Мы подошли как раз к процедуре подношения подарков.

Под большим деревом стояли жених и невеста… Или уже муж с женой? Не знаю, обряд-то над ними шаман провёл. Только теперь Хаэата стояла чуть впереди, а Энеле — у неё за плечом.

И к будущей хозяйке по очереди подходили соплеменники и клали свои подарки на голову.

— Это ещё зачем? — ни к кому конкретно ни обращаясь пробормотал я.

— Если хозяйка не сможет удержать чьи-то подарки на голове, значит духи не хотят этих подарков, — подсказал Каналоа.

Шаман чиркнул его непонятным взглядом, но промолчал.

— В смысле? — удивился я. — Так у неё же вон, под ногами уже горка.

— Это то, что уже её, то есть их. То, что она удержала.

— Ну, так можно же по одному предмету класть, — хмыкнул я.

— Нет, — категорично качнул головой Каналоа, — всё, что дарит одна семья, хозяйка должна удержать на голове. Таков обычай… По крайней мере, у нас.

— Блин! — спохватился я. — А у нас же вся ры… ну, то есть все подарки, по одному упакованы! Ну-ка давай-ка, помогай.

В общем, когда я, одним из последних подошёл к заметно замотанной и уставшей, но такой счастливой сестрёнке, в руках у меня был пакет из четырёх перевязанных меж собой… свёртков из листвы, который благодаря двум веточкам был довольно плоский, и отлично удержался на голове.

— Долго на голове не держи, а то протечёт сквозь листья… Пахнуть будешь, м-м-м… невкусно! — подмигнул я.

Сестра принюхалась и тут же сняла подарок, присовокупив его к лежащим под ногами кускам рогожки из растительных волокон, небольшим кувшинчикам с просом, просто маленьким сеткам батата.

А я самодовольно отметил, что по сравнению с другими, жалкими подарками мой — фактически царский. Тут всю эту горку можно на один хвост не самой большой из подаренных рыбин поменять.

Наконец-то дело дошло и до праздничного пира, если это можно так назвать. За отсутствием столов угощенья разложили на земле, на чём-то вроде подстилок. В основном, конечно же, главным блюдом выступал печёный батат. Была и жареная рыба. Немного, так что не всем досталась. По-моему, рыбой угостили лишь глав семей, и то не всех — Фефую точно не досталось. Шаману рыбы, естественно перепало.

Ну а как лакомство — просяные лепёшки. Довольно пресные, на мой вкус. Не то, что в доме Арииаху…

А меня в этот момент нашла Инина! Блин, как некстати.

Мы с Каналоа стояли в сторонке, грызли бататины, смотрели на жителей посёлка, что распевая что-то ритмичное, устроили хоровод вокруг жениха и невесты.

— Какой замечательный вышел у Хаэаты обряд! — с каким-то полунамёком посмотрела на меня Инина.

— Да, хороший, — нейтрально протянул я с каменным лицом.

— И гостей много, и подарков…

— Ага.

— Не хочешь потанцевать?

Инина смотрела с такой надеждой, что где-то в глубине я почувствовал укол совести.

— Послушай, — я перешёл на еле различимый в этой какофонии голос. — Не надо, чтоб нас видели вместе. Хорошо?

Инина бросила на меня обиженный взгляд, надула губки и скрылась в толпе.

На остров быстро, как и бывает в тропиках, опустились сумерки. Только что было вполне светло, но где-то там, за деревьями, солнце нырнуло в океан и вот уже на площади загорелись факелы.

Вообще-то я впервые увидел здесь подобные приборы освещения — обычно островитяне после заката светом не пользовались никаким. Разве что свет от очагов освещал хижины.

Впрочем, факелов было раз-два и обчёлся — пяток наверное. И все эти пять факелов сопровождали жениха и невесту к их новому дому.

Любопытство заставило пойти за всеми — я ж первый раз здесь на свадьбе! В конце концов, и самому когда-нибудь светит нечто подобное…

Вот и дом Кеолы. Вернее уже — Энеле, тут ведь глава семьи, это старший женатый мужчина в доме, а старик Кеола вдовец. Вот так тут и переходят, из категории «старший в доме» и «хозяин», в категорию «старый приживала», подумал невесело.

