«Ну вот, началось!» — прохрипел он себе под нос, но уже в глазах не было — ни намека — на «былую боль», а лишь — сталь и жажда — не «просто отомстить» а уничтожить, всех тех уродов и пошлых «тварей» что всё это время так старались — вывернуть наизнанку, — его столь «несчастную жизнь».
Глава 16
«Охота на задрота»
Пройдя сквозь портал, Рей вывалился в какое-то театральное «дерьмо», где убожество «минимализма» мешалось с «излишней вычурностью». Этот «сад» больше походил на выставку кривых зеркал, где в попытках уловить «правильную» и нужную форму — каждый изгиб вызывал приступ гомерического «хохота».
Трава тут была, почему-то — «лазурной», с «бриллиантовой» росой, а все «фонтаны» изрыгали не «воду», а какую то гнилую слизь, которая «сияла» как будто это всё было — частью «дешевого голливудского ужастика». И если в «прошлом» «их видении» Рей видел — как они — пытаются, скопировать, хоть что то «живое», то «тут» это всё было — словно насмешка — над всем тем что когда-то — «имело смысл» для него — «там — где остался "старый и ни кому не нужный — он»«-. И все "эти» «кошмарики» вызывали у него скорее — приступ — «иронического похмелья», чем какой-то дикий и ужасающий трепет. Но одно было ясно, этот «манерный» и пошлый мирок явно «не к добру», и что кто-то, опять — решил за него — «решить» — чего — он хочет, и чего — он — «заслужил». И у него с каждой «новой» и приторной секундой росло лишь — желание — уничтожить весь этот «кукольный домик», со всеми его «марионетками», и куклами набитыми — «гнилой ватой». «Опять этот грёбанный цирк!» — проворчал Рей, чувствуя как что то внутри «его нутра» опять — «лопнуло». И теперь он уже — ни во что — не верил — кроме как в себя и того зверя, который в нём — всё более сильнее — «просыпался».
«Что это за ёбанный кукольный домик⁈» — завопил он во весь свой прокуренный голос, давая понять всей этой труппе из «фриков», что он больше не «старая декорация» — «его» старого и убогого мира. А пришел сюда, не что бы им «улыбаться» а «показать» всю «силу» их гнилой «натуры» на их же — собственной и такой извращённой — «сцене», где он всё — должен был наконец — «закончить».
В воздухе витал приторный и такой отвратительный — запах каких-то дешёвых благовоний, и старого пота — где — всё его тело обволакивал запах гниения и тухлого мяса, которые — у «здешних» — видимо — считали — «прерогативой», как они сами себя считали — «самопровозглашенные» — «верха мира». Рей поморщился от этого жуткого «аромата». «Мда… Похоже у вас тут со вкусом, как и с умом — всё не очень» — констатировал Рей — с ухмылкой понимая — что перед ним очередное сборище — «тупого стада баранов».
А вокруг все те же «старые клоуны» в новых «обертках» разгуливали с самодовольными лицами — и изящно махали, всякими непонятными и бесполезными штуками. Их извращённая «аристократия» вызывала у него дикий — «рвотный позыв» — и с огромным — «остервенением» ему хотелось — всех их — «уничтожить» — «со всей своей волей и яростью» дабы дать им понять что они всего лишь — жалкие — клоуны, в чужом театре где — все их потуги — просто, никому, не нужны. И Рей понял — теперь ему никто не помешает в этом, — даже они, с их убогими — «показательными — „выступлениями“» что ему тут, «решили » — «отыграть»! «Время — пришло, мои — "мерзкие марионетки»«, — почти про себя прошептал Рей и как тигр приготовился — сожрать всех тех "шавок» что — тусовались вокруг — понимая что он — «главный артист этого "бесславного представления»«, — и теперь — он один тут — "руководит "всем — "бессмысленным фарсом», — что ждал — своего столь «мрачного конца».
И его выбор пал на «ту», «девицу» — которая в образе «куклы Барби» — со всех сторон — так и излучала фальшивое благородство и оттого — он не смог «себе отказать» — проявить к «ней» свой такой «неистовый интерес». Она восседала у «фонтана» словно та злая «снежная королева» со своим «ядрёным и фальшивым отваром».
