что Добрыня пойдёт на предательство императора? Я изначально говорил вам, что на это не стоит рассчитывать. Князь никогда не пойдёт против своего воспитанника. Даже не представляю, что для этого должен сделать император. Всем изначально было известно, что с приходом Добрынина наша партия очень сильно изменится. И для многих подобные изменения будут просто катастрофическими. Но без этого просто не сможет выжить вторая по мощи политическая сила российской империи.

— Ты прав Александр. Многие из нас действительно это понимают, но далеко не все. Поэтому мы сейчас и находимся с тобой на одной стороне. Кто-то должен сдержать амбиции Юсуповых и кровожадность Вяземских. И Добрыня идеально подходит для этого.

— Только проблема в том, что сам он будет лишь номинально возглавлять партию. Люди не захотят идти за его сыном и уж тем более, дядей.

— Это совершенно неважно. Добрыня сказал, что на самых важных собраниях будет присутствовать лично. Этого будет вполне достаточно. Осталось только донести обо всех достигнутых договорённостях людям, в которых вы уверены. Мы станем новым ядром партии, которое будет устанавливать её дальнейший курс. Нравится это Добрыне или нет, но если он согласится возглавить нас, то будет вынужден считаться с мнением большинства. Не исключаю и того, что нам всё же удастся изменить его мнение относительно того, что происходит в империи. И в этом мне поможет Чёрная Вдова. Пометив однажды свою жертву, она может выжидать годами. — произнёс Александр Васильевич.

Техника Ярослава по записи воспоминаний сработала на отлично. Весь разговор с князьями я записал и сейчас в любой момент мог воспроизвести в памяти выбранный отрезок по желанию. Но пока никакого желания у меня не было.

Вот отправлюсь на встречу с Дружининым и Александром, тогда и воспользуюсь этой возможностью. Пока могу сказать, что предварительные переговоры оказались вполне успешны. Я сразу дал понять, что играть меня втёмную будет невероятно сложно. Что шансы на подобный исход ничтожны.

Сам я практически не буду появляться на собраниях партии, но в то же время буду контролировать все принимаемые решения. А помогать мне в этом будут Николай и дядь Володя. Вот они будут присутствовать на каждом заседании и вникать в проблемы партии за меня. И именно от них будет зависеть, как эти проблемы будут преподнесены мне.

Князья всячески старались ограничить мою свободу, чуть ли не на ходу, придумывая какие-то нелепые правила, от которых я, естественно, отказался. Даже и речи не могло быть, чтобы глава партии не мог принимать практически никаких важных решений. А именно это пытались протолкнуть Голицын с товарищами.

Хотя нужно отдать должное Александру Васильевичу, он старался придерживаться рамок и осаждать сопартийцев, которые совершенно ничего не стеснялись и пытались предложить мне стать их марионеткой. Пусть говорили это не в открытую, но даже дураку было понятно, чего они хотят добиться. Для чего и в каком качестве я им нужен. Причём не род Добрыниных, а лично Великий инквизитор.

Эдакое пугало, которое должно навести порядок в рядах партии. И я обязательно наведу порядок, только тот, что нужен мне, а не кому-нибудь ещё.

Николай с дядь Володей также принимали активное участие в беседе. И если сын порой сдавался под напором более опытных оппонентов, то старейшина всегда выходил победителем, оставляя за собой последнее слово и какие-нибудь привилегии за Добрыниными.

Пусть все эти договорённости пока были устными, но в случае положительного решения обеих сторон оформить их документально не составит труда.

Разговор затянулся на несколько часов, и из-за этого не удалось встретиться с Потёмкиным. Граф оставил мне послание, что возникли непредвиденные обстоятельства и наша встреча откладывается на неопределённый срок.

Отравил дядю и Николая в поместье, а сам двинулся в сторону инквизиции. Необходимо решить накопившиеся вопросы и разобраться с тем, что творится в застенках. А именно склонить тёмных магов к сотрудничеству. В плане магии.

Всё же ждать, пока Ярослав станет сильнее я больше не мог. Мои же силы пригодятся в случае, если Граитулт, окажется сильнее наших самых пессимистических предположений. А такой вариант нельзя было отметать. В этом случае только я смогу загнать его обратно на демонический план. И сделать это, только будучи полным сил.

Вот и выходило, что мне нужно как можно больше тёмных магов, чтобы создать максимально возможную защиту от демона. Банально для того, чтобы перекинуться с ним парой фраз. Арик заикнулся, что я могу стать невероятно сильным, если научусь пользоваться открывшимися возможностями применения тьмы и света. И я очень хотел это сделать.

Иначе справиться с Авраамовы не получится. Святая магия — слишком мощная штука, против которой бесполезна любая тьма. Да и магии света в этом мире сильнее не было. Вот и получается, что для борьбы с Авраамовыми мне необходимо сражаться, соединив две противоположные первоосновы.

Помочь мне в этом могли лишь демоны. По крайней мере, так утверждал повелитель доминиона. Хотя верить демонам не стоит. Тем более, столь высокопоставленным и сильным.

Но и я не собирался принимать его с распростёртыми объятиями. Пусть печать призыва сможет вместить лишь крохотную часть сознания Граитулта. Но и этого будет вполне достаточно, чтобы в случае чего заставить демона сильно пожалеть о своём решении проникнуть в наш мир.

Если он окажется бесполезен, то я смогу уничтожить эту часть его сознания, а возможно нанести критические повреждения и основному носителю. Никогда ещё тёмные повелители не уничтожали столь сильных демонов. Да и светлые архимаги тоже. В этом я уверен.

С повелителем доминиона не справятся даже Авраамовы с их святой магией. Совсем другой уровень.

В штаб-квартире инквизиции царила обычная рабочая суета. Только вошёл в холл, как сразу же ощутил себя дома. Теперь уже все были уверены, что Великий инквизитор вернулся. И вернулся оригинал, а не подделка, как думали особо одарённые товарищи. Поэтому на меня обрушилось всеобщее внимание.

Все хотели со мной поздороваться, выразить свою признательность, Сказать, как я круто разделался с Мышкиным и всё в этом роде. Как ни странно, даже не хотелось никого прибить. А вот когда оказался у себя в кабинете и вызвал замов на доклад, это желание резко появилось.

И всё из-за того, что пока я разбирался с суккубой, уничтожал непонятную тварь и дальше занимался делами государственной важности, эти остолопы умудрились потерять почти четыре десятка бойцов. И причиной этому стали осквернённые, что смогли сбежать от нас во время инцидента с Романовыми.

Среди убитых числились три полноценных инквизитора в ранге мастера. Очень опытные ребята, поэтому мой гнев от этого стал только сильнее.

— Это, что же получается? Что столичная инквизиция настолько слаба, раз гибнут даже полноценные инквизиторы? И гибнут в стычках с осквернёнными, которые толком-то не умеют пользоваться своими силами? Они же только прошли осквернение. Ещё не успели набрать мощи. Не вошли в силу и кроме жажды убийства у них ничего толком нет.