— Ладно, — отмахнулся я, — дело прошлое.

— Нет, Скат, действительно, прости меня. Не знаю, что на меня тогда нашло.

— Да будет тебе! Я уже и забыл. Ты лучше давай, рассказывай, как там у вас, у ныряльщиков?

Понырять как следует молодым людям глубин так и не пришлось. Хэч сказал, что до штормов успел выйти в лагуну два раза.

— Нам с Телуа разрешили искать слёзы Атарапы на участке отца Руйхи, Туситалы. Ситу сказал, что если мы найдём… ну, слезу, то это будет наша честная. Но ни мне, ни ей не повезло, — и он развёл руками.

— Туситала? — неожиданно, даже для себя переспросил я. — Как он, кстати? Руйха ведь хотела… хотела чтоб… В общем, хотела помогать отцу.

— Не, она теперь живёт отдельно. У них с Каем свой дом. Хороший, — с плохо скрытыми нотками зависти проговорил Хэч. — Ребёнка она ждёт.

Бам. Хэч ещё что-то рассказывал, а у меня слух как отрезало. Блин, Руйха ждёт ребёнка… А ведь это моего ребёнка она могла сейчас ждать. Тоска опять резанула сердце…

Так, Скат, давай-ка не раскисай, словно одёрнул я сам себя. У тебя и девушка есть. А с Руйхой вы расстались. И всё. Точка. Проехали.

— … А за лодку я Ситу в следующем сезоне должен буду лишнюю слезу отдать, — закончил Хэч рассказ, который я почти весь пропустил мимо ушей.

— Понятно, — кивнул я, уставившись в песок.

Тоска не отпускала.

— А ты видел, что Скат сделал? — с воодушевлением включился Семис. Обернулся ко мне, — можно, я Хэчу ласты покажу?

— Валяй, — равнодушно махнул я рукой.

А может не стоило тогда на рожон лезть? Закончил бы учёбу, тихо-мирно. Сейчас бы получил дом… Руйху… Ты ведь об этом мечтал, Скат?

— … А ещё, Скат собирается добыть вождю большую рыбу и стать старшим в новой касте! — долетел до меня восторженный голос одноногого.

Блин! Ну, зачем?..

— Рыбу? — переспросил Хэч. — Как ту? Тогда, в деревне? Да-а-а, — с придыханием, уважительно кивая, проговорил паренёк, — это была большущая рыбина! Просто монстр какой-то!

— Монстр? — я наконец отвлёкся от тяжких раздумий. Весело подмигнул: — Этот малёк? Вы, ребята, настоящих морских монстров ещё не видели!

— Да! — округлив глаза, тут же подхватил Семис. — Мы ведь в прошлый раз двоих даже съели!

Пришла очередь Хэча округлять глаза, от изумления.

— Вы едите морских монстров?

— Ну… — пожал плечами я, — Если подождёшь, нырну, добуду тебе ещё одного.

— А ты здесь ныряешь?

— А где? — я развёл руками. — В лагуне мне нельзя, я же не человек лагуны.

— А… я думал… — потерялся паренёк.

— Забей. Там долгая история… И чувствую, она скоро подойдёт к концу… Так или иначе.

Но долго на пляжике засиживаться нам не удалось — погода начала ухудшаться: ветер усилился, стал гнать волну. В воду, при желании ещё можно было зайти, и даже нырять — сомневаюсь, что на глубине сейчас мотает. Но погода так стремительно ухудшалась, с северо-востока стало нагонять сплошную облачность, что я забеспокоился.

— Так, парни, — скомандовал пацанам, — давайте-ка валить. А то отсюда только водой уйти можно, а в воду скоро будет и не сунуться.

Мы быстро свернулись, я незаметно для остальных дал знак Каналоа, чтоб ракушки не трогал — незачем об этом кому-то знать. Попрыгали в воду и быстренько погребли к бамбуковой роще.

На берегу попрощались. Я вполне прозрачно дал понять, что не хочу, чтоб кто-то знал, где мы с Каналоа обретаемся. Пусть все и дальше думают, что мы как-то выживаем в лесу.

Хэч попытался пригласить нас к себе — сейчас он жил у родителей. Вообще, как оказалось, у касты глубин в деревне были дома. Жили в них сразу по несколько семей, но продолжалось это не долго — пережидали пик сезона, именуемый тут Яростью духов.

Но я отказался, сославшись на дела. На том и расстались.

