Звуковой сигнал говорящий, что кто-то у внешней, общей для наших с Джали комнат двери, хочет пообщаться со мной, заставил нервно дёрнуться. С друзьями мы только что разошлись по комнатам, других гостей у меня быть не могло, я не из популярных. Точнее, сейчас моя популярность стремительно взлетела, желающих стать ко мне ближе хватало, но для меня это не меняло ничего. Джали, Десмир и Кастиан — никого больше я подпускать к себе не желала. Потому гостей не ждала и первая мысль — Колдер явился и мне пришли об этом сообщить.

К моему невыразимому удивлению и просто монументальному облегчению, за дверью обнаружился Шаон.

— Ты? — выдала я своё изумление. — Чего ты тут делаешь?

Я этого правда не понимала. За всё время, прошедшее с момента, как Шаон узнал о нашем родстве, он не сделал ни единой попытки поговорить со мной. От него не последовало упрёков. Извинений я, ожидаемо, тоже не дождалась. Он предпочитал делать вид, будто меня нет. Смотрел сквозь меня, словно я прозрачный воздух. Лишь изредка я ловила острые, задумчивые взгляды.

Сейчас взгляд Шаона горел мрачным огнём. Мне данное обстоятельство совершенно не понравилось.

— Разговор есть, — криво усмехнулся он. — Будем разговаривать прямо тут?

Вздохнув отступила в сторону, а после короткого раздумья решила, моя комната подойдёт для этой беседы лучше общей гостиной. Неизвестно, чего хочет сказать мне Шаон. Вряд ли что-то приятное. В любом случае, лучше обойтись без свидетелей.

— А ты не плохо устроилась, — хмыкнул он, переступая порог комнаты, — хотя могла и лучше.

— Мне и в простом общежитии было хорошо, — отозвалась я, поджав губы. — Переезд сюда — инициатива лорда Фернора.

— Да неужели? — отозвался Шаон внимательно рассматривая моё жилое пространство.

Из-за этого мне стало несколько неуютно. Комната девушки — очень личное. Она может многое рассказать о своей владелице. Я ещё не успела тут обжиться как следует, но всё равно было некомфортно. К тому же, Шаон мне совершенно не верил. Был убеждён, именно я выпросила улучшение условий.

Ещё нахождение незамужней девушки в одной комнате наедине с мужчиной, считалось крайне неприличным. Правда, маги к этому относились наплевательски, а Шаон вовсе был мне братом. Память тут же подкинула, как недавно оказалась с почти обнажённым Кастианом в его комнате. Щекам невольно стало жарко. Так, сейчас не время думать о подобном.

— Так чего ты хотел? — поинтересовалась, отгоняя лишние мысли.

— Узнать где проходит грань твоих амбиций, — произнёс Шаон буравя меня взглядом.

— Что? — не поняла я упрёка.

— Тебе мало было влезть в нашу семью, — неприятно ухмыльнулся он, — нацелилась стать императрицей?

— Ты что, не в себе? — уставилась на Шаона поражённо.

— Ну неспроста же наследник престола приезжает сюда и во всеуслышание зовёт тебя «душа моя» и всячески подчёркивает своё к тебе особое отношение, — продолжал он всё с той же ухмылкой.

— Если тебе интересны мотивы принца, спроси его сам, — начинала я злиться из-за несправедливых упрёков. — А в вашей семье я оказалась не по своей воле.

Очевидно Шаон был тоже далеко не спокоен. Я знала, герцог пробовал общаться с сыном, но про итоги не заикнулся ни разу. Похоже, они оказались не самыми лучшими.

— Ещё скажи, что не рада! — вызверился он. — Я каждый день проклинаю тот момент, когда Гидар заинтересовался тобой. Из-за тебя всё пошло наперекосяк. Я лишился всего: репутации, денег, титула. Даже из комнаты выперли, поселив с тремя недоумками. И всё это из-за тебя, доморощенная самоучка из леса! Пока ты не появилась, всё было отлично!

Вот оно что. Я догадывалась, что Шаон мне совсем не рад и даже, возможно, ревнует ко мне отца и винит в своих бедах. Только что я получила подтверждение своим догадкам. Не думала лишь, что все события последнего времени он воспринимает настолько болезненно.

Он смотрел на меня ярко блестящими глазами, где плескались злость, отчаяние и… зависть? От него волнами исходило ощущение, что он всё происходящее считает крайне несправедливым и неправильным.

— Ничего бы не случилось, если бы ты и твои друзья вели себя достойно, — отозвалась спокойно, моя злость угасла, словно ветром задуло. — Как должны вести себя истинные аристократы, потомки самых знатных родов, будущее Иклинора. Но вам куда больше нравилось издеваться над теми, кто слабее, тем самым повышая свою самооценку и значимость в глазах таких же зарвашихся золотых деток. Вседозволенность стала вашей религией, а деньги алтарём. Так что не нужно обвинять меня в своих бедах, Шаон. Ты, и только ты виноват в том, в каком положении оказался.

Несколько секунд он смотрел на меня пылающими яростью глазами. Мои слова его ни в чём не убедили. Он был бы рад поспорить, но почему-то не стал.

— В общем так, — процедил Шаон сквозь зубы. — Мне плевать на тебя, ты мне никакая не сестра, но старик признал тебя при всём высшем свете. Потому дам тебе совет — не связывайся с Колдером Солтари. Он поиграется с тобой и бросит, как только получит желаемое. Не позорь наш род.

Хотелось мне ему сказать, что до его талантов по унижению родовой чести, мне далеко. Было желание пояснить, что я цели принца понимаю даже лучше него. Да много чего рвалось с языка, но я молчала. Сжала губы и ждала, когда он покинет мою комнату.

На миг душу царапнула странная тоска, почти обида. В нас с Шаоном текла одна кровь, только это не делало нас родными. Ещё в детстве, когда я ничего не знала о своём происхождении, мне часто хотелось иметь брата или сестру. С сестрой мы могли бы по девичьи секретничать, а брат опекал бы меня, считая себя ответственным мужчиной.

И вот, появились у меня и брат, и сестра, а по факту я всё так же была одна. Я была чужой в семье герцога, не нужной его родным. Сестра смотрит на меня словно видит перед собой таракана, а брат вовсе считал источником всех его бед.

Оставшись в одиночестве зажмурилась и тряхнула головой, прогоняя глупую тоску по не сбывшимся мечтам. Восемнадцать лет прожила убеждённая, что у меня нет никого, кроме деда, и дальше проживу без всяких лишних родственников.

Визит Шаона, а потом и приличная гора домашних заданий помогли забыть про принца и страхи с ним связанные. Тем ужаснее было услышать звуковой сигнал, говорящий о посетителе и бодрый голос служащей академии:

— Илейра Фернор-Олсин, прибыл его высочество Колдер Солтари, — в голосе девчушки звучало восхищение. — Он просил одеться понаряднее, хочет пригласить тебя в какое-то особое место.

На последних словах восторгов поубавилось и смотрела на меня посланница хмуро. На лице читалось: почему не я, а она? Я ничем не хуже!

На риторические вопросы даже не озвученные, отвечать не собиралась. Кивнула, что услышала и приняла к сведению сказанное. Девчушка ушла, а я закрыв дверь, прислонилась к ней спиной. На коже выступили испуганные мурашки, коленки подрагивали. В душе нарастала паника.