На его глазах в деревню вошли еще люди из Наяхафена, две семьи. Механик отметил, что взрослые мужчины прибыли с оружием на поясе.

Орель прошелся по округе, пытался понять общее настроение местных жителей и беглецов. Стражники заперлись в каменном доме. Деревенские временно отложили повседневные дела, помогали разместиться новоприбывшим. Место в домах и дворовых постройках быстро закончилось и люди размещались прямо на улицах.

Механик оказался на пляже, нашел взглядом скалу, на которой в прошлый раз грелся на солнце морской медведь. Заметил, что на плоской вершине стояли несколько мальчишек с удочками. Оглянулся на дом ныряльщика, но решил не беспокоить. И на пляже дождаться, когда медик закончит с раной Агнессы.

Спустя полчаса вернулся в центр деревни и заметил нечто необычное. Вместе с группой беженцев прибыл всадник. Молодой мужчина в зеленом дублете с желтой каймой и такой же расцветки беретом на голове. Оливковый с золотом — цвета семьи Мейцер. Юноша снял с пояса охотничий рожок и трижды дунул, привлекая внимание.

На площадь к гарнизону стражи вышли жители и беглецы. Всадник подождал, пока соберется больше людей, после чего еще дважды протрубил. Когда убедился, что вокруг собралось достаточно слушателей, заговорил.

— Жители морской республики Наяхафен… — от волнения голос юноши сорвался. Он откашлялся и начал заново. — Жители Наяхафена! Меня прислали, чтобы огласить последние новости. Этой ночью закончилось правление дукса Карла Ризерда.

Послание встретили неодобрительный гул собравшихся. Орель удивился. Когда он покидал город, сложилось впечатление, что штурм дворца провалился. Но гонец скорее всего повторял заученную речь, которая вполне могла не соответствовать реальности. Юноша продолжил:

— Дукс до последнего закрывал глаза на грозящую городу опасность. В море появилась сила, способная объединить разрозненные племена кочевников. Годами под водой шла война, правитель подчинял своей власти море за морем. А дукс Наяхафена бездействовал! И вскоре нашу родину постигла бы судьба Ейзенбурга!

Название показалось знакомым. Орель нахмурился и вспомнил, что про него рассказывали близнецы. Город обезлюдел за одну ночь. Кто-то из стоявших в заднем ряду протяжно свистнул в знак протеста. Правда, механик не понял, что именно разозлило — слова посланца или разорение города.

— Господин Аццо Мейцер, потомок основателей и глава семьи Мейцер, выступил в защиту нас с вами! Суша и море объединились против страшной угрозы! Городские кузнецы вооружат армию нашего союзника — великого вождя из клана Дигалт. До окончания войны с морем Аццо Мейцер примет титул князя Наяхафена.

Орель заметил, как в первый раз собравшихся проталкивалась компания мужчин. Их предводитель на ходу наклонился, поднял с земли крупную гальку. И швырнул ее в лицо юноши. Бросок оказался точным и камень разбил тому нос.

— Держи предателя! Никаких союзов с морем!

По голосу механик с удивлением понял, что это был Хаган Нульгман. Его спутники бросились вперед, окружили посланника Мейцеров и стащили с лошади. Тот оказался слишком потрясен прилетевшим камнем и разбитым носом. Так что толком не сопротивлялся.

Старшина гильдии механиков вышел в центр круга и грозно оглядел собравшихся.

— Город мы отобьем. Это обязанность каждого мужчины, способного держать в руках оружие. Сегодня есть время прийти в себя и позаботиться о семьях. Но начиная с завтра будьте готовы вступить в бой. И даже отдать жизнь. Помните, что Наяхафен превыше всего, а море было и остается врагом. А сейчас проверим, на чьей стороне здешняя стража.

Закончив речь, Хаган повел подчиненных к двери в гарнизон. Многие из собравшихся мужчин последовали за ними. Орель проводил их взглядом, но решил сперва проверить Агнессу. Вернулся к жилищу ныряльщика.

В дверях его встретил Готтольд, который тоже вышел послушать, что происходило на площади. Кукольник сложил руки на груди и задумчиво смотрел в море. Когда подошел механик, жестом попросил его остановиться и не заходить внутрь.

