Перед уходом Орель оглядел полки лавки и предложил взять пару тряпичных кукол, чтобы поменять их на веркштейн. Но Готтольд только покачал головой. Это в городе жили достаточно богато, и позволяли себе интересоваться по сути бесполезными вещами. А рыбаки просто не понимали, как можно тратить что-то ценное на игрушки.

Орель и Готтольд вышли из лавки с рассветом. По диагонали прошли через весь Наяхафен. Когда оказались в незнакомых для механика кварталах, он стал с интересом смотреть по сторонам. В городском центре стояли высокие каменные дома. Кукольник объяснил, что в этих местах строили жилища еще первые поселенцы. Но лет семьдесят назад случился большой пожар. И на освободившейся земле возвели уже каменные дома. Но порой занимались этим новые хозяева.

Готтольд отметил, что с того пожара начался заказ рода Лехтман. Мнимые предки Ореля потеряли в огне несколько домов, склад с товаром и четверых мужчин, в том числе главу рода. Семья выжила, но уже окончательно не оправилась от удара.

Часть Лехтманов покинула республику. Общий дед близнецов и Ореля пытался вернуть былое влияние. Но не преуспел. Рассорился с сыном. Толком не известно, что послужило причиной. Но младший Лехтман за одну ночь собрал вещи и покинул город. С тех пор, как он взошел на корабль, его больше никто не видел.

А свою дочь Лехтман выдал замуж за Лотара Виглера, отца близнецов. И в качестве приданного смог предложить только родовое имя и связанную с ним историю. До суда над Лотаром дед не дожил нескольких лет.

За разговором приблизились к южным границам города. К этому моменту на улицах все чаще попадались повозки, груженные бочками с рыбой. Орель услышал впереди разговор на повышенных тонах. Подошли, замедляя шаг.

На узком участке дороги встретились две повозки: из города пытались выехать стражники, а в противоположную сторону двигался крестьянский подвоз, за которым уже скопилась очередь из других телег. Сидевший на козлах стражник даже не спорил, а попросту кричал на рыбака из повозки напротив.

На дороге не оставалось места даже для пешего. Готтольд первым свернул на обочину и протиснулся мимо давки. Орель последовал за ним. По пути из любопытства заглянул в кузов повозки стражников. Содержимое накрыли рогожей, но из-за тряски она сползла набок. Механик увидел бронзовой ствол легкой пушки.

Когда прошли мимо последней крестьянской телеги, Лехтман поделился наблюдением с кукольником. Тот не выразил удивления и спокойно объяснил:

–Наша стража защищает не только город, но и каждого жителя республики. Во всех деревнях на побережье стоят небольшие гарнизоны. А если у них случаются какие-нибудь неприятности, то отправляются дополнительные воины.

— И зачем им могла понадобиться пушка?

— Кто знает? Но вряд ли дальше по дороге серьезная опасность. Иначе стражи вели бы себя по-другому. Не так вальяжно.

По пути Орель еще раз отметил, что этот мир крайне похож на его прошлый. За пределами города, когда не видно чужой моды и архитектуры, впечатление только усилилось. Он узнавал растущие по обочинам дороги кусты и деревья. Летала вполне привычная мошкара и пчелы.

По пути им встретилось еще несколько повозок из дальних поселений. Они также выехали с рассветом и добирались до Наяхафена сильно позже конкурентов. Готтольд рассказал, что к югу от города вдоль побережья находилось три относительно больших деревни и пара хуторов.

Они шли к деревне Глубокое, которая располагалась в удобной бухте. Когда дошли до землемерного столба в пяти милях от города, сделали короткий привал. Орель вытер ладонью вспотевшее лицо. Идти было тяжеловато, чувствовал, что вся спина мокрая, но ему половина пути далась легче, чем кукольнику.

Привыкший к сидячей работе Готтольд устало вытянул ноги и в одиночку выпил почти весь запас воды. Спустя четверть часа он жестом показал, что пора двигаться дальше.

По пути Орель покосился на шпагу на поясе кукольника. Вспомнил события во время налета за железом и решил уточнить. Больше от скуки, чтобы развлечься в пути.

