И он пошел вперёд, к источнику этой тьмы, на встречу — с его — главным — «создателем», словно, устремился в самую «пасть» давно — им — побеждённого «чудовища», чтобы показать что — даже «их боги» — для него — не больше, чем — жалкие «тупые и никчемные мухи», которые так долго — «издевались» — над «своей» «ничтожностью», в столь " бессмысленной «игре» и что пора им, как никогда понять — их место — на задворках его, и — на этот раз — «истинного бытия».

Он не стал слушать чьи то крики — его уже «не пугали» тупые «завывания» проклятых душ — он всё это «слышал» миллион раз, и он как старый и опытный воин чётко «знал» что все эти «жалкие театральные вопли» всего лишь «мусор», для того что бы — отвлечь — его — от «истины». Он пришёл сюда — не играть в чьи то «бестолковые и глупые фантазии», он был готов положить всему — конец, показав «тем тварям», кто на самом деле — является — тут, «дирижером» и он не будет больше жалеть.

И Рей медленно подошёл к «проклятому трону». И тут — всё замерло. Весь тот шум что терзал его разум, всё это тупое «копошение теней», в миг — превратилось — в полную «тишину». И он вгляделся, прямо, в самое нутро — к самому — и столь — вонючему — источнику «зла» и наконец — увидел — того, «чья» столь навязчивая и злая — «воля» — преследовала его всё это время.

Фигура перед ним была похожа на «искореженный манекен», который кто то «надел на крест», где с обзора и на самом пике всей «мерзости» — светилось — чьё то, и давно — истёртое «лицо» — с злыми и похотливыми «глазами».

Этот «бог» не вызывал в Рее больше никакого — «страха» или «ужаса», скорее это был — какой-то «мерзкий комок» убогости и трусости — который всем своим видом давал понять что он боится, того чего так жаждал всё это время.

«Ну, что⁈ Похоже, у нас начинается „спектакль“ — мой — дорогой — „друг“!» — злобно ухмыльнулся Рей, смотря на своего врага. И в его взгляде загорелась — зловещая — и такая желанная для него — «дикая ярость», где в этой злобной «пляске» он намеревался, — снести всю его — не только — «силу» но и ту, давно прогнившую — и потаенную — «истину», где — тот давно мертвый — и такой гнилой — мир, всё еще, цеплялся за тупиковые, и пошлые «отголоски» — его — такого бессмысленного — «прошлого»!

И чем сильнее, он чувствовал, всю «прелесть момента», тем больше в нём росло понимание, что всё, здесь «было не так», и что он — теперь — чётко — «видит» — и — понимает — что отныне его путь — станет только — «его путём» — а не чужой, и «навязанной» ему — воли! И его «новый» «конец» уже — был близко. И он знал — его пора было «встретить» — «во все оружия» дабы дать всем — и «себе» в том числе, — ответы на все свои — «больные» — вопросы и навсегда — «похоронить» — весь этот «прогнивший» и давно, столь бессмысленный — «спектакль» где его — сделали — бессильной — и никчемной — «марионеткой» — которую все, так долго и так «бесстыдно» — использовали в своих грязных — и лицемерных — «играх»! И на этот раз — его роль должна закончиться — и все «его мучения» должны — навсегда — остаться — в его прошлом, а он — должен стать тем — «кем должен был стать» — во всей его жестокой и столь кровавой — и злой — «натуре». И на его «потрескавшейся» — губе — вновь — «засияла» — та его, столь любимая, и такая — «хищная» — «усмешка». «Я иду за тобой! Похоже всё действительно — „только начинается“, ублюдок!» — прохрипел он, и сделав шаг вперед, полностью перечеркнул свои «старые мечты» — как старый проклятый «талисман», который наконец то смог — он сам — «порвать в клочья»!

Рей, презрительно усмехнувшись своим мыслям, и поманив «всех и каждого» — к — столь жуткому «и жуткому» — проклятию — как не зная что — двинулся к порогу «той двери» — за которой, по ту сторону реальности — ожидал его — «новый бой» и где вся «прошлая апатия» и все прежние — «слабости» — обратятся в новую и смертоносную — силу и он — вновь — будет — «властелином» на сцене — этого столь извращенного — «мироустройства».

