Я за это время подстрелил две каракатицы, перекинул Каналоа, чтоб приготовил.

Каналоа, кстати, вёл себя тише воды, ниже травы. Видимо, чтоб мне не пришла в голову мысль заново тащить его под воду.

А я, честно говоря, разозлился на помощника. Блин, мужик, ну что за упёртость? А если бы не Семис? Мне одному за тунцом нырять? Уже пробовал.

Улучив момент, я так ему и заявил. Что, дескать, помощи от тебя — ноль. И что на касту тебе плевать. И что если бы не Семис…

— Семиса, чтоб ты знал, ещё дотягивать до нужной глубины. К тому же он мажет! Короче, спасибо тебе, Каналоа, за твою помощь!

Последнее прозвучало издевательски.

Но в самом деле! Как на мелководье нырять — так он не хуже меня. А как в глубину, так зассал!

Пофиг, не хочет быть человеком касты, будет вечным… на побегушках, короче.

Передохнули. Посидели на берегу, потрепались о том, о сём.

— Скат. А можно я попробую? — Семис показал взглядом на второй арбалет.

Хм…

— Ладно.

И Семис, с первого же раза, попал в каракатицу! Не знаю, может, конечно, случайно, но произошло это метрах на двадцати пяти, не меньше!

Мы дошли до привычной, для него глубины, я как раз отмечал её по характерной колонии губок. Но Семис, увидев каракатицу ниже, провалился к ней. Пам! Каракатица, как обычно выбросила облако чернил, и я уж приготовился в очередной раз увидеть, что на конце линя болтается пустой гарпун, как вдруг понял — линь уходящий в чернила натянут, и его кто-то пытается дёргать туда-сюда.

Среагировал моментально — один гребок, и я возле бьющейся добычи. Укол кинжалом в голову моллюску, разворот, и Семису — «вверх!»

Перед самым выходом его изрядно потрясло контракциями, мне даже пришлось его поддержать, а когда вынырнул, одноногого парня немного тряхануло самбой. Но когда отдышался, подтянул на лине уже обвисшую добычу, радости его пределов не было. Пришлось даже выгнать на берег, чтоб чуть пришёл в себя.

— А давай? — глаза Семиса сверкали. Ещё бы — первая добыча! — Давай попробуем ту большую рыбу достать⁈

— Семис, — я укоризненно покачал головой. — Ты ведь видел, насколько они глубже? Надо ещё локтей тридцать глубины…

Семис поджал губы, задумался надолго. Потом вздохнул, нехотя покивал головой.

— Не переживай, — попытался я его успокоить. — Ты разныряешься. Если погода позволит, то дней десять. Может… — задумался я, — двадцать. Тут дело такое, торопиться не надо.

Семис понуро покивал.

— Слушай, — оживился он, спустя несколько минут молчания. — А давай испытаем твою придумку? С двумя верёвками?

— Хм… — я потёр подбородок. — Теоретически можно. Правда, я хотел вначале сам…

— Да ладно, — заторопился Семис, — чего там сложного? Я уже понял как надо! Заодно, — заговорщически подмигнул он мне, — может подстрелим кого?

— Сем, ну я же сказал…

— Да не… — отмахнулся он с самой честной физиономией. — Я хочу ещё раз демона подстрелить… Этого. Как ты его называешь? Кара…

— Каракатицу. Ну… Давай попробуем.

Готовились на берегу. Там же и зарядились. На этот раз взяли гарпуны, от которых линь шёл к плотикам.

На этот раз Семис готовился к нырку дольше обычного, но я, честно говоря, внимания не обратил. Голова была занята мыслями, как же всё-таки заставить нырять Каналоа. Ведь если он преодолеет свой дурацкий страх, толку под водой от него будет куда больше.

Наконец, Семис поднялся со ступеньки на которой сидел, втянул воздух доупаковкой, как я учил, и красивым дакдайвом, махнув чёрной лопастью в воздухе, ушёл в глубину. Я стартовал за ним спустя четыре секунды.

Парень сразу стал отдаляться от скалы. Он что, хочет каракатицу стрельнуть со стороны открытой воды? Не уверен, что затея хорошая, ведь именно оттуда головоногие должны ждать опасности.

Я погружался метрах в двух выше него и чуть мористие, чтоб сильно голову не задирать для наблюдения. Впрочем, пацан падал вниз весьма уверенно, время от времени скидывая витки линя с мотка, что держал в вооружённой руке.

