«Что за хуйня⁈» — выдохнул Рей понимая, что его опять «пытаются нагнуть» но на этот раз — эта «боль», давала — не отчаяние, а только — новую — «ненависть», дабы поскорее всё это — истребить и от «этого» — убогого — «отголоска» — так упорно и постоянно «терзал его разум».

Но что самое интересное его тело — не слушалось. Он снова, как и раньше — с невольной «тянучкой» — «впёрся» в сторону девицы, всё ближе и ближе к её, обезображенному лицу, не желая осознавать, что это всё не по «его воли» а «чужим велением» которое он больше не хотел — терпеть. И как не старался он «остановить» свои шаги — что то — внутри него толкало его всё дальше и дальше, словно — какой то — проклятый «магнит» не желая «его отпускать» и при этом утягивая всё дальше в «пучины того дерьма» из которого он только — «выбрался».

«Тсссс… „ключ“ мой.» — внезапно раздался, пронзительный шёпот у него в голове. И он «узнал» этого «шептуна» Он словно был у «него» прямо — «за затылком» и с «наглой» уверенностью — всё также «старался», «поиграться» со всем его — «настоящим» — и не таким «сломленным» как «они» думали — «естеством».

«Нет! Пошли вы все на хрен!» — яростно заорал Рей и вдруг опять, почувствовал что — всё это неправда! Все эти жуткие потуги и все их кривлянья это всего лишь фальшь!

Он в гневе схватился за голову и понимая что снова — «начинает сходить с ума» — начал кричать ещё — громче — пытаясь заглушить этот «гнилой» и такой «лживый» шепот что, словно «ядовитый сок» проникал к нему в сознание, словно — паразитическое — растение — стараясь «свить себе гнездо» и сожрать его «изнутри» — «Я вам не отдамся, уроды»!!!

Но всё это было — только «жалким криком бессилия». Его тело продолжало — двигаться вперед, против его «воли» словно «какое-то заклинание» намертво привязывало его — к этой убогой — и такой противной и гадкой — девице и его — «новое» — и окрепшее — «Я» на этот раз — что то было — «не готово» и — с «большой неохотой» всё также повиновалась — тупой и «назойливой воле», того — что «тянуло его к» самому «концу» — что давно ждало его — на том конце «их» — убогой и такой фальшивой — «игры»!.

И всё так же «против» его — разума — он всё также — делал — один — роковой — «шаг» за — «другим» — всё сильнее погружаясь в пучины — не только чьей то — убогой силы — но и своего — собственного — отчаяния — и он понимал, что если — так — и будет продолжаться — то от него самого не останется — и следа, и всё то ради — чего он так усердно и так долго — боролся — скоро — канет в небытие, уступив место — чьим то убогим — и никчёмным — «затеям» что всё это время старались навязать «ему», свою — фальшивую, и унылую — «истину».

Рей стиснул зубы и вдруг внезапно пришёл в себя и его разум с яростной болью и презрением стал «искать выход», от того — назойливого — и бестолкового — «наваждения», что окутывало его — вновь и вновь. «Ну уж нет, это моя — „игра“, и на этот раз „я“ — решаю как все „будет дальше“! » — мысленно — «приказал себе» Рей. И собрав все силы, не пошёл, а просто — прыгнул вперёд, в «надежде» что он — сможет избежать — участи — «бессмысленного раба», в очередном, изжившим себя, «грязном фарсе».

И чем ближе он был к лицу демонессы, тем громче, словно из преисподней, визжала — та гнилая — сущность, что пряталась — в этой грязной — и пошлой — «оболочке». Её оскал и её хрипы — всё приближались и приближались. И в тот момент, когда Рей почти «достиг» её лица — всё резко, как обрезало. И всё — «померкло», отступая — в небытие!

«Блять, куда меня тащит, то?!!» — раздался, «тихий вопль» Рея — на пустой полянке, понимая, что его опять, куда то заносит — но только — он был «один» в этом «нелепом сне», и теперь — он должен был по «новой» — выпутываться, из цепких «лап» той «реальности» где все, кого он так " ненавидел" — уже ждали «его».

Тьма обступила Рея, как назойливые комары вокруг фонаря. Но на этот раз, это была тьма не из дешёвого ужастика, а какая-то приторная, как дешёвые духи в «коридоре его общаги» где, от этого — начинало — тупо «тошнить», вызывая — отторжения и бессмысленную и надоедливую — «скуку». Он ощущал себя, как тот же задрот, что «засиделся» на диване — и вместо «прозрения» и новых «способностей» получил лишь — какую то, «пугающую пустоту» с гнилыми краями, где то, на дне души, но, от которой — нужно было — как то — побыстрее «вылезти». И в этой «вязка и липкой массе», Рей стал вспоминать свои «завалявшиеся грехи» — и все свои «убогие подвиги» и все те «приторные речи» что ему — постоянно пытались «навялить», все те уроды и подонки — которых он — с таким нетерпением ждал — «там», — в самой — преисподней — этого жуткого мира. Он потянулся, зевнул и наконец — посмотрел в даль понимая — что от всего «этого хлама» надо побыстрее — «избавиться», словно от «назойливых паразитов», и что бы — ни одна «мерзкая тварь» более — «не трогала» — «его бренную и святую плоть».

«Ну вот, опять этот тухляк» — проворчал Рей, с дикой зевотой понимая, что как обычно — всё не так просто, как того «хотелось».

Сначала тьма походила на вываленный мешок старых носков. Затем, из этой кучи, стали появляться, какие-то обрывки его «прошлых видений» — старая библиотека, где пылились гнилые «писания» (книжки — с пометками тупоголовых придурков), и пепельная «арена» где он бегал, как «мартышка» в надежде, что она — наконец «закончится», и какие то жуткие — и непонятные обрывки — то ли снов то ли чьих то жутких — " воспоминаний". И всё это бессмысленно «мигало», и как «дешевая гирлянда», маячило перед глазами, что больше напоминало, какое то тупое и такое унылое — «светопредставление» от которого его тошнило, но он — ничего не мог поделать, — кроме того, как тупо всё это — дальше наблюдать.

«Да сколько можно, а⁈ Вы как бегемоты — вечно на одно и то же — наступаете!» — завопил Рей, пытаясь зацепится хоть за что то, в этой бессмысленной и извращенной — карусели.

Но «голоса» его услышали! «Ура» товарищи — наконец то!" — завопил он мысленно от этой навязчивой и такой «нелепой» «игры».

Но не спешил он радоваться, когда снова «почувствовал» — что «он всего лишь игрушка». Он, как всегда, не смог — понять, что происходит, и в каком направлении — дальше — «плестись». Эта тьма — как «дешевая водка» снова начала его «опьянять» — затягивая всё глубже в свою «бесполезную» пучину, где «он», как последний идиот, — снова — начинал — «теряться» в бессмысленной и давно «предрешенной судьбе». И его вдруг охватила жалость, но не к «тем» а к «самому себе» — понимая что все его «муки» ни кто не «ценит» — кроме тех, «кому нужно только одно» — как можно поскорее, высосать его и без того «перегоревшие» силы.

И, когда Рей окончательно был готов — просто «уйти в запой», он вдруг снова вспомнил «голос». Тот же — заезженный, и противный «шёпот» — и Рей опять на него, мысленно «нахмурился». — «Вот ты, опять как всегда, со своими советами „некстати“!» — в мыслях почехвостил Рей, вспоминая как всегда — этот гад, его, то к «одной яме» направит то к другой, и словно с издевкой постоянно шептал эту идиотскую фразу.

«Ищи „ключ“» — вновь, и по-дурацки прошептал голос, в голове Рея, словно зажевав на старой пластинке — одну и ту же «глупую» — фразу, что от которой ему хотелось — «застрелится» и снова оказаться — на «помойке его прошлого» — «Да чёрт возьми!» — разозлился Рей — «А ты сам, мне дорогу покажешь? Или ты — меня опять будешь в задницу целовать⁈», — возмутился Рей, понимая — что этот голос, на самом деле — тоже в плену, и так же как и «он» бегает по «заданной» — кем то, «траектории», стараясь направить — в свою — столь бездарную — игру. И его от такого осознания аж затрясло.