«Эй, красотка!» — гаркнул Рей, нарушая тишину. — «Ты, это… Чё, типа, королева этой богадельни⁈ Что за бордель я посетил в этот раз⁈»
«Ах! Вот ты где!» — «красотка», откинула рукав халата как старая — «цыганка» что собиралась разложить пасьянс с «обезьянами», как в старом зоопарке и глянула на Рея, со всем своим надменным презрением и липкой тошнотой. — «Я давно хотела с тобой поиграть, как с моей старой игрушкой!» — но её слова для него были, всего лишь — жалкой и фальшивой — «гримасой», не способной — его чем то «поразить». «Ерунда это всё!» — подумал Рей, ощущая как опять его всё нутро выворачивает наизнанку, от того «напускного фарса», в который он вляпался, как будто кто-то его насильно тыкнул «головой в сортир», давая понять, что он всегда тут будет «никем» и что он всё также — «бездарный раб».
Рей лишь ухмыльнулся. Да от таких «умников», в его жизни всегда были «кости» — и если «здесь» на самом деле хотят " поиграться" то «он» им всем с огромным и извращенным наслаждением — покажет их, столь бессмысленный — " конец" где «их игра» вдруг перейдёт в его кровавое и столь «завораживающие» — «безумие». Он на самом деле — больше не хотел — быть «частью их бестолковой реальности».
«Вот и славно, пора тогда начать „свою игру“!» — «мурлыкнул» Рей, готовясь дать всем этим «холеным выблядкам», свой — долгожданный — и столь кровавый «мастер-класс» — что они тут же не забудут никогда. И что ни кому больше не придет в голову — с ним — «связываться».
«Да тут всё как в борделе — если честно!» — сказал Рей, нагло разглядывая «девицу», в ожидание её очередной, такой напускной и предсказуемой «реплики». — «Но ты на себя „шибко“ не набрасывай — я тут „первый“! Ты лучше покажи что, на что ты — „на самом деле — способна“! И для начала — „налей“ ка мне, той жуткой „барматухи“ что ты там „присасываешь“ — „сучка“!»
И эта «грязь», которую «он» так старательно изрыгнул в адрес этой «овечки», дала о себе знать. Девушка от такого нахальства аж подавилась, своей красной бутафорией, которую, видимо, выдавали тут за «хороший нектар», словно какая то — «мартышка» что присосалась к старой и грязной — «бутылке». И с таким лицом «барышни», тут — как бы «засверкала», от «нелепости» происходящего. — «Да как ты смеешь, свинья неблагородная, с тобой ведь так „культурно“!» — и вся ее фальшь и «бесконечная спесь» так быстро с нее — «облетела», как шелуха со старого гнилого яблока, показывая, что за ней — по прежнему — оставался только — убогий — и такой — жалкий — «раб» — что как всегда, тупо — ждал — когда — ему укажут — на — его «место», но Рей как обычно, не желал «тупо» ей в этом — помогать, давая понять, что он уже давно не играет — «в их грёбанные — правила»! И не желает — «соответствовать», и чьим то — старым, пошлым «традициям»!
И тут «задрот», со своей убогой наивностью — понял, что всё что тут есть — не имеет никакой «ценности», и все эти жалкие «личины» ни чего на самом деле — «не значат», для него — и ему нужно было — поскорее убраться от этого — жуткого — «балагана» куда его опять так долго — и так упорно — зазывали!
«Ну, уж извиняй, подруга, не нравлюсь — так ты, пока, посмотришь — как я буду твой — поганый трон, "пробивать в "клочья»«! — с диким "смехом», словно безумец прокричал Рей, а тело его вновь наполнила — бешенная сила и как бешенный зверь он кинулся в сторону той «барби», что так усердно пыталась казаться не той кем была — на самом деле. Он откинул ее от своего драгоценного источника, и при этом «свинячилась» словно это была «королевская обида», от столь — столь «наглого поведения» со стороны «холопа».
