Когда-то давно мать Ника, Мария, совершила ошибку, о которой жалела всю жизнь. Нику было три года, когда она узнала, что ждёт второго ребёнка. Их семья переживала не лучшие времена, её муж потерял работу, сын постоянно болел. Женщина думала об аборте, но супруг уговорил не делать его, уверял, что они справятся со всем вместе. И она поверила ему. Буквально через два месяца она стала замечать, что поведение мужа изменилось, он стал чаще пить, работу искать не хотел. Он замахивался на неё, когда Мария отчитывала его за бутылки, а однажды она попала под горячую руку. Он ударил её, она упала и ударилась об угол стола, потеряв сознание. Очнулась она в больнице, где ей сообщили о выкидыше и сбежавшем муже.

Когда Мария встретила Димитрия, то долго не могла ему довериться, но он очень быстро нашёл контакт с Ником. Когда мальчику было девять, мужчина женился на его матери и официально усыновил Николаса. С тех пор у них была полная идиллия в семье. Правда, Мария так и не смирилась, что не может иметь больше детей, зато всё её внимание досталось Микки.

На кухню вышел Феникс, обогнул стол и сел перед Роуз. Он не сводил с неё глаз, а затем резко запрыгнул на колени, улёгся, как ему удобно, и замурлыкал. Роуз улыбнулась: один он верил ей и не осуждал.

— Хорошо, вы хотели знать правду — будет она вам, — сказала она.

Она встала с места, скидывая Феникса. Он недовольно мурлыкнул, приземляясь на лапы. Обойдя стол во второй раз, заметил игрушечную мышь. Через секунду кота уже не было, а в гостиной раздались звонкие голоса мальчиков.

— Да, будь добра, расскажи нам, что ты скрываешь, — сказал Дэвид.

— Уильям серьезно болен, — ответила Роуз. — У него третья стадия рака мозга. Я его лечащий врач и делаю всё, чтобы помочь другу.

Дэвид и Николас переглянулись. Такого ответа никто из них не ожидал. Роуз встала и отвернулась от них.

Ей было очень сложно сказать об этом Уильяму, хотя ей казалось, что он был готов к худшим новостям. Ко всему прочему у него был запущенный случай. Уильям должен был сразу обратиться к врачам, как почувствовал ухудшение здоровья. Он даже расплакался в кабинете, и ей пришлось дать ему успокоительное средство. Браун сразу стал думать о том, как сказать обо всём своим любимым девочкам. Но Роуз видела, сколько в нём мужества, потому что он согласился на химиотерапию. Хоть и маленький, но у него есть шанс.

— Роуз… — Дэвид первый прервал тишину. Он встал с места и подошел к жене. — Прости.

— Я вообще не понимаю, как ты мог так плохо подумать обо мне? — Она развернулась, встречаясь с его глазами.

— Потому что я тебя люблю, и мысль о том, что ты можешь уйти к другому мужчине, меня убивает, — сказал Дэвид. Николас улыбнулся, всё-таки зятем он был доволен. — Ты очень хорошая подруга, теперь я это понял. — Он протянул мизинец, на что Роуз улыбнулась. — Ну что, мир?

Она кивнула, улыбаясь, протянула свой мизинец, и это был жест примирения. Прижимаясь к его груди, Роуз совершенно забыла о присутствии брата.

— Рози, ты меня тоже прости, — сказал Ник.

— Прощаю, — произнесла Роуз.

— У него правда всё так плохо? — спросил чуть позже Ник.

— Да, — призналась она. — Но еще ничего не потеряно. Посмотрим, что изменит курс химиотерапии. Только нужно уговорить его рассказать всё Жене и дочери. А он уперся, и всё.

— Хочешь, я с ним поговорю? — спросил Ник. — Завтра ему позвоню, приглашу в бар.

— Спасибо, брат, — улыбнулась Роуз. — Кстати, завтра купи корма для Феникса.

Ник улыбнулся, посмотрев на любимца, который лакал молоко из миски. А после ужина присоединился к мальчишкам играть в машинки.

В среду Уильяму позвонил Николас и пригласил в бар, который открылся совсем недавно. Когда Уилл зашёл в заведение, Бэлфор сидел за столиком и, заметив друга, помахал ему рукой. Они пожали руки в знак приветствия и расположились друг напротив друга. Народу практически не было. Уильям заказал себе бокал тёмного пива, а Николас отказался, потому что был за рулём.