— Готтольд, ты говорил, что состоятельные мужчины обязаны иметь дома оружие. Когда пришло море, я видел ополченцев с саблями, палашами, шпагами и даже дуэльными рапирами. Но ни одного копья.

— Звучит правдоподобно, — рассеяно ответил Виглер.

— А почему? Для нормального отряда логично иметь пару копейщиков, чтобы колоть из второго-третьего рядов.

— Ты когда-нибудь ходил с древковым достаточно долго?

— Доводилось по молодости.

— И как, удобно было? Особенно по сравнению с обычной саблей.

— Не слишком, — вынужденно признал механик.

— Ну вот в этом и дело. Рядовой горожанин в настоящий бой попадает от силы пару раз в десятилетие. И ходить на смотры республиканского ополчения с копьем попросту неудобно. К тому же копьем сложно хвастаться. А вот в шпагу можно вложить много таллеров. Чтобы все соседи обзавидовались.

Орель признал правоту кукольника. Стальной клинок можно украсить гравировкой, золотом и драгоценными камнями на рукояти. А вот копье давало куда меньше возможностей.

Из прошлой жизни Лехтман помнил несколько историй о легендарных мечах. А вот о копьях героев никто не рассказывал. Похожее отношение наблюдалось и в этом мире. Слишком простое оружие.

Когда солнце проделало половину пути до полудня, механик и кукольник увидели вдалеке Глубокое. Дома расположились полукругом вдоль линии моря. На задних дворах много где вбиты колья, на которых сушились сети. В центре деревни механик увидел двухэтажный дом, собранный из крупных булыжников. Рядом на четырех бревнах стояла дозорная вышка. Виглер пояснил, что в защищенном доме размещался гарнизон стражи и в нем же могли спрятаться жители в случае нападения.

Орель оглядел море, но не увидел ни лодок, ни парусов вдалеке. Хотя, на его взгляд, было самое время для рыбного промысла. Но предположил, что рыбаки просто уплыли глубже в море.

— Орель, пока нас никто не слышит. Думаю, ты сам это осознаешь, но проговорю. Не называй моего имени.

— Я понимаю.

— И особенно перед стражниками. В Совете Меркаторов отец занимал должность командира ополчения и первого капитана стражи. И вот именно они не простили предательства. Даже нам.

— Буду молчать, понимаю. Ты знаешь, как найти ныряльщиков?

— Они помечают дома ракушкой. Пошли посмотрим.

Орель и Готтольд приблизились к краю деревни. В ближайших к ним дворах залаяли собаки. Из-за плетеного забора выглянул подросток. Механик махнул ему, тот не ответил на приветствие. Прошли вглубь. Остановились рядом с каменным домом. Виглер огляделся и указал рукой на распахнутые ворота хозяйства. На каждую створку прикрепили по дюжине крупных, с ладонь размером, раковин от моллюсков.

Орель первым зашел во двор. В тени от дома на трехногом табурете сидел сильно загорелый мужчина. Он чинил рыбацкую сеть, подвязывал пеньковую веревку, восстанавливая порванные ячейки. Увидев гостей, ныряльщик отложил работу.

— Вас из Наяхафена прислали?

— Что? — переспросил готовившийся заговорить кукольник.

— Мы ждем помощь от городских. Но это, похоже, не вы двое.

— Да. У тебя на воротах прилеплены ракушки. Меняешь веркштейн?

Рыбак тяжело поднялся, отряхнул ладони и подошел к гостям. С уважением посмотрел на механический глаз Готтлиба.

— Бывает, и меняю. Что предлагаешь за камень?

— Серебро. Таллеры.

Это явно заинтересовало рыбака. Он неожиданно вернулся за табуретом, встал на него и тоскливо посмотрел на залив. Орель проследил направление взгляда мужчины. На границе моря виднелась плоская серая скала. А на ней лежало нечто… яркое. Отсюда не удавалось рассмотреть, что именно там находилось.

— До сих пор на солнце греется.

Готтольд привстал на цыпочки и зажмурил правый глаз. Через веркштейновую линзу он лучше смог рассмотреть предмет на скале. По лицу стало заметно, что увиденное ему не понравилось. Виглер повернулся к ныряльщику.