Забег мой был недолгим. Не успела понять, как оказалась прижата спиной к дереву, а горло стиснула чужая рука с ужасающими когтями.

— Что ты тут вынюхиваешь? — услышала я низкий, чуть рычащий голос.

Перед глазами предстало лицо, до безумия напоминающее человеческое. Чёрные, длинные чуть волнистые волосы из-под которых проглядывал кончик острого уха, бледная кожа, под которую втягивались тёмно-синие чешуйки. Высокие скулы, прямой нос, большие глаза цвета бирюзы в обрамлении густых ресниц. Невольно пискнула, увидев, что зрачок в этих глазах имеет форму чуть вытянутого ромба, а не привычную круглую.

— Отвечай! — прорычал незнакомец.

А мне окончательно поплохело, стоило только увидеть ряд острых зубов, среди которых выделялись две пары клыков с каждой стороны. Даже вампиры таким позавидуют.

— Ничего, — просипела я. — Я просто гуляла.

— Неужели? — прошипел он.

— Я правду говорю, — выдохнула через силу.

Одинокая слеза сама сорвалась с ресниц. Пусть моя жизнь последние недели была невыносима, но я не хотела умирать. Не здесь. Не так. Но кому интересно моё мнение?

— Убирайся! — услышала я тихий рык, а горло обрело свободу давая доступ столь необходимому воздуху.

Не помня себя от ужаса и облегчения разом, летела вперёд, не обращая внимания на ветки, цепляющиеся за волосы и одежду, оставляющие мелкие царапины на коже. В голове билось только одно: я жива! Повстречала неизвестное чудовище и выжила!

И как бы несильна была моя эйфория, внутри откуда-то была уверенность: об этой встрече надо молчать.

Радость, что странное существо меня отпустило, сделала меня беспечной. Я умудрилась забыть о множестве опасностей, поджидающих меня на территории академии. И конечно никак не могла помыслить, что столкнусь лицом к лицу с источником всех моих бед.

— Ты так ко мне спешишь, крошка? — похабно ухмыльнулся граф Ольский, когда я чуть не влетела прямиком в его руки.

— Не надейся, — тут же окрысилась я, отступая.

Похоже, ему надоело ждать, когда издевательства его шавок сподвигнут меня пойти к нему на поклон, с просьбой ублажить его в постели, и он решил действовать сам. Рядом гадко ухмылялся один из его дружков. Шаон и ещё один прихвостень наблюдали за разворачивающейся сценой с лёгким любопытством, и только.

— Всё такая же дерзкая, да? — прошипел граф, разочарованный моим ответом. — Так и не уяснила, где твоё место?

— Моё место? — голос сорвался чуть ли не на рычание. — Уж точно не в постели, такого гада, как ты.

Эйфория от спасения из лап неизвестного существа, схлынула. Ей на смену пришли обида, горечь и ненависть, что копились в моей душе все эти дни. Остатками разума понимала, я нарываюсь. Но мне было уже всё равно. Моя жизнь превратилась в кошмар, стараниями мерзкого графа. Попытается сделать её ещё хуже? Это вообще возможно?

— Ты забываешься, — рыкнул граф в ответ.

Мерзавец был взбешён моими словами. Его дружки, нахмурились, явно разделяя точку зрения графа. На нас взирало множество глаз, и куча ушей ловили каждое произнесённое слово.

— Неужели? — зло оскалилась я, окончательно забыв про всякую осторожность. — Считаешь себя правым? Местным корольком, что вправе распоряжаться чужими судьбами? Может это и так, жалких шавок заглядывающих тебе в рот хватает. И как бы не были отвратительны они, ты и тебе подобные, намного хуже. Поступок настоящего мужчины и аристократа — натравить на беззащитную девушку толпу уродов, желающих выслужиться, за обыкновенный отказ.

— Да как ты смеешь! — задохнулся граф от злости и возмущения.

— Как смею говорить правду? — продолжала я говорить звонким от ярости голосом. — До поступления сюда, я наивно считала, у аристократов, наделённых от рождения привилегией карать и миловать простых людей, внутри должно быть некое благородство, но в именно тут, в академии, где собрались самые богатые и титулованные, поняла, как я ошиблась. В любом деревенском работяге, благородства больше, чем в золочёных аристократах. Спесь и непомерное самомнение, вот их чего оказывается состоят дворяне. Ты, и тебе подобные, готовы на всё во имя собственных капризов. Не брезгуете никакой грязью, чтобы добиться своего. Жалкие эгоисты в красивой обёртке с тухлым содержимым.

Меня несло без всяких ограничителей. Я высказывала всё, что накопилось в душе и мне было плевать на последствия.

— Заткнись, тварь! — графа перекосило от злости.

Он был не одинок в своём возмущении. Со всех сторон доносились недовольные голоса. Другие аристократы, как местные корольки, так и их шавки, тоже считали, что я забыла своё место. Деньги и власть — единственные их ценности. По их мнению все, у кого нет дынных атрибутов, по умолчанию должны пресмыкаться перед ними.

— И не подумаю, ничтожество! — крикнула в ответ.

Окончательно озверев, граф ударил меня по лицу. Да так сильно, что я рухнула на землю, во рту появился солоноватый привкус крови. Смотрела на него и его дружков, а в груди всё ярче разгоралась ненависть. Всей душой, я мечтала, чтобы их не было на свете. Жаждала отомстить за все унижения и бессильные слёзы. Даже не сразу поняла, что спина, где у каждого одарённого стоит печать, горит огнём. Вокруг поплыл чёрный туман. Глумление на холёных физиономиях сменилось страхом.

— Что ты делаешь, сумасшедшая! — завопил один из приятелей графа. — Остановись!

Народ спешно разбегался в разные стороны, но их я едва замечала. Граф, братец и их дружки тоже испуганно пятились.

— Ненавижу, — сорвалось с моих губ.

Чёрный туман резко взметнулся, закрывая обзор. Тело прострелило невыносимой болью. Перед глазами мелькнул край какого тёмного одеяния, после чего сознание погрузилось в спасительное беспамятство.

***

Пробуждение было не из приятных. Голова кружилась, стоило чуть пошевелиться, как к горлу подступила тошнота, а тело казалось таким безобразно слабым. Некоторое время я лежала, пытаясь понять, что со мной. Вспоминала события, предшествующие такому состоянию. И чем больше вспоминала, тем страшнее мне становилось.

Боги! Я действительно утратила всякий здравый смысл! Говорила слова, за которые любого простолюдина казнить могут! Единственный шанс на выживание — мой проклятый дар. Не станут же убивать потенциального некроманта? Или станут?

Конец этих событий вовсе оказался смазан. Попытки вспомнить, отзывались немилосердной головной болью. В памяти остался только какой-то чёрный туман, боль и жажда уничтожить обидчиков. Неужели магия? Или это бред воспалённого сознания? А эти кмаровы аристократы, с ними всё в порядке? Потому что если мне всё это не померещилось, и я навредила тому же Шаону, то никакой дар меня уже не спасёт. Наш общий отец попросту уничтожит меня за сына.