Удачно, кстати, получилось. Я так же как Сем, дожидался, пока на лине начнёт увеличиваться натяжение — это срабатывал резиновый жгут, предотвращающий рывок, и тоже скидывал виток. Благодаря этому верёвка всё время оставалась в натяжении, и риск запутаться в ней сокращался до минимума.

Двадцатку пролетели весьма уверенно, Семис и не думал останавливаться.

Ага! Видимо он вон за той каракатицей, что не торопясь плыла вдоль скалы ещё чуть глубже. Ну, тогда самое время доворачивать…

Но одноногий парень явно нацелился не на каракатицу! Я это понял, когда он, а вслед за ним и я, пролетели мимо!

Мелькнула тревожная мысль — он там не блеканул? Хоть и рано, и признаков никаких я не заметил, но вдруг? И я уже собрался догонять одноногого… Как он начал энергично грести единственной ластой! Да ещё — уводя себя всё дальше от берега, и глубже!

Что за чёрт? Азотный наркоз? Потекла крыша? Что⁈

И тут я увидел, что парень быстро гребёт наперерез показавшемуся из синей тьмы длинному обтекаемому телу.

Вот, чёртов энтузиаст! Я рванул вдогонку.

Выстрел я скорее почувствовал, чем услышал — всё-таки резинострел не пневма. Стрелял Семис метров с четырёх, немного сверху вниз, на встречно-пересекающихся курсах.

И то, что он попал, я понял по поведению тунца, а не увидел. Быстрая рыбина блеснула металлическим отсветом на жаберных пластинках, словно втягивая в себя воду, и резко клюнула.

Но я-то уже выцеливал её, вытянув вперёд руку с арбалетом.

Пам! Руку дёрнуло, гарпун метнулся вперёд, таща за собой уходящий вверх хвост линя, и попал тунцу прямо в башку!

Но я уже не смотрел — хрен с ним, с тунцом! Семис!

А парень — вот долбо…дятел, вместо того чтоб валить на воздух, висел в воде и глазел на происходящее.

Чёрт!

Показал ему большим пальцем: «Вверх!», и даже схватил за руку, буквально швырнув в том же направлении.

Понял. Слава богу. Заработал ластиной.

Я дал ему фору в метр, и очень неспешно погрёб рядом, благо для моей монки один гребок был как пара Семисовых.

На двадцати пяти метрах к Семису пришли первые контракции. Да причём сразу сильные. Я даже услышал сквозь воду удары его диафрагмы.

Блин!

На двадцати они пошли нескончаемой чередой.

А на пятнадцати я увидел выдох! Большущий, сверкающий пузырь воздуха вырвался изо рта парня!

Чёрт!

Дальше тело действовало само:

Раз — в один гребок догнал и приблизился вплотную.

Два — левая рука на затылок, правая на лицо, зажимая одновременно нос и рот.

Три — я включил «форсаж».

Тело в руках билось и вырывалось. В глазах одноного я разглядел панику.

А нехрен команды старшего нарушать, словно сама собой всплыла мстительная мыслишка. Но я её отогнал — разнос устрою, когда на берегу окажемся. Живые. Оба.

Только сейчас понял, что контракции начались и у меня. И уже сотрясают тело какое-то время.

Не думать. Не думать, не давать ему вдохнуть воду и плыть, просто плыть вверх. Ещё не хватало самому отключиться.

Вода вокруг меня постепенно посветлела, но вверх смотреть я себе запретил. Всё просто — или поверхность придёт… Или не придёт.

Думаю, было метров десять, когда Семис наконец-то перестал сопротивляться и обмяк. Ну слава богу, хоть буду меньше тратить силы.

Но у меня у самого по ногам пробежал озноб, а потом стоп коснулось онемение.

«Твою ж медь! Ведь у нас почти получилось!» Мелькнуло в гаснущем сознании.

Вроде бы тело почувствовало какой-то всплеск, словно удар волны. Хотя может это был выверт отравленного гипоксией мозга. Кажется, чьи-то руки схватили меня за плечи.

А затем я отключился.

В себя пришёл лёжа на песке. Надо мной — испуганная физиономия Хэча.

Та-а-ак. Значит, жив. И ещё разок разминулись с костлявой…