Со стороны создавалось впечатление, что они давно знакомы и прекрасно общаются. Николасу и правда было приятно находиться в компании Уилла. Он был отличным другом, заботливым мужем и примерным отцом.

— Микки освоился в школе? — поинтересовался Уильям.

В этом году сын Ника пошёл в первый класс. Вначале мальчику было сложно привыкнуть, но с первых дней он нашёл друзей. К тому же один из них, Адам Бронте, жил на той же улице, что и Ник с Микки. Теперь актёр мог не беспокоиться, что не успевает забрать мальчика из школы. Мать Адама Глория любезно предложила свою помощь, и теперь Микки всё время проводил с другом.

— Да, ему на удивление нравится учиться, не то что его отцу в своё время, — усмехнулся Ник, отвечая на вопрос.

— А вот моя Белла наотрез отказывалась идти в школу, — вспомнил Уильям. — А когда мы перевели её в другую школу и она попала в класс Джессики, здесь даже разговоров не было.

— Я заметил, что они неразлучные подруги.

— Они как сёстры.

Уильям улыбнулся. Ведь действительно Джессика практически всегда проводила время в доме Браунов. Раньше все праздники две семьи справляли вместе. Даже после смерти Мелинды, когда дух веселья покинул Уильяма, Анна настаивала на том, чтобы они с Беллой приходили к ним.

— Слушай, у меня тут племянники просятся в поход, я давно им обещал. У Роуз выходные будут, она не против семейного отдыха, — начал Николас. — Может, вы к нам присоединитесь? Белле не мешает развеяться, да и Женя любит природу.

— Я не против, и Женя, думаю, тоже не будет, — ответил Уильям. — Но вот Белла… не знаю. Ей, скорее всего, будет скучно с мальчиками. Она и так фырчит, что четыре кузена — это слишком.

— А в чём проблема? Пусть Джессика едет с нами, — произнес Николас. — Только поговори с её родителями.

— Их я беру на себя, — сказал Уильям.

— Тогда договорились, — сказал Николас.

Когда принесли пиво, Уильям взял кружку, его руки задрожали. Кружка выскользнула, разбилась, и содержимое вылилось на стол и пол. Мужчина стал извиняться, но официантка махнула рукой, сообщая, что принесёт ещё.

— С тобой всё в порядке?

Роуз рассказывала, что периодически происходит с Уильямом. У него дрожали руки, случалось головокружение вплоть до потери сознания. И с каждым днём становилось хуже, болезнь проявлялась стремительно. Анализы ухудшались, и Роуз не знала, как об этом сообщить другу. Она так хотела ему помочь, но была бессильна и требовала, чтобы Уилл рассказал сам всё своим близким.

Но мужчина тянул, чтобы подольше видеть улыбку на лице дочери и слышать смех жены, когда он рассказывал смешные истории.

Уильям закрыл глаза, чтобы головокружение прошло. Таблетки, что прописала Роуз, были в машине.

— Да, сейчас всё пройдёт, — ответил он. — На работе замотался.

— Ты уверен? — спросил Ник. — Или мне Роуз позвонить?

Уильям посмотрел на друга. Стало понятно, что он всё знает. Роуз рассказала ему, хоть и обещала молчать.

— Она тебе сказала?

— Ей пришлось. Её муж надавил разводом, — ответил Ник. — Кстати, Женя тоже стала что-то подозревать, она переживала, что ты её разлюбил. — Его голос стал серьёзным. — Так она и Белла ничего не знают? Ты же понимаешь, что с этим тянуть нельзя.

— Да, но пока не могу, — признался Уилл. — И ты ничего не говори.

Николас пообещал хранить в тайне, хотя ему совсем это не нравилось. Женя заслуживала знать правду. Хотя, с другой стороны, узнать о таком страшном диагнозе любимого человека никому не пожелаешь. А Женя и так долго не могла наладить свою личную жизнь. А Белла? Эта хрупкая шестнадцатилетняя девочка лишилась матери, прошла через многое, чтобы снова довериться людям…

Ещё немного посидев, Ник отвёз Уильяма домой. В доме не горел свет. Окна спальни и комнаты Беллы выходили на другую сторону, на открывавшийся вдалеке лес.

Уильяма окутала тишина, когда он зашёл в дом. Лишь какое-то шуршание прерывало её, пока мужчина снимал ботинки. Приглядевшись в темноту, он увидел силуэт собаки. Это точно был Малыш, потому что на днях Белла прикупила любимцам колокольчики на поводки, и звон от них был хорошо слышан.