Его рука всё так же крепко сжимала монету, которая стала словно — продолжение его руки, и которая теперь пульсировала — как — часть «его нового сердца», где «огонь и тьма» стали — чем то — цельным и «одним целым» — где всё его «беспокойство» — как старые обноски, превратились — в «боевую броню» и чья «прочность» с каждой минутой всё — «росла и окрепла» — на столько, что теперь ни кто, и не что — больше не сможет — его — остановить.

«Пора это всё закончить!» — прошептал он, на вдохе, с неким и столь долгожданным облегчением, глядя в черную пустоту, которая так и манило — «окунуться» в свою — леденящую душу — «бездну».

Рей вошёл в портал, готовый «сразиться» со всеми демонами этого мира, и словно перенёсся, в некий и столь сюрреалистичный «тоннель» где «правда» с «ложью», «страх» и «отчаяние», всё это перемешалось в — один — сплошной «водоворот» безумств, в которой он медленно, но неотвратимо погружался всё больше и больше, к самым — её жутким и таинственным — «недрам» — где он, должен — был встретится — со всем тем — «грязным» и истерзанным — прошлым которое — всё это — время — так упорно — преследовало его, и, к которой, по неведомой для него, и жуткой иронии — он так сильно — стремился. Он больше не ощущал своего «физического» — тела, он был похож, на «бесплотный дух» что летал, в пустоте — словно в каком то «черном безмолвии» где кроме тьмы, не было ни чего и отчего ему хотелось вырваться и на конец, уже что то — «сделать» а не барахтаться, в — бессмысленной «грязи», чьих то грязных — и убогих — «фантазий». И тут в этот самый миг, всё резко поменялось. И всё, что было ранее — внезапно — схлопнулось — как будто «чьё-то сердце», в немом крике — не выдержало такой — тупой — и жуткой — «пустоты» — в этой пошлой и унылой «бессмыслице».

В одно мгновенье — и как всегда — на голову Рея обрушилось, совершенно — что то — «новое и столь чуждое» и жуткое. Теперь вокруг него были — странные лабиринты, где стены как «хамелеоны» меняли свой цвет — и всё в нём — как бы менялось, и искажалось — не просто «вокруг» — но и внутри него — его «мысли» и его «чувства» — перетекали как «ртуть» из одного в другое — то заставляя его чувствовать «былую грусть» то напоминая — что он теперь — и есть та самая — «сила», которая наконец — «отомстит» за всё — то — дерьмо, которое он так долго и упорно, «вынашивал» у себя внутри. И чем больше его сознание пыталось за что то зацепится — тем больше всего становилось «непонятным».

И вот он, Рей, стоял в этом жутком месте, словно попал в какой то «сон» который больше походил на дикий бред, где всё смешалось и перепуталось — но его этот факт уже — мало «пугал». Он больше не пытался бессмысленно метаться, в поисках какого-то логичного смысла. Он — шёл вперёд, по «своим правилам» понимая что его «цель» уже «очень близко» и ему нужно поспешить чтобы не упустить — из «виду» — тех — кто, с таким нетерпением ждал — " его — появления". И то жгучее чувство мести, что толкало его вперёд, вновь разгорелось с новой силой. «Это, не „случайность“!» — ядовито прошептал он и начал бегать от одной стенке к другой, всё ища — ту «заветную дверь», где он должен будет «развязать этот узел», и закончить это, такое — убогое — и бессмысленное «представление»

«Снова этот убогий бред! Сколько уже можно⁈» — в отчаянии воскликнул Рей, прищуриваясь и всматриваясь в эти «чужие» и давно искаженные стены, понимая, что кто то опять — ведёт его в свою — фальшивую «ловушку» и вся эта «пустота» лишь часть какого то и «извращённого теста». Но вдруг всё прекратилось. Он услышал какие то далёкие звуки, чьи-то обрывки голосов. Его память, внезапно разбудилась, и перед его глазами — словно на экране, — с новой силой — вырвалась «цепь воспоминаний» — словно «кто-то невидимый» ему подкидывал кадры из — его «былого».

И он увидел, как «они» — как «он» когда то — жил в этом мире, и каким этот мир, для него был. И там «в том мире» была и старая и облезлая, и вечно недовольная «киноха», и пустые серые и обшарпанные, стены — где ему так «не хотелось оставаться одному».