Глаза Лейри грели лихорадочным блеском, не давая считать ей эмоции, а от её слов отчего-то стало тошно. Гадко и болезненно потянуло в груди, душу омыла необъяснимая тоска. Это заставило меня разозлиться на самого себя. Какого кмара?! Сам только что мысленно решил, ничего больше, чем дружба мне не нужно, так почему ощущаю себя так, словно меня отвергли? Глупец!

— Мне казалось, мы ещё вчера пришли к этому выводу, — попытался я побыстрее завершить разговор.

— Ну мало ли, — улыбнулась Лейри робко. — Лишняя ясность никогда не помешает.

— Согласен, — кивнул в ответ, хотя ничего подобного не ощущал и обошёлся бы без этого неприятного разговора. — Давай поспешим, пока не началась пара.

На миг, мне показалось, что в зелёных девичьих глазах мелькнуло разочарование, словно она надеялась на другой исход беседы, но всё быстро пропало, а Лейри заметно расслабилась. Щебеча, как ей интересно узнавать историю магии, она устремилась вперёд по коридору, мне оставалось только последовать за ней.

Дойти до кабинета мне было не суждено. По пути меня перехватил сотрудник имперской службы безопасности. Герцог желает со мной побеседовать. Этого следовало ожидать. Остаётся надеяться, этот наш разговор будет приятнее предыдущего.

Илейра

Желание лорда Фернора пообщаться с Кастианом, заставило меня понервничать. Не знала я, чего хочет от шодена герцог, могла только предполагать. К моему облегчению, Кастиан вернулся минут через пятнадцать, выглядел спокойным и благодушным.

Это небольшая встряска лишь ненадолго отвлекла от основных переживаний. Приняв решение, я воплотила его в жизнь. Слишком хорошо понимала моя рациональная часть, что влюбиться в такого, как Кастиан, это подписать себе приговор на несчастье. И не потому что он плохой, злой или подлый. Нет, Кастиан замечательный. Мне никогда ни с кем не было так легко, никому я так слепо и бездумно не доверяла, разве что дедушке. Только вот он не человек. Шоден. А нелюди на людях не женятся. Заводят интрижки к обоюдному удовольствию, но о чём-то серьёзном речи не идёт. Это касается всех нелюдей. Уверена, Кастиана тоже. Так что не стоит им увлекаться, нельзя влюбляться.

Потому моё решение было единственно верным, но отчего-то так тоскливо было на душе, когда говорила ему эти, несомненно, правильные слова. На какой-то миг мне показалось, Кастиан недоволен, но это быстро прошло. Наверное, действительно, показалось. Со сказанным он согласился. Да и могло ли быть иначе? Скорее всего, Кастиан испытывает облегчение, не придётся объяснять человечке очевидное. А этот выражение, мелькнувшее в его глазах… Показалось.

И пока я мысленно убеждала себя в правоте своего поступка, академия гудела, как улей. Каждая собака уже знала о прорыве, но слава Богам, никто не знал об его искусственной природе. Кроме прорыва, волновал людей и нелюдей новый образ Кастиана. Его разглядывали украдкой и в наглую. Обсуждали. Девушкам нравилось то, что они видят, парням — не очень. И я их понимала. Своим глупым советом и критикой шоденских традиций я только жизнь себе усложнила, слишком он был хорош. Только нельзя. Смотреть, как на произведение искусства — сколько угодно, помышлять или мечтать о большем — ни-ни.

Скоро мне, да и всем остальным учащимся академии, стало не до лишних сплетен и переживаний. Император и его приближённые решили пересмотреть систему обучения в столичной академии. О подробностях я узнала, так сказать, из первых рук.

Императора очень напугал прорыв в Кертере. Ещё больше нервничать заставил тот факт, что прорыв был вызван искусственно. Всё это при том, что магов рождается всё меньше, а подготовка в академиях стала значительно хуже. Потому было принято решение пересмотра системы обучения. Значительное её усложнение.

