В этот момент его тело — словно превратилось в «жгучую и столь мертвую тень». А «он» сам — словно растворился — в этой, наполнившей всё — зловещей мгле, оставив после себя — лишь, тупую боль и полное — непонимание «что происходит».

Но что самое страшное — «он» — наконец то — почувствовал свою «подлинную свободу».

В этот момент его «тяга» вновь стала той, «зовущей силой» — которая теперь, вела его — к новой — столь желанной и столь — проклятой — «цели». И вся его " сущность" внезапно — наполнилась, столь — жгучим и притягательным азартом, — словно он на конец — почувствовал — себя — «настоящим и подлинным "хозяином этого мира», и ни кака «ложь» больше — не сможет — ему — здесь — «помешать»

И Кровопийца был «не исключением» он как и раньше, тоже — будет частью этой столь жуткой «расплаты».

И в тот самый момент, его сердце стало биться медленно и «равнодушно» а его руки внезапно засияли, и всё " его тело" — наполнилось столь «дикой и безудержной силой», как будто — «прошлое — теперь осталось» — позади", а его «будущее» наконец таки стало — «ясным» и — «и таким прекрасным».

И «тут», на его губах вновь — заиграла — «та ухмылка» — не «жертвы» — а «истинного палача» который как «голодный волк» был готов — всех и вся — в «пыль — стереть» — «лишь только этого пожелает» — его столь извращенное и проклятое — естество. «Скоро вы все падёте!» — прошипел он словно прощаясь со всем тем «бесславным» что всё это время так старательно старалось — сделать — «из него», — безвольную — «марионетку» и «вечно гниющее „дерьмо“»,. И он опять шагнул вперед, дабы — закончить всё это раз — и на всегда.

Рей, как тень, — словно — демон из его кошмаров, исчез в ту же секунду, как только накинулся на Кровопийцу. Его тело стало настолько легким и быстрым, словно, как бесплотный дух сотканный из пепла, ненависти и боли. Он чувствовал, как его конечности, словно призрачные цепи тянут «его в низ», — к столь — ужасному — «развитию», и что весь мир вокруг — больше не подчиняется — «старым правилам», а его повадки — превращаются в — животные «инстинкты» которые как никогда сильно толкали его — вперёд. Кровопийца, с удивленным и словно испуганным лицом, еле как успел поставить «гнилой и убогий» блок, что походил больше — на бессильную — «попытку сопротивления», но удар Рея пронзил «его» защиту как «лист бумаги», пробивая плоть и «напоминая» что отныне — «его тело» — словно «инструмент» — для того что бы — «уничтожать» всё, что — попадётся — у него на «пути», и что «его сила» теперь подобна «неотвратимой — силе». И с диким наслаждением от всего увиденного, вырвав кусок «мерзкого» мяса от " плеча", Рей отскочил, с «жутким интересом» «оценивая свои новые возможности». Его тело было — словно «пружина» что в диком напряжении ждало — когда ее отпустят и от её удара — от тех чьих «головах» — как «старый гвоздь» засели — прошлые «страдания», не осталось — «даже пыли». Он стал — резким, точным, а самое главное — он уже перестал ощущать — «боль». Ему больше — «нечего» было бояться — и даже «сама смерть» перестала — «его трогать».

Глаза Кровопийцы расширились от ужаса. В его «глазах » появилось что то «мрачное» и такое безысходное. Он увидел в Рее — не просто ученика, а нечто иное, что-то — что — вырвалось за грань его — убогого «понимания» словно — он увидел «сам конец мира» — где «все его мучения» вдруг наполнили его «новообретённой тревогой» и где он понимал что всё — было уже «бесполезным» что Рей стал «чем то большим» чем просто тупая и бессильная «марионетка» и где все его старые «идеалы» и все его прошлые «хотелки» на конец то — развеялись как «старый и убогий пепел». Кровопийца «внезапно» вдруг понял, что — Рей — больше — не играет — по «его» — " фальшивым правилам", а он — идёт своим — новым — " путём" — где не будет — «старых оков» — не старой «глупости» а лишь только жгучая — «воля и свобода» что он теперь так отчаянно — прочувствовал — во всём своём извращенном, величии.

