Рей был на самом пороге — нового мира, где он «всё понимал», и где, — всё, его прошлое — с каждой — секундой, как «фальшивая маска» — слетала с него, обнажая его новое — и столь могучее — «лицо» — в котором он чувствовал, не боль — и отчаяние а истинную силу, и то что — он больше не — чей то — «раб» и что только он — является здесь — «хозяином».

Но, впереди, его ждало — нечто — большее, и Рей — знал об этом, словно эта «информация», была «вшита» в самое — «ядро» — его сознания, и где — отныне — «играл» уже — по своим правилам. Он ощутил знакомый зов, но на этот раз он был как натянутая струна, что вибрировала не от отчаяния и ненависти, а от такой долгожданной свободы. И именно тогда — его разум в диком восторге — от новых открытий — принял — единственно — правильное — для него — «решение». И всё, к чему он так «долго стремился» — стало «исполнятся», на «самом деле»! И всё — за что — он — когда-то так упорно — боролся и страдал, отныне, станет — его — истинным «знамением» где он — как «никогда прежде» ощутит — «весь тот проклятый вкус — „его свободы“, от которого — "все» будут — уже — «навечно» — страдать — глядя — на его — такое нелепое — и столь проклятое «торжество».

Рей прорвался сквозь пелену «новых ощущений» и внезапно, он перестал «бежать», он — оказался — как в тихом «болоте» где всё вокруг — замерло, а время замедлило свой «вечный бег». Он опять — вновь — «ощутил» — как в «миг — до "безумия», ему всё стало «понятно» где, в центре этой «тишины» он чётко видел «себя» — со всей его дикой силой и со всей его яростью. Его ноги снова твёрдо уперлись в «землю», но не в «знакомую», а в какую то новую и такую не понятную — которая ждала что б — наконец — он в себя — поверил, и признался себе — чего же он на самом деле — хочет. И как обычно — это место вызывало у него какую-то странную смесь тоски и предвкушения — дикого азарта — от того — что его ждёт в самом конце пути. Он всё так же чувствовал себя — «не живым» а каким то «призраком» — но эта «отстранённость» почему то его больше не тяготила. И он больше не ощущал, ни «тяжести прошлого» не и бессмысленного будущего, а только ясность, что наполнила — все «клетки его тела» — где теперь он, знал свой путь и где ничто и никто не должен его больше — «остановить». «Хм… ну что ж — посмотрим» — прохрипел он, потирая свои руки, что вновь начали извергать — ядовитый пар.

Он медленно и осторожно, сделал шаг вперёд, ощущая как меняется — «воздух вокруг», он стал словно — тягучим и вязким — «сиропом», и где то — он это уже — «видел» но не в той — искажённой реальности — в которой все пытались, сделать из него — свою «марионетку» а — в его «родной» и такой «далёкой», «земле», что всё еще была «там», за пределами этого «проклятого места», и к которому его так отчаянно звала — его собственная — «истина». И все ощущения что были в его теле с новой и уже «совсем» — ему знакомой «необузданной силой», становились всё острее, как — лезвия — отточенные из «самой стали», и теперь он знал, что «эта тьма», — перестала — быть его «мучением» а превратилась — в дикую и такую — жадную до власти — силу — которую он, как истинный «творец», теперь — «готов» был подчинить — своей «воле».

Он больше не собирался — прозябать — «заложником» чьих то, фальшивых — и тупых «фантазий», и как старая, и вырванная «страница», из убогой, и никчёмной «сказки» где — от начала, до самого конца, он был лишь «звеном» — той безумной и пошлой «цепи», что «тупо тянуло» его — всё время — ко «дну». Он всё чаще и сильнее стал понимать, что нету — тех, на «верху» кто так страшно и сильно — вгонял в него — все — прошлые терзания — их «ничтожество» он — так чётко видел и, теперь знал, — как с ним — поступить и какие им приготовить — жуткие «угощения», которые они — все — в итоге — по праву заслужили, своими столь глупыми — и позорными — играми и навязанной им — фальшивой и столь — «жалкой правдой», которая должна наконец-то — прийти к своему — логическому «завершению».

