Там принц провёл полгода. Вернулся чуть более недели назад и заметно притих. Сидел во дворце, учился. Гайрон, да и сам Дион даже начали думать, всё получилось и воспитание возымело эффект. Для императора Колдер был сыном, а для Диона почти сыном, всё же вырос на его глазах, и никому из них не хотелось идти на крайние меры. Как показала практика, все их чаяния оказались напрасны.

Перед глазами снова возникла безобразная сцена, пробуждая в душе Диона новую волну гнева. Рядом едва заметно всхлипнула Илейра. Бедная его девочка! Она и так не жаждала общаться с высшим обществом, а после такого первого выхода в свет, её отторжение к аристократам рискует только возрасти.

Вообще всё с самого начала пошло не так. Одни только выходки Ушнайры чего стоят! Сначала встретила Илейру откровенно враждебно, потом вовсе подговорила служанок попытаться испортить её образ для бала. Супруга давно считала, у неё всё в доме схвачено и она может делать что угодно за спиной Диона, он всё равно ничего не узнает. Долгое время он поддерживал её в этом заблуждении. У него были свои люди дома, докладывающие ему о всех делишках жены. Обычно ему дело не было до её мелких козней, но сегодня она перешла черту. Пора напомнить ей, кто в доме хозяин. Прощать подобные выходки герцог не собирался. Никому не позволено унижать или вредить его дочери.

Если с женой всё было ясно, то с Колдером куда сложнее… Всё же принц и наследник, и только император имеет право его наказывать. Только это не значит, что Дион готов закрыть на случившееся глаза!

Сейчас нужно заняться Илейрой. Они как раз дошли до его комнат во дворце.

— Мне нужно поговорить с его величеством, — произнёс герцог. — Ты пока подожди меня здесь. Никто посторонний сюда не зайдёт. Это мои личные комнаты во дворце.

— Хорошо, — только и ответила она.

Дочь стояла такая потерянная, с потёками макияжа на щеках, что у герцога, которого окружающие привыкли считать бесчувственным щемило сердце.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он, испытывая редкое для себя состояние бессильной растерянности.

— Нет, ничего не нужно, — покачала Илейра головой.

— И всё же, я пришлю служанку, — решил Дион. — Она поможет тебе привести себя в порядок. Если что-то понадобится, не стесняйся говорить, она всё исполнит. Я распоряжусь. Я тем временем поговорю с императором, а потом мы поедем домой.

— В академию. Отвезите меня в академию, — ответила Илейра, а голос уже звучал чуть твёрже.

Похоже, оказавшись в условно защищённом помещении, вдали от обидчика и придворных, которых не жаловала, Илейра начала успокаиваться и приходить в себя. А её желание отправился напрямую в академию отозвалось внутри уколом тоски. Дион по-прежнему был чужаком для родной дочери и казеное здание академии казалось ей куда более надёжным, чем оба его дома.

— Всё будет хорошо, — произнёс Дион, неожиданно, даже для самого, подошёл к дочери и прижижал её к груди. — Я постараюсь не долго отсутствовать.

— Не стоит торопиться и сердить императора, лорд Фернор, — ответила она. — Как и заставлять его ждать. Идите. Со мной всё будет в порядке.

Вздохнув, герцог поцеловал Илейру в лоб и заставил себя сначала отступить, а потом и покинуть комнату. Быстро разыскал слугу, распорядившись, чтобы в его комнату направили исполнительную и не болтливую девушку, задача которой во всём слушаться и помогать находящейся там гостье.

По пути к кабинету его величества, он снова ощущал, как душу затапливает гнев. Дион пытался обуздать его. Эмоции плохой советчик в решении важных вопросов. Увы, получалось плохо. И всё же ему удалось нащупать подобие равновесия, когда оказался у нужной двери.

Коротко постучавшись, перешагнул порог, чтобы застыть с некрасиво разинутым ртом. Гайрон был в ярости. Она распространялась вокруг него волнами. Похоже, всё время, что Дион посвятил дочери и обеспечению её комфорта, сын с отцом ссорились и сейчас он застал пик конфликта. Заключался он в том, что окончательно утратив всякую выдержку правитель влепил Колдеру унизительную пощёчину! И это Гайрон, славившийся хладнокровием и выдержкой! Что же тут было, пока Дион отсутствовал?!

— Это ты, — заметил его Гайрон. — Проходи. Устроил дочь?

Дион в ответ коротко кивнул.

— Мне кажется, я немного не вовремя, — произнёс он осторожно.

— Тебе кажется, — заверил его император. — Тем более, мы как раз обсуждаем безобразное поведение моего сына.

Дион перевёл взгляд на принца, который взирал на них мрачно и даже агрессивно. Тяжёлый случай.

— Колдер, я знаю тебя с самого детства, — заговорил герцог, призывая выдержку на помощь. — Ты мне почти как сын. Я всегда относился к тебе с особой теплотой, несмотря ни на что. Но то, что произошло сегодня… Объясни мне, как ты мог пытаться изнасиловать мою дочь?

— Да ничего такого я не пытался! — вспылил юнец. — Попугал немного, думал цену себе набивает!

— Что? — выдохнул Дион поражённо.

— То самое! — продолжал нервно говорить принц. — Все знают, что эта девица обитала до академии в какой-то дыре. Обычная деревенская простушка, взлетевшая слишком высоко и мнящая о себе не весть что. Хотел поставить её на место. Ну, и удовольствие получить, если получится.

— Ты говоришь о моей дочери! — зло и горечь бушевали в душе герцога.

Боги! Неужели все те люди, считающие юного наследника пропащим, чудовищем со смазливым личиком, оказались правы? Дион без шуток относился к Калдеру по-особенному, до сегодняшнего дня видел в нём заигравшегося мальчишку, который сам не ведал что творит. Верил, наступит момент и мозги наследника встанут на место, и он будет о многом сожалеть, потому что хотя бы немного отмыться от собственных грехов будет, ой как, непросто. Ошибался. Осознавать свою ошибку было мучительно.

— Значит так, — вмешался император, — я не желаю слышать твои жалкие оправдания, Колдер. Ты обещал, что больше проблем от тебя не будет, но сегодня превзошёл сам себя напав на дочь моего близкого друга и верного соратника. Документы на передачу прав на престол Раскеру и твою высылку на границу уже готовы. Осталось только подписать. Но я хочу дать тебе последний шанс. У тебя месяц, чтобы доказать, что достоин остаться во дворце. Ещё одна выходка, пусть даже незначительная, и можешь прощаться с вольготной жизнью в столице на пять лет. И ещё, ты принесёшь извинения леди Илейре.

— Не надо, — возразил Дион. — Илейре не нужно встречаться с твоим сыном, Гайрон.

Правителю слова герцога не пришлись по душе, но он кивнул, пусть и с ощутимым недовольством.

— Ты меня понял? — перевёл император тяжёлый взгляд на сына.

— Понял, — буркнул принц.

— Тогда прочь с глаз моих! — выдал Гайрон в сердцах.

Стоило им остаться вдвоём, как император тут же переключился на вопрос, который желал обсудить до происшествия. Очередное подозрение на магическое преступление…