«Что ты, чёрт возьми, такое?» — прохрипел — он, с дрожью в голосе. Его слова походили больше — не на «страх» а скорее как на «мольбу» что просила не его — «губить», а — словно умолял — его — «пощадить» — «его столь убогое "существо»«, понимая что его конец — "совсем близок».

Рей — больше ничего «не отвечал», он был — «поглощён» своим — столь долгожданным «наслаждением». Он — молча — смотрел на своего — бывшего «наставника» и сжимал свои кулаки — ощущая — как эта сила наливает всё его тело. И — жгучее желание «убивать», и по «вкусить плод новой „власти“» — всё больше и больше наполняла его — истерзанный — и столь — искалеченный разум. Он как будто — вновь стал тем — «тупым зверьем», с тем — яростным желанием — вновь убивать, что когда-то — так упорно пытался — в себе — погасить — и как некая «маска» — его злоба — вновь — расползлась — на всё его — «новое и проклятое лицо» — где его — дикая — природа — вновь — «вырвалась — на свободу».

Рей ухмыльнулся. «Теперь игра стала — „моим "любимым развлечением“» — пронеслось — в его голове. И теперь Рей как истинный «творец» и «извращенец» — этой «кровавой „драмы“» — всё — «сметал со своего пути» давая понять — что он — теперь — не раб — а — хозяин — на этом столь «прогнившем» и никчёмном — «пиру» и — что — «его» — никто — уже — не сможет остановить.

Он вновь — со всей «своей яростью» накинулся — на Кровопийцу, его движения стали — «мощней и — быстрее» — чем " раньше", — и — в нём всё бушевало — словно — настоящий — «демон» готовый — «пожрать» — весь — этот — «убогий мир» где всё так бездарно и так «цинично» — «корчилось» в своей бессильной и — такой — фальшивой агонии. Он — «был» как некий «вихрь из боли» и «безумия» — что так старательно — «стаскивал» со своей «жертвы» всё — " её уродство" что он «столь отчаянно » желал от себя — «отпустить», и показать — что отныне — «тут — теперь — его очередь» — решать — «судьбу мира», — и тех — убогих и никчёмных «отбросов» — что так — страшно его всё время «доставали»!

Но «убивать», его «воля» — как- то уже — «не» — «манила». Скорее — «этот зов» — шёл на «что то большее», где — боль, стала — «лишь» — инструментом " в той его новой «вакханалии»" — «где от всех» должна была — остаться только — память — где не должно быть ни — пощады ни сострадания а где «всё», и всегда — было подвластно — только — его «извращенному — и столь жадному желанию — „свободы“» — и " власти", — над — всем тем что посмело встать на его — «тяжёлом пути». И что «сейчас» — пришла пора — «пожинать плоды» и тем — " убогим", как «некогда» — «раздавить» все «их проклятые мечты». «И это я тебе, мразь — покажу сполна»! — прокричал про себя Рей. — «Ты — „сам“ — позвал — свой конец! И я — тебе его — обеспечу, со всем — моим — удовольствием»

«Ты меня научил? Спасибо тебе! А теперь, прощай.» — холодно, и как то — совершенно — «отстранённо» прошептал Рей, приближаясь к демону, что — всё — так же — корчился в столь жуткой агонии — как и прежде, а «тело» было словно «чужое» — и не живое. Но в этот момент — «его „я“ — изменился» — где — «чувства» «покорности» «исчезли без следа» — и он теперь шёл только «по своей — долгожданной 'дороге» и никто не сможет ему " в «этом помешать».

Но Рей — на этот раз — не стремился " убить" а — на «оборот» — он как будто хотел — «забрать его » силу"«, ту самую — "энергию» — которая была — ключом к его — столь проклятому — «существованию». Рей, словно гигантский пылесос, вдруг стал, с «диким азартом» и зверской «злобой» — «поглощать» всё то — что «раньше» давала ему — ту — жуткую боль.