Всё что «окружало его» стало искажаться и изменять формы, приобретая очертания, того знакомого места — где всё начиналось и где, словно маски он увидел все «отголоски», всего того, убогого фарса в который он когда то — был — «втянут», понимая — «весь трагизм» — всего «происходящего», в его «жизни». И от этого его глаза наполнила — такая «жгучая» и ни чем — непоколебимая «ненависть», где все его прежние терзания — вырвались из-под контроля — и образовались в жуткий и такой неумолимый — «вихорь безумия» — и его «глаза» — в эту секунду — наполнил — жуткий багровый — «огонь», словно предвестник той жуткой трагедии, которая уже совсем скоро — нависла — над головами всех — его давних мучителей.

И тогда его порыв вырвался наружу и он ощутил, как будто все прошлые оковы упали, и он был готов, принять своё истинное предназначение — где ему будет дано «высшее право» раздавать — не ту боль что ранее «тревожила его» — а совсем другую и гораздо более страшную, ту которую должны были «прочувствовать» — «они» — все его «старые и прогнившие» — «обидчики» которые теперь будут пожинать «свои заслуги», до последней капли, — испив — ту — «чашу» — до самого — «дна», понимая — какую цену заплатил «он», и чего «они» должны были «боятся»!

Он больше — не «бежал» он просто «шел», понимая, что в конце этого «мрачного пути», он встретится — «самим» собой где он — «освободиться от прошлого», и его «сила» вырвется «наружу» — как «многолетний вулкан», что проснулся — чтобы снести с пути всё — то «бессмыслие», и весь этот «лицемерный обман», — где ему, отведена — своя и, долгожданная роль — и — где ему наконец то — станет — всё, ясно.

Рей поднял руку, сжимая тот странный талисман. Он почувствовал, как та тёмная энергия, которая была ему «спутником» всё это время, пульсирует в нем уже — с иной «силой», она больше не разрывала его на части, а мягко — обволакивала, как шёлк, «лаская» каждый участок его новой — «дьявольской» натуры. Теперь он, как — «феникс», восстал из «собственного пепла», с новой мощью, с новой целью, и «он» как — никто другой — «знал» как правильно нужно распоряжаться — «этой новой» и столь притягательной «сущностью», что уже «не заставляла» его мучиться, а приносила — то неистовое наслаждение от которого — «его» — столь истерзанная — душа — уже так долго и жадно — «томно изнывала». И весь тот «мусор и всю ту грязь» которую он ранее, так «отчаянно» пытался «избежать» теперь превратилась — в его «доспехи», и они так же по своему «служили» «ему» — «уточняя» каждый «шаг» и каждый — новый «рывок».

И именно в этот момент, словно по щелчку пальцев, перед его «мрачным взглядом» на миг — показалось его прошлое, где всё так же — «тускло» и серо «проходила его "безвольная» «жизнь», где у него не было — не «голоса» ни своего «мнения» где он всегда, играл «чужую роль» давая другим возможность «помыкать собой» как последней — «проституткой» на панели. И эти осколки старых воспоминаний «маякнули» ему что нужно наконец — прорвать все эти «цепями», и «дать миру» шанс всё «почувствовать» дабы показать всем — их убогую и такую ничтожную «сущность».

И он рванул «вперёд», сквозь портал как таран и с дикой «охотой» желая всё здесь — «изничтожить» — словно «чертов вампир» что — «пьет чужую кровь» дабы показать всем — что и как «это» — происходит «на самом деле» — " там", — где так упорно пытались — прятать эту убогую и столь ненавистную — всем — «правду»

И всё вокруг него словно застыло, а потом резко, схлопнулось как пустой «мыльный пузырь», — и его вновь перенесло в какую то иную «форму». Где вместо, прежних коридоров и туннелей, вокруг него — словно «под микроскопом» вдруг расцвёл мир где всё переплеталось — как листья и цветы в старом и заброшенном — «саду», где все границы размывались и «он» уже не понимал, — что есть — на «самом деле», а что всего лишь — «чьё то, убогое "воображение», что хотело его направить — «не туда»