— Как Агнесса?

— Медик наложил четыре шва. Перенервничал и причинил больше боли, чем требовалось. Но теперь состояние нормальное, кровь не идет. Только дадим времени Агни отдохнуть и прийти в себя.

— Ты все услышал?

— Да, кричали достаточно громко.

— И что думаешь?

Для себя механик уже решил, как поступить дальше. Но хотел узнать мнение Виглера.

— Ты прекрасно представляешь, какое зло причинил нам Хаган Нульгман. И я его ненавижу не меньше, чем Агни, пусть и не показываю. Но ради спасения города готов встать под начало Хагана. Вокруг действительно нет никого более уважаемого и опытного.

— Хорошо. Я пришел к такому же умозаключению. Пожалуйста, выведи из дома автомат. Пойдем засвидетельствуем лояльность республике.

Влияние капитанов Мейцеров не достигло Глубокого. Позже Орель узнал, что деревня считалась глухим местом, куда ссылали провинившихся стражников. Им точно не стоило доверять тайну, связынную с переворотом и сотрудничеством с озиртами. Поэтому гарнизон остался верен Наяхафену.

Их десятник сразу согласился подчиниться Хагану, члену Совета Меркаторов. Свита Нульгмана заняла каменный дом. Вскрыли небольшой деревенский арсенал, вытащили и пересчитали все хранившееся там оружие.

Потом решили оценить число собравшихся в Глубоком бойцов. И насколько они опытные. Бумаги и чернил не нашлось, учет вели по-простому, засечками на доске. Орель и Готтольд дождались своей очереди. Первым внутри оказался кукольник, следом зашли фехтовальный тренажер и Лехтман.

Сидевший за столом Хаган удивленно вскинул брови, но во всем остальном сохранил спокойствие. Надолго задержал взгляд на автомате и только после этого заговорил.

— Ты. И ты. Неожиданная встреча. Думал увидеть вас на стороне Мейцеров.

Краем глаза Орель заметил, как всегда спокойный Виглер сжал кулаки. Решил перехватить разговор, шагнул вперед.

— Хаган, оставь все это на мирные времена. Мы пришли помочь.

— Хорошо, отложим счеты до победы. Верно понимаю, что вам не требуется оружие? Карл, отметь еще двоих вооруженных мужчин.

— Троих, — поправил Орель. — С нами есть автомат, который уже показал себе в схватке с озиртами.

Несколько человек одновременно шикнули на него. Но Орель лишь отмахнулся — в иносказательности не осталось смысла, беда уже пришла в республику. Нульгман с толикой раздражения кивнул подчиненному.

— Карл, отметь третьего. Мы не в том положении, чтобы спорить или отказывать.

Орель удивился, насколько легко согласился Хаган. И решил, что можно рассказать больше. Сейчас позиция старшины механиков пошатнулось, он не чувствовал себя столь же уверенно. И у Лехтмана появилась возможность выторговать лучшие условия.

Чтобы разговаривать на равных, прошел вперед, пододвинул к столу табурет и сел напротив Нульгмана. Выдержал тяжелый взгляд главы механиков, и начал медленно говорить.

— Кроме этого автомата у меня есть еще, собранные и натренированные. Они находятся в самом нужно месте — кузнице горбуна Лабберта. Осталось только вооружить и отправить в бой. Но слушают они исключительно мои приказы. Мечи у меня есть.

Последнее утверждение было ложью. Но знал об этом один Готтольд, который ожидаемо промолчал и не стал уточнять. Хаган задумчиво постучал пальцами по столу, но не открывал рта. Пристально смотрел на Ореля, ожидая продолжения. Лехтман решил открыть еще немного правды.

— Мои автоматы дважды прошли схватку с воинами моря. И оба раза выходили победителями с минимальными потерями. Озирты просто не понимают, как их ломать. Считают, что достаточно смертельного для человека удара.

— Дукс запретил тебе собирать и продавать механизмы в Наяхафене.

— Автоматов покупали люди за пределами республики. С той стороны большого моря.

— Собирать и продавать, — повторил Хаган с акцентом на первое слово.

— Я выполнял просьбу достопочтенного человека, потомка уважаемой семьи основателей. Нульгманов. Не смог отказать.