— Конечно, я по-прежнему считаю, вы слишком поспешили с браком, — заговорил герцог, отпустив Лейри, которая тут же прильнула ко мне. — Подождали бы годик и сделали всё как полагается. С нормальным торжеством, гостями, подарками.

— Папа, у нас была лучшая свадьба в мире, — мягко произнесла Лейри чуть порозовев. — Только мы и ничего лишнего.

— Рад за вас, — кивнул герцог, — но ты моя дочь, а значит нормальному торжеству быть. Потом. Как истечёт срок траура, — заметив, что Лейри открыла рот, он припечатал: — Возражения не принимаются.

В ответ Лейри покачала головой и тихо рассмеялась. Атмосфера в помещении перестала быть напряжённой.

— Папочка, — внезапно заговорила другая дочь герцога, — раз такое событие, может отменишь своё бесчеловечное наказание?

Что я там говорил про отсутствие напряжения? Я явно поспешил с выводами. Воздух от, казалось бы, невинного вопроса мгновенно накалился.

— И не подумаю, — голос герцога стал ледяным.

— Но папочка! — захлопала девица белёсыми ресницами. — Мне тоже нужно искать мужа! Целый год в глухой дыре, а я ведь не молодею.

— Ничего. За год сильно не постареешь. Зато научишься смирению, послушанию и благочестию. И когда вернёшься, может какой барон или вдовец согласится взять тебя в жёны.

— Что?! Какой барон или вдовец? Моим мужем может стать не меньше, чем маркиз! На последнем балу я с маркизом Ирстанским танцевала, а на следующий день он прислал мне цветы! Мне нельзя в обитель, иначе его могут увести!

Смех громкий и полный издёвки сотряс помещение. Это герцог расхохотался. Он смеялся своей дочери в лицо, ничуть не щадя её чувства. Даже несмотря на то, что слова её звучали откровенной чушью, это было жестоко.

— Очнись, Шанира, — произнёс он. — Марких никогда на тебе не женился бы, он нацелен на девушку с даром. Не так давно говорил с его отцом, который мне это поведал. У тебя были шансы стать женой какого-нибудь графа или герцога с окраины, пока ты сохраняла свою чистоту. Сейчас твой максимум — барон из непривередливых или вдовец. Ты сама, своими руками, лишила себя шанса на достойное замужество. Всех достоинств у тебя было — происхождение и невинность. Осталось только происхождение.

— Дион! — раздалось возмущённое от герцогской жены. — Как ты можешь такое говорить!

— У меня полно достоинств! — одновременно с ней возмутилась дочь. — Я умная и красивая! А ещё отлично разбираюсь в ведении домашнего хозяйства!

Отвёл взгляд, чтобы никто не заметил там душившего меня смеха. Каждым своим словом девица демонстрировала «выдающийся ум». Да и красота её… На любителя, скажем так. Но кто знает, может кому-то нужна именно такая супруга. Я-то предвзят. Для меня нет никого лучше Лейри.

— Тратить деньги, не значит уметь вести хозяйство, — процедил герцог. — Разговор окончен. Завтра ты отправляешься в обитель Молчаливых сестёр. Моё слово.

Замерев герцог полез во внутренний карман сюртука откуда достал артефакт связи. Выругался, после чего извинился и вышел из помещения. За ним следом устремилась его супруга, не согласная с решением по поводу их общей дочери. Шаон закатил глаза и тоже ушёл по своим делам. Только дочь герцога не торопилась никуда.

— Думаешь, ты победила? — прошипела она змеёй в лицо Лейри, стоило нам троим остаться одним. — Не обольщайся. Это сейчас ты вся такая хорошая и любимая дочурка, но рано или поздно отец прозреет и поймёт, что именно я его настоящая дочка, а ты не более чем жалкая приживалка.

— Держите себя в руках, леди Фернор, — загородил я собой побледневшую Лейри.

— А ты не лезь! — выплюнула герцогская дочь с ненавистью. — Ничего бы не случилось, будь ты мужиком!

О как! Оказывается, мужик обязан бросаться на всё что движется, желая поиметь. А если это не так, и он посмел отказать прилипчивой девице, то и не мужик. Ну да, по таким меркам я получается непонятно кто.

— Хватит, Шанира, — Лейри выскользнула из-за моей спины. — Никто не виноват в твоих бедах, кроме тебя самой. Так что не трать свой яд на меня и моего мужа. Лучше съешь что-нибудь вкусное. Скоро ты на год будешь лишена такой роскоши.

Жестоко. Забыл я, что Лейри милая, когда сама того хочет, но умеет быть жёсткой и решительной. Беспощадно жалить словами. Для этого её нужно сильно разозлить. Как сейчас.

Прошипев, как она нас ненавидит, младшая дочь герцога выбежала из комнаты, а Лейри разом поникла, утыкаясь носом в мою грудь. Этот злобный выпад задел её гораздо сильнее, чем она хочет показывать.

— Я знала, они меня недолюбливают, — тихо заговорила она. — Дочь и жена герцога. Они этого никогда не скрывали. Но такая ненависть? Не понимаю, за что. Я же ничего Шанире не сделала.

— Ни за что, — ответил я. — Просто она такой человек. Ей необходимо кого-то винить в своих бедах и неудачах. Ты да я для этого отлично подходим. Не принимай близко к сердцу. Возможно обитель заставит её пересмотреть свои взгляды и вложит в голову ума.

Лейри промолчала, только обняла меня крепче. Эту девицу она сестрой не считала, но чуткую душу всё рано ранила чужая злоба. Гадкий эпизод.

В целом день пока радует. Герцог смог понять и принять наш брак. Уже половину опасений можно оставить позади. А будущее… Кто знает, чего нас ждёт. Но как сказала Лейри, мы со всем справимся и всё у нас будет хорошо.

Илейра

В академию мы с Кастианом вернулись с ощутимым облегчением. Беседа с отцом закончилась куда лучше, чем могло бы быть, но в особняке находиться всё равно было тяжело. Нервное напряжение, накалившаяся до предела обстановка.

После разговора с отцом оставшееся до отъезда время мы провели в комнате, которую я занимала всякий раз посещая этот дом. Моя комната? Пусть будет так. Даже оттуда, мы слышали отзвуки громкого безобразного скандала. Голоса отца слышно не было, зато отчётливо проступали голоса его жены и дочери. Похоже, они обе рассчитывали, что моё самовольное замужество так его разозлит, что грешок Шаниры на этом фоне станет чем-то незначительным. Не вышло. Хуже того, поругав для острастки, он всё-таки дал нам своё благословение и отпустил с миром, обещая поддержку в дальнейшем. Тогда как менять приговор Шаниры и не подумал, чем взбесил обеих женщин проживающих в особняке. Всё это создавало гнетущую атмосферу вызывая желание поскорее уехать.

Стоило нам оказаться на территории академии, Кастиан первым делом снова направился к ректору выбивать возможность совместного проживания. По его словам, он не собирался пробираться тайком в комнату своей законной жены, это нелепо. А я пошла сообщить об изменении нашего статуса друзьям.

Джали с Десмиром были поражены. Они таращились на меня огромными глазами, не в силах поверить в услышанное. Вскоре ко мне присоединился довольный Кастиан. Когда первое изумление улеглось, нас засыпали вопросами, на которые пришлось отвечать. Демонстрировать рунную связь на запястьях и просить не распространять нюансы нашей женитьбы, не пускать сплетни. Об этом, конечно, рано или поздно все узнают, но лучше поздно. Мне совсем не хотелось отбиваться от толп любопытных.