— Очнулась, — констатировал профессор Тристор, куратор нашей группы, заходя в помещение.

А, кстати, где я? Похоже на лазарет.

— Натворила ты дел, студентка Олсин, — покачал мужчина головой, присаживаясь на стул неподалёку от койки, на которой я лежала. — Что ты помнишь?

Честно рассказала, свои смазанные воспоминания. Профессор смотрел на меня хмуро.

— Так что это было, профессор? — спросила я тихо. — Что со мной?

— Выброс силы, — выдал он. — Твоя печать полностью слетела. Точнее, пробудилась. Магия вырвалась на свободу, подчиняясь твоему желанию уничтожить обидчиков.

У меня от ужаса даже сердце замерло.

— Они мертвы? — прошептала едва слышно.

— Нет, конечно, — фыркнул профессор. — Родовые артефакты их защитили. Граф Ольский, маркиз Дикдери и виконт Лиасу отделались испугом, а вот маркизу Эрвейскому досталось, тоже загремел в лазарет. Его родовой артефакт, странным образом сработал слабо.

— Мне конец, — вырвалось у меня. — Герцог Эрвейский меня убьёт.

— Не думаю, — покачал профессор головой. — Не герцога тебе надо бояться, а собственной силы.

Легко ему говорить! У герцога слава жестокого беспристрастного палача на службе короны. Что такой человек сделает с обычной простолюдинкой, которая посмела ранить и оскорбить его драгоценного наследника? А сила, что с ней не так?

— У тебя огромный магический потенциал, — решил пояснить профессор, заметив моё недоумение, — с которым ты не умеешь управляться. Огромная сила в руках неумёхи опасна для окружающих, но прежде всего, для самого владельца. Случаи подобные твоему крайне редки, а мы в академии тщательно следим, чтобы студенты получали доступ только к той силе, с которой способны совладать. Лишь малая часть студентов с большим потенциалом заканчивает академию с полностью пробуждённой печатью. А у тебя теперь выбора нет. Бесконтрольный выброс силы, почти всегда убивает своего носителя и всех вокруг, если у них нет защиты. Тебе повезло, что каждый студент при поступлении получает браслет, который кроме указания на курс и успехи, так же служит защитным артефактом от агрессивной магии. Так что никто не пострадал, кроме маркиза Фернора. И ещё большей удачей стало, что рядом оказался шоден, который как-то смог погасить выброс твоей силы и не дал ей окончательно тебя иссушить. Не знал, что они на такое способны.

— Шоден? — я, что, обязана ему жизнью?

— Именно шоден, — кивнул профессор. — Правда он отказался говорить, как это сделал, всё свалив на врождённые способности. Скорее всего, так оно и есть. Только шоден не будет рядом постоянно, тебе нужно срочно обуздать свою магию, если хочешь жить.

— Что? — пискнула я испуганно.

— Мне жаль, но вопрос стоит именно так, — развёл руками профессор Тристор. — Маг, не контролирующий свою силу подлежит уничтожению. Без вариантов и исключений, независимо от потенциала и происхождения. Потому ты или научишься контролировать свою магию, или умрёшь.

Ужас. Всё, что я ощущала в этот момент всепоглощающий ужас. Даже герцог Эрвейский, который вполне может пожелать поквитаться за сына, отошёл на задний план. Ещё в тот момент, как узнала, какой магией обладаю, я была совсем не рада этому. Теперь из-за неё я могу лишиться самой жизни. С другой стороны, я ведь собиралась учиться до победного конца, чтобы быть хозяйкой своей жизни, а не выходить замуж и рожать по чужой указке. Значит, нужно перестать паниковать. Собраться с силами и обуздать доставшуюся мне магию. Чего бы то не стоило.

***

Я искренне надеялась, что герцог Эрвейский решит, что какая-то простолюдинка не стоит его внимания.

Наивная.

Понятия не имею как, но я предчувствовала его появление. Внезапно страх, который не отпускал с момента пробуждения, усилился. За дверью послышались тяжелые шаги. И я отчего-то точно знала кому они принадлежат.

Дверь распахнулась резко, перешагнув порог герцог впился в меня тяжелым взглядом. Я смотрела на него, чувствуя, как мерзкие мурашки ужаса бегают по телу. Руки задрожали и я порадовалась, что под одеялом этого не видно.

Суровый взгляд, поджатые губы. Аура силы и властности, которая подавляла даже на расстоянии. Таким было первое впечатление от герцога Эрвейского.

А ещё, разглядывая его, я невольно понимала маму. Герцог был красив. Темные волосы без намёка на седину, бархатные чёрные глаза. Высокий рост, широкие плечи. Не человек — картинка. Уверена, он разбил множество женских сердец. А моей матери вовсе принёс смерть…

Было страшно на него смотреть, и совершенно дико осознавать — этот человек, мой отец. Пусть он и не знает об этом.

А ещё было странно. В комнату он вошёл излучая самоуверенность и немного раздражения. Но после того, как всмотрелся в моё лицо, стремительно побледнел. Разом выцвел. Словно приведение увидел. И тут же пришло осознание, от которого волосы на голове встали дыбом от страха — я же копия собственной матери! Дедушка мне много раз об этом говорил. Неужели герцог узнал, вспомнил мою маму? И что теперь будет? Страшно-то как!

— Так ты и есть та простолюдинка, что смогла уложить моего сына на лекарскую койку? — наконец заговорил он.

— Простите, ваша светлость, — прошептала я. — Не знаю, как так получилось. Я не хотела.

— Не надо лгать, — чуть нахмурился герцог. — Хотела. Мне уже доложили о происшествии во всех подробностях, и что ему предшествовало.

— Простите, — повторила я, обмирая от испуга.

Что ещё я могла сказать? Что в тот момент искренне желала смерти всем четверым, в том числе, его сыну? Что инстинкт самосохранения куда-то испарился и всё, что я чувствовала — безграничная злость и чёрная ненависть?

— Можешь не трястись так, — криво усмехнулся мужчина. — Я не злюсь. Мне стало любопытно посмотреть на девушку, обладающую таким огромным потенциалом. И которой хватило смелости говорить в глаза правду, невзирая на титулы. Империи нужны сильные некроманты, как и честные, храбрые и преданные императору люди. Выздоравливай и учись.

Сказав это, герцог покинул комнату. Я же пыталась успокоить заполошно стучащее сердце и понять: что это было? В любом случае, можно выдохнуть. Расправа от герцога Эрвейского мне больше не грозит. Жаль, что он только капля в море моих проблем.

Дион Фернор, герцог Эрвейский

Если бы кто-то лично знакомый с герцогом Эрвейским увидел его сейчас, то не поверил бы своим глазам. Обычно холодный, сдержанный и даже равнодушный герцог, был страшно взбудоражен. Он метался по рабочему кабинету в своём городском особняке, ерошил волосы и нервно кусал губы.

Дион сам уже не помнил, когда последний раз испытывал столько эмоций разом и пребывал в таком душевном раздрае.