Второй бал в моей жизни и второй раз я оказываюсь в дворцовых комнатах отца, потому что случилась гадость. Пока целитель был занят с Кастианом, отец отвёл меня в сторону, чтобы не мешать профессионалу. Невольно я всё равно постоянно оборачивалась в ту сторону, на сердце было тревожно.

— Перестань нервничать, — произнёс отец. — Эс Тирсод один из лучших целителей империи. Он обязательно поможет твоему парню.

— Хочется верить, — отозвалась я невесело. — Но что произошло? Его чем-то опоили?

— Эс Тирсод нам всё скажет, как закончит, — вздохнул отец. — А что произошло… Это ты мне расскажи. Вспомни, что происходило незадолго до того, как твоему спутнику стало нехорошо. С кем разговаривали, что ели и пили, кто рядом находился. Рассказывай всё, любая мелочь может быть важна.

Я честно попыталась выполнить требование. Вспомнила наш танец, прогулку в оранжерее и как поняла, что Кастиан мыслями где-то далеко, не слушает меня. Свою досаду и наше возвращение в зал. Бесцельное хождение и как нам захотелось пить. Любопытствующих, которые засыпали Кастиана градом дурацких вопросов, не давая даже утолить жажду. Потом они закончились, но и тут ему не дали выпить вина, подтолкнув под руку. Он был так раздражён, что я не раздумывая отдала ему свой бокал…

— То есть он выпил вино из твоего бокала и вскоре начал вести себя странно?! — взвился отец.

— Да… — сорвалось само с губ.

В голове уже вырисовывалась неприглядная истина — это я должна сейчас быть не в себе. Кастиан угодил в ловушку, подготовленную мне.

— Вы всё время держали их в руках или оставляли без присмотра? — прищурился отец.

Ясно вспомнилось, как Кастиан в раздражении отставил в сторону свой бокал и я следуя его примеру, поступила так же… Так, стоп! Уж не подозревает ли отец Кастиана в попытке меня опоить?! Он бы не стал! И тем более не стал бы пить зная, что там отрава!

— Значит, пока вы болтали с местными зеваками, кто-то подсыпал или подлил что-то в твой бокал, — задумчиво пробормотал отец. — Возможно и это нашествие любопытных только отвлекающий манёвр… Разберёмся.

Тут к нам подошёл дворцовый целитель. Выглядел он спокойным. Это внушало надежду.

— Что там, эс Тирсод? — поинтересовался отец.

— Все признаки воздействия мощного возбуждающего зелья, — отозвался тот ровным голосом. — Наверняка из запрещённых. Сказать точнее мог бы помочь анализ крови, но учитывая расу пострадавшего, не уверен в эффективности метода. Точно так же, как сомневаюсь в необходимости антидота. Зелье подействовала на пострадавшего не совсем так, как должно было. Потому нет гарантий в эффективности обратного зелья. Моё мнение, лучшим лекарством для него является сон. Собственно, я усыпил парня. Правда оказалось это крайне сложно, магия на него словно едва действует.

— Так и есть, — протянул отец мыслями пребывая тут лишь отчасти. — Анализ… Нет, не надо. Узнаем зелье иным путём.

Извинившись, он отошёл и достав артефакт связи отдал несколько приказов. Одним из которых было найти бокал из которого пил Кастиан, а должна была я. Оказывается и такое возможно. На предметах недолго хранятся следы ауры тех, кто с ними контактировал. Это я узнала уже позже, а в тот момент могла лишь напряжённо ждать.

— Эс Тирсод, — обратилась я к целителю не выдержав.

— Да, леди Фернор-Олисин, — отозвался он вежливо.

— Вы сказали, что зелье подействовало не так, как должно, — заговорила я, подбирая слова. — А что должно было быть?

— Если бы зелье выпил человек, он бы быстро перестал себя контролировать, — последовал ответ. — Животная похоть заставила бы забыть собственное имя. Отбросить в сторону принципы и моральные убеждения. Опоённым неважно где и с кем, они жаждут близости здесь и сейчас. Грубо говоря, опоённый действовать начал бы там, где находится без оглядки по сторонам. А этот юноша смог сопротивляться его действию. Какую-то составляющую зелья его организм воспринял ядом и выдал реакцию в виде сильного повышения температуры и дурноты.

Информация оглушила. Это же получается выпей я вино, как собиралась, вскоре начала бы вешаться на Кастиана или кого-то, кто ближе оказался, прямо посреди больного зала срывая одежду с себя и случайной жертвы… Воображение нарисовало столь красочную картинку, что мне стало дурно.

— Доридонт! — послышался разъярённый рявк отца. — Ты думай, что и кому говоришь! Моя дочь — невинная девушка! А ты ей рассказываешь такое!

Фыркнула непроизвольно, честное слово! Можно подумать, живя в лесу с дедом ведьмаком и травником, я не знаю, как выглядит обнажённый мужчина или что происходит в спальнях!

— Всё в порядке, — попыталась я успокоить отца. — Правда.

Не сразу, но он мне поверил и успокоился. Я рассчитывала, что мне не придётся возвращаться на бал, я останусь с Кастианом. Мои надежды отец сжёг и развеял пепел по ветру. По его словам, я обязана появиться в обществе, чтобы преступник не мог распространить порочащие мою честь слухи. Уже сейчас люди герцога допрашивают тех, кто подходил к нам побеседовать, оказывается за каждым участком зала есть свои наблюдатели, от внимания которых мало что укроется. А ещё несколько человек внимательно отслеживают, нет ли в коридоре кого-то, кого особенно интересуют укромные ниши и комнатушки, где можно уединиться. Преступник может пожелать заполучить доказательства падения герцогской любимой дочери. Отец подозревал, за этим мерзким инцидентом стоял кто-то жаждущий ему отомстить, или хотя бы знатно подгадить. Врагов у него хватало. При такой должности, это не удивительно.

— Возьми себя в руки, — обратился ко мне отец на обратном пути. — Помни, ты аристократка и никто не должен знать, что у тебя что-то не в порядке. Учись держать лицо. Улыбайся.

— Так? — растянула я губы в «улыбке».

— Это слишком, — он чуть не отшатнулся, увидев мой оскал.

Аристократка. Учись держать лицо. Будто я просила об этом! Мне и внучкой лесного ведьмака было не плохо!

И всё же, я заставила себя натянуть на лицо маску безучастности. Улыбаться для меня уже перебор. Настроение было таким, что будь у меня клыки, как у Кастиана или вампиров, без жертв не обошлось бы. А попадись мне гад, желающий так меня подставить, из-за которого Кастиан теперь вынужден спать в комнате отца, удавила бы голыми руками.

Снова ничего не изменилось в зале. Так же роскошно, пафосно и скучно. На глаза попались жена и дочь герцога. Они выглядели счастливыми и довольными жизнью. Вот что они находят в этих балах? Тут же с тоски завыть можно!

— Папочка! — подбежала к отцу Шанира. — Я танцевала с самим маркизом Ирстанским, представляешь?!

Она продолжала восторженно щебетать о танце с неким неизвестным мне маркизом, а я рассматривала её краем глаза и думала, что пусть она по крови мне сестра, но я даже в мыслях называю её «дочь герцога». А ведь Шаона, я признаю братом, хоть мы оба не в восторге от факта родства. Интересно, почему так? Привыкла к нему, а Шаниру вижу второй раз в жизни? Возможно. Истина остается неизменной — Шаона я признаю родным, Шанира мне совершенно чужая.