Молодые рука об руку вошли внутрь дома, Кеола ожидаемо остался на улице.

Понятно — первая брачная ночь у молодых, придётся вышедшему в тираж где-то перекантоваться ночку…

Внезапно внутрь дома шагнула ещё пара — сравнительно молодой мужчина, ненамного старше Энеле и такая же по возрасту девушка… А за ними ещё одна пара, потом ещё…

— Чё за нафиг? — вырвалось у меня. — Это ещё зачем?

— Зачатие новой жизни, особенно когда это делается в первый раз, дело очень важное, и тут нельзя ошибаться, — раздалось рядом.

Я непроизвольно вздрогнул, обернулся — рядом опять стояла Инина.

— И-и-и? — протянул я с вопросительной интонацией.

— Недавно поженившиеся семейные пары будут давать советы жениху и невесте в их первую ночь. И во вторую. И в третью. А может, и своим примером показывать, как надо.

— Нах… кхм… Зачем⁈ — у меня внезапно пересохло в горле.

— Я же говорю, зачатие первенца — это очень важно. Вот и будут те, кто ещё не забыл свою первую ночь смотреть, чтоб всё было правильно, и давать советы.

«Почему нельзя совокупляться на Красной площади?» — вспомнилась мне давняя загадка. — «Потому что прохожие советами замучают!»… А тут? Блин…

Но тут же другая мысль посетила меня, и я аж содрогнулся. Получается, когда я вот так же решу тут узаконить отношения… Воображение тут же нарисовало картину, и мне она, откровенно говоря, не понравилась. Да ну нафиг!

— Погодите, — пришлось прочистить горло, — это что, во всех кастах такой обычай?

— Я не знаю, — простодушно заявила Инина.

— Я знаю, — прорезался негромкий голос Каналоа, — у воинов не так.

На миг я почувствовал облегчение. Зря.

— Воинам не нужны советы, — добавил бывший воин. — У нас, в первую ночь все мужчины касты приходят с оружием и окружают ложе. Они должны не пустить к молодым злых духов и прочую нечисть, пока новая семья зачинает первенца.

Да твою же медь!

— Так… — выдохнул я, — а в других кастах?

— Спроси Семиса, — посоветовал Каналоа.

— Спрошу. Обязательно, — покивал я, думая над тем, что надо, ой надо создавать свою касту. Не только заявлять, а именно создавать. Чтоб признали. И вводить свои правила. Я, знаете ли, предпочёл бы в первую брачную ночь не устраивать сеанс вуайеризма. Я, знаете ли, воспитан по-другому. Более, так сказать, традиционно.

До кучи выяснилось, что жених и невеста из дома, и даже более того — из супружеского ложа, не должны вылезать трое суток. Только на пожрать, и назад. А вот советчики меняться могут.

Это какой-то жесткачь, посему — нафиг, нафиг. Посему — даёшь касту бездны, и меня её главой. Я вам тут правил понапридумываю.

Домой к Фефую шли кружным путём — надо было кое-куда заскочить. Ну и хорошо — пусть празднующие расползутся по домам, не нужны мне случайные встречи с разгулявшимися «земляками». То, что на свадьбу сестры пришёл — это объяснимо. А то, что живу не в лесу, а вполне себе под крышей, лучше оставить втайне от большинства.

Против ожидания в прихожей слабо светились угли, но для успевших привыкнуть к темноте глаз этого хватило. Вокруг очага собралась вся семья. Сидели, негромко обсуждая увиденное.

Понимаю, событие редкое, да и какие тут, на острове зрелища? Так что повод почесать языками был основательный, думаю люди касты ещё долго будут перетирать меж собой, вот так на семейных посиделках или встречаясь у водоёма.

При нашем появлении Фефуй изменился в лице, чуть ли не сплюнул, встал, и хотел юркнуть на спальную половину. Но я его перехватил.

— Я тебе обещал? — приглушив голос до еле различимого, почти на ухо сказал я.

Мужик, вначале глядевший волком, дрогнул лицом.

— Вот, как обещал, — я обернулся к Каналоа, взял у него свёрток и передал хозяину дома.

У того натурально затряслись руки, свёрток упал, из него выпали потрошёные рыбьи тушки.

— Я отрезал головы и выпотрошил, — пришлось пояснять, — иначе быстро испортятся.