— Ну что, боец, — задумчиво побарабанил я пальцами по ноге, когда мы вернулись в пещеру. — С жрачкой мы сегодня обломились… скажем за это спасибо друзьям… Но хоть что-то полезное надо сделать, пока погода ещё не совсем испортилась?

— Чем займёмся?

— А давай-ка, наконец, забабахаем дверь!

Вход в пещеру открывался на дне неглубокого оврага-промоины. Видимо, на свободном от деревьев участке вода могла собраться в поток, поток этот, не встречая сопротивления корней, постепенно размывал и размывал скальную основу, и в какой-то момент домыл до скрытой полости.

Вот на это отверстие я и придумал что-то типа двери.

Сначала я хотел сделать дверь вертикальной, но потом откинул эту мысль. Ну и что, что дверь будет наклонной, и открываться в сторону? И на доски вода будет литься активнее. Ерунда. На край — процедуру можно будет повторить, т.е. со временем заменить дверь.

Без серьёзного инструмента было конечно не просто, но мы наполовину вкопали в грунт, наполовину вбили по бокам входа два грубоотесаных бревна. Между брёвнами вколотили такие же распорки, получилась почти что дверная коробка.

Петель не придумал. Можно было бы приделать какие-нибудь верёвочные, но я решил, что дверь будет просто сниматься и отставляться в сторону. И всё.

И никаких замков снаружи — ушли оба, значит дверь просто приложили. Зато когда «все дома», можно было изнутри вложить пару прочных брусьев, делающих открывание снаружи почти невозможным. Например, без гидравлического домкрата. Или длительной работы топором.

Само «дверное полотно» собрали из досок, что наколол Каналоа из срубленного бревна, расщепляя его вдоль волокон. Доски были толстые и разнокалиберные — какие-то толще, какие-то тоньше.

В отсутствии гвоздей я для начала поломал голову — как скреплять меж собой? Даже думал какие-нибудь деревянные шпильки сделать. Но в итоге просверлили бамбуковой палочкой с микролитиком на конце, и связали верёвками в нахлёст. Понятно, что верёвки всегда можно перерезать! Поэтому я после некоторых размышлений сделал в двери пару отверстий-бойниц, в которые вполне можно тыкать копьём. Копьё у нас имелось, так что, как говорится — добро пожаловать! Возитесь с верёвками, пока мы вам потроха будем дырявить!

То, что в эти бойницы будет попадать дождь меня совсем не парило. Мы и так довольно долго жили вообще без какой-либо преграды, и ливневая вода спокойным бурным потоком текла по полу. Теперь, по крайней мере, её ток сильно сократится.

— Так ты, значит, решил утереть нос этому зазнайке? — Старик Мод и впрямь был уже стар. — Давно пора. А то, понимаешь, не успел старейшиной стать, как новые порядки вздумал устанавливать.

Словно иссохшиеся руки и ноги его были покрыты пергаментной, местами шелушащейся кожей, татуировки человека касты сетей — волнистые линии на плечах и предплечьях почти что истёрлись. Седые волосы коротко, но неровно обкромсаны. Даже Каналоа обреза́л мои волосы каменным ножом куда как аккуратнее.

В эту хижину, стоящую на восточном краю деревни, ближе к лагуне, Семис привёл меня незадолго до заката. Ветер уже вовсю гнул пальмы, волны покрылись белопенными гребнями, а жители деревни — попрятались по домам, и многие, я уверен, уже завалились спать.

— А ничего, что мы про его отца говорим? — я осторожно показал глазами на Семиса.

— И что? — хмуро взглянул на меня Мод. — Семис, парень башковитый, не гляди что на одной ноге. Сам всё понимает. К тому же… — старик усмехнулся, и звук это был больше похож на карканье, — что он мне сделает? Таких старейшин как этот Арииаху, словно малька в лагуне. А я такой один, — теперь он глухо кашлянул. — Мои сети лучшие, на этом острове. Кого хошь спроси, кто лучшие снасти делает? Тебе каждый скажет — старик Мод.

Он отложил своё… рукоделие, другого слова я не подберу, с кряхтеньем поднялся, прошёл в дальний угол хижины — она тоже состояла из одной единственной комнаты, просто раза в два побольше чем домик Анат — взял из кучи новый моток тонких прядей намотанный на короткую палочку — не иначе волокон всё тех же лиан, вернулся и с тем же кряхтеньем уселся на пол.