— Я знаю.

Моя девочка покачала головой, глядя вдаль.

— Мне не следовало уходить. Я должна была бороться сильнее. Я должна была…

— Ты поступила правильно, — перебил я. Атлас и так было больно и страшно. Не нужно было усугублять это. — Твоя мама не хотела, чтобы ты находилась рядом и смотрела, как она умирает. Она хотела защитить тебя. Вы обе поступили так, как посчитали нужным.

Атлас фыркнула и подняла на меня глаза, словно я был её супергероем, и она верила, что я спасу её от самой себя.

— А теперь?

— Теперь ты оставишь прошлое позади, и мы отправимся посмотреть, что с твоей мамой.

На глаза навернулась новая волна слез, но она все равно кивнула и позволила мне помочь ей вернуться в мой «Чарджер».

Поездка в Осеолу была долгой, но спокойной, так как Атлас уже успела наплакаться вволю. Когда мы добрались до больницы, солнце уже взошло, а Атлас только зашевелилась.

Она приподнялась, огляделась по сторонам и нахмурилась в замешательстве. Я понял это в тот момент, когда она вспомнила, где мы находимся и почему, — как раз перед тем, как она закрыла лицо руками. Беззвучные рыдания сотрясали её тело, поэтому я отстегнул её ремень безопасности и свой и притянул её к себе на колени.

Атлас тут же обхватила меня за шею и спрятала лицо на моем плече.

— Никогда не думала, что вернусь сюда так скоро. Моя мама осталась совсем одна, — плакала она.

— Это был её выбор.

— Я бросила её.

— Это тоже был её выбор.

— Больница… они позвонили тебе, а не мне. Что, если мама все ещё не хочет, чтобы я была здесь?

Я заметил, что она снова начала паниковать, и погладил её по спине, чтобы успокоить.

Я уже понимал, у Атлас серьезные проблемы с отказничеством. Сначала она узнала о своем удочерении, потом её отец умер, а мать оттолкнула её, после чего она нашла свою биологическую мать, но снова была отвергнута. И вот теперь мы. Возможно, мне тоже придется уйти.

— Карина любит тебя. Она не отвергнет тебя.

Атлас ничего не ответила, глядя в сторону больницы.

— Ладно, — она фыркнула. — Я готова.

Я поцеловал её в щеку и открыл дверь.

— Что бы ни случилось, Атлас, я прикрою тебя и никуда не уйду.

На губах моей малышки заиграла грустная улыбка.

— Я знаю.

Но не все было в порядке. Когда мы рука об руку вошли в больницу, чтобы встретить эту новую проблему лицом к лицу, мы обнаружили, что у матери Атлас произошло кровоизлияние в мозг и она впала в кому.

Сорок четыре

Моя мама все ещё находилась в коме и не собиралась просыпаться. К восьмому дню больничные стены начали смыкаться вокруг меня. Утром Роуди уехал в Айдлвилд, чтобы взять нам одежду и решить некоторые вопросы, поскольку, похоже, мы останемся здесь надолго.

Он обещал вернуться вечером.

Через час после его отъезда в Айдлвилд, я впервые за неделю вышла из больницы, чтобы проверить дом своего детства.

Он был именно таким, каким его описал Роуди — остатки прошлого.

Первое, что я сделала — позвонила в управляющую компанию и попросила подключить электричество. Его отключили после того, как мою маму госпитализировали, отчего дом стал ещё более унылым. Должно быть, день был не очень удачный, потому что свет включили только через час.

Я разобрала почту, прибралась в доме и заплатила четырнадцатилетнему соседу пятьдесят долларов за стрижку травы. После этого я занялась другими просроченными счетами.

У мамы не было денег, поскольку она не работала с тех пор, как умер отец, а медицинские счета съели все сбережения, поэтому я воспользовалась своими. Теперь, когда я вернулась в колледж, то работала не так много часов, но Роуди пополнял мой счет понемногу, так что он был довольно неплохим, и у меня оставалось много свободного времени.

Забота о маминых нуждах казалась мне неудачной альтернативой, если бы я никогда её не бросала, но это было все, что я могла сделать, пока ждала её пробуждения.

К тому времени как я закончила, солнце уже начало садиться. Зазвонил телефон, и я улыбнулась, когда на экране появилось имя и фотография моего мужчины.

— Привет, — поздоровалась я, нажав кнопку «Принять». — Возвращаешься?

Роуди издал тяжелый вздох.

— Да, случилось кое-какое дерьмо, но я уже ухожу. Не жди меня, ладно?

— Все в порядке?

Он звучал устало и раздраженно, но в последнем не было ничего нового.

— Что случилось?

— Просто дерьмо с Джореном. Я расскажу тебе, когда приеду.

Я проигнорировала внезапную пустоту в своем нутре, зная, что это как-то связано со мной, и быстро сменила тему.

— О, ты проверил почту?

— Да, — его тон не изменился, и я знала, какими будут его следующие слова, ещё до того, как он их произнес. — Ничего не было.

Мы с Роуди ожидали результатов теста ДНК со дня на день. Не то чтобы у кого-то из нас было настроение трахаться в ожидании пробуждения моей мамы, так что мы совсем забыли об этом.

— Тогда ещё несколько дней.

— Да.

Последовавшее за этим тяжелое молчание сказало то, о чем мы оба думали, лучше, чем кто-либо из нас когда-либо мог бы сказать. Чем дольше мы ждали отпущения грехов, тем больше теряли надежду.

Возможно, мы находились на закате наших отношений и скоро окажемся перед невозможным выбором: поступить правильно и отпустить или жить во грехе.

У меня сводило живот от одной и другой возможности.

Я никогда не думала, что окажусь здесь — на самом деле размышляя об инцесте.

У меня перехватило горло, когда я вспомнила, что мы делали неделю назад, на какой риск пошли, и вдруг помчалась в ванную, расположенную в прихожей, которая вела на задний двор.

Там я вытряхнула свои кишки в унитаз. Там я оплакивала свою душу и душу Роуди. И все, что могло бы быть.

Роуди все ещё был на линии, когда я почистила зубы запасной зубной щеткой и вышла из ванной.

— Ты в порядке? — резко спросил он меня. К этому времени мы оба уже привыкли к моим случайным приступам рвоты. Это был уже девятый раз за неделю.

Роуди подавал свой стыд немного по-другому. Избегал смотреть на себя в зеркало.

— Просто немного устала, — ответила я. Это была ложь, и ложь ужасная. От усталости обед не пропадает. — Наверное, увидимся, когда ты приедешь?

Я не знала, почему задала этот вопрос.

Возможно, в глубине души я понимала — для нас обоих будет лучше, если Роуди сейчас развернется и забудет, что вообще со мной встречался.

— Да. Поговорим позже, детка, — он сделал паузу, а затем добавил: — Люблю тебя.

Сердце заколотилось в груди от неуверенности — не в том, любит ли он меня, а в том, насколько правильно выразил это.

— Я тоже тебя люблю.

Как только мы положили трубки, раздался звонок в дверь, и я вздохнула, направляясь к ней. Весь день меня донимали соседи с пожеланиями помочь нам с мамой. Я открыла дверь, не проверяя глазок, и только шок от того, что там стоял мой бывший, удержал от того, чтобы не захлопнуть дверь перед его глупым лицом.

Красивый, но глупый и коварный. Раньше я считала, будто мне повезло стать девушкой Саттона Хейза. Он был двойником Криса Брауна без таланта и токсичности. Он даже перекрасил волосы в блонд и носил козлиную бородку, как у певца.

— Что ты здесь делаешь, Саттон?

— Ну, черт. И тебе привет, — ответил он.

— У тебя есть три секунды, чтобы сказать мне, чего ты хочешь, прежде чем я заставлю тебя сказать это за дверью.

Саттон вздохнул.

— Послушай, деточка. Я пришел сюда не за всем этим. Я услышал о твоей маме и пришел проведать тебя.

— Теперь тебе не все равно?

— Мне всегда было не все равно, Атлас. Я просто… — Саттон остановился, чтобы не сказать все, что было у него на уме, так как ему показалось, что он может ещё глубже зарыться в яму, которая была засыпана и зацементирована несколько месяцев назад.