У пятых курсов теперь впереди была сплошная практика. Причём, в основном за пределами академии. Четвёртые и третьи курсы тоже в основном будут практиковаться в магии и физической подготовке. Даже у второго и первого курса теперь ежедневно были практические по этим дисциплинам. Количество занятий увеличилось, нагрузка возросла. Народ роптал, да толку? Никакой пощады или послаблений. Никому. Если не способен выдержать или чем-то недоволен — где выход знаешь. Значит тебе не место в лучшей академии, иди к бытовикам или артефакторам. Впрочем, там тоже шли реформы…

Самым шокирующим было известие, что в начале зимы, а до этого всего каких-то месяца полтора, первый и второй курс отправят на неделю на полевую практику. Ладно старшекурсники, они уже многое умеют. Даже на втором курсе уже каждый чувствует свою магию и владеет ей хотя бы на примитивном уровне, но мы, первокурсники?! Среди нас ещё не все способны почувствовать свой резерв и потоки вокруг, не говоря о том, чтобы как-то пользоваться силой. Какая практика в полевых условиях? Мы же ничего не умеем!

Возмущения и тревоги игнорировались стоически. Герцог выкроил в своём расписании время, чтобы подтянуть меня с магией. Несмотря на возросшую нагрузку и усталость от которой после занятий хотелось лежать и не шевелиться, я была этому рада. Более того, мне удалось уговорить его, чтобы к нам присоединились мои друзья. Им практика не помешает. Джали и Десмир были счастливы, им занатия шли на пользу. С Кастианом хуже, всё-таки его основная сила — целительство, а в нём уже лорд Фернор мало смыслил, но всё же пользы была. Не сразу, но каждый из нас научился призывать магию, создавать простейшие плетения и конечно же, щиты.

Когда частное занятие заканчивалось, друзья расходились по своим комнатам, а я и герцог шли пить чай. Пропасть между нами постепенно сужалась. Мне нравилось слушать его многочисленные рассказы из жизни. Он много чего повидал, много где побывал. Моя жизнь была куда скромнее, но казалось ему интересно даже как мы с дедом собирали ромашку на чай. Удивительно, но как есть — я была не готова назвать этого человека отцом, но и чужим он мне больше не был.

Ещё не однократно ловила на себе взгляды Шаона. Понятия не имею какие мысли бродили в голове братца, но ко мне он больше не подходил. Смотрел порой задумчиво, что удивительно, без былой яркой злости.

Принц тоже перестал досаждать. Он ещё четыре раза навещал меня, пытался пригласить на прогулку, но без былого напора. Больше не устраивал показушных представлений, а при встречах говорил не так много, витая мыслями где-то. Это удивляло и радовало разом. А ещё вызывало недоумение — зачем приходить и куда-то звать, если я не горю желанием с ним общаться, да и он словно потерял прежний интерес ко мне? Остаётся только гадать, это следствие внушения отца-императора с подачи герцога или тот прорыв так на него повлиял, заставив увидеть во мне не только девчонку, с которой можно не особо считаться, но ещё и будущего мага?Человека? Не знаю, но, подозреваю первое, пусть душа и хочет верить во второе.

Так в усердных занятиях, переживаниях со множеством вопросов и чувстве полной неизвестности пролетели полтора месяца. Над головами студентов нависла практика, которой так опасались все учащиеся начальных курсов. Я сама её побаивалась. Почему-то казалось, эта неделя покажет кто есть кто. Кто достоит учится в этой академии, а кому лучше выбрать учебное заведение попроще. Пусть я знала, меня не выгонят с моей полностью пробуждённой печатью, но хотелось бы, чтобы меня оставили учиться потому что заслуживаю, а потому что больше не куда послать. Поступая сюда, я так сожалела, что придётся учиться здесь, а теперь хочу